Анна Малышева - Коралловый браслет

– С ума сошла?! Хочешь все испортить?!

– Что еще можно испортить, по-твоему? – Маша чувствовала такую дурноту, что боялась потерять сознание, однако твердо встретила его гневный взгляд. – Ты меня даже не предупредил, во что втягиваешь! Если тебе была нужна помощь, почему не сказать об этом?! Это подло, понимаешь?! Получается, ты не веришь в меня, не уважаешь, если так относишься!

– Первая семейная сцена! – Он раздраженно отдернул руки и заходил из угла в угол, пинками отбрасывая попадавшиеся на пути сдвинутые стулья. – Если бы я тебя посвятил в свой план, ты бы отказалась! Ты слишком боялась этого гада! Не будь меня, он бы сделал с тобой все, что захотел!

– Не будь тебя, он бы даже имени моего никогда не услышал! – запальчиво возразила девушка. – Это ты заявил в милицию о браслете, ты подослал к нему Татьяну Егоровну! И как ты ее нашел, как уговорил?!

– Да ты сама мне ее показала, сказала, что это первая сплетница, – бросил Илья через плечо, остановившись у окна. – Сказала даже, на каком этаже живет. Я к ней зашел, показал старое удостоверение, попросил помочь в следственном эксперименте. Она еще и обрадовалась! Кто же знал, что Колька догадается! Нет, он не умом берет, он позвоночником опасность чувствует, потому и уходит из-под всяких проверок! Ведь я все просчитал, у тебя была безвыходная ситуация, оставалось только дать взятку! Если с тебя не взять, тогда с кого?! – И после паузы, тряхнув головой, Илья с досадой добавил: – Не надо было идти к нему вместе с тобой. Все просек с первого взгляда, гад! Всегда мне завидовал!

– Я ухожу. – Стянув наконец кольцо, Маша положила его на край стола. – Ты говоришь, говоришь… А я не слышу, у меня какой-то нехороший шум в голове. Ничего не понимаю. Мне нужно домой.

– Зачем? – Опомнившись, Илья подбежал к ней, сделал попытку обнять, но девушка устранилась:

– Нет, вот этого не надо!

– А помнишь, о чем я тебя просил утром? – Заглядывая ей в глаза, спросил мужчина.

– Заранее простить… – горько усмехнувшись, кивнула Маша. – Нет, у меня не получится.

– Что, это такое страшное преступление, по-твоему?

– Ты презираешь людей. – Она опустила ресницы, чтобы не видеть совсем рядом его глаз – сверкающих, пронзительно-настойчивых, слишком уже знакомых. – И меня тоже, хотя любишь, наверное, по-своему. Но ты на всех смотришь сквозь какое-то стекло, как на червей в микроскоп! Эксперименты ставишь… Даже не понимаешь, как ты меня оскорбил! По-твоему, все нормально!

– Что нормально, если я сегодня из-за тебя в церкви каялся?! – Илья схватил ее за плечи и сильно тряхнул, так что у Маши клацнули зубы. – Ну тебя к черту, никуда не пущу, закрою сейчас дверь и ключи у тебя отберу! Хочешь, прыгай в окно!

– Забирай свои ключи, вот! – Бросившись в прихожую, Маша успела схватить свою сумку с подзеркальника до того, как ее саму схватил сзади Илья. Нашарив на дне связку ключей, Маша швырнула их на паркет: – Забирай, отдай еще кому-нибудь! Пусти, я уйду!

Но Илья уже отпустил ее, даже не дослушав. Внезапно встав на колени, он искал что-то на сером, давно не натиравшемся паркете. Проследив взглядом за его рукой, Маша тихо ахнула. Рядом с упавшей связкой ключей от квартиры она увидела крохотный серебристый ключик, который безуспешно пытался отделить от щелистой шашки паркета Илья. Присев рядом, девушка опередила его и двумя пальцами подняла с пола крошечную вещицу:

– Это он! Значит, отцепился и упал в сумку, я даже знаю где – в супермаркете! Из-за этих пакетов, которые я тащила, прижав к груди! Но как же я не нашла, я так искала…

– Завалился в шов, он маленький… Ну вот, почти все собрали, – проворчал Илья, вставая и отряхивая брюки на коленях. Он протянул руку, помогая подняться Маше, и, мгновение поколебавшись, та все же приняла помощь. – Сумка, подвеска, ключ… Браслет тоже вернут. Только вот деньги пропали.

– Если мне начнут хорошо платить за кукол, я их скоро опять заработаю. – Маша ответила против своей воли и тут же рассердилась на себя за малодушие.

Илья все еще держал ее за руку. Девушка шагнула было к двери, но он тут же притянул ее к себе:

– Постой, послушай… Можешь мне не верить, но я тогда пошел к Мерзляковой совсем не для того, чтобы заставить дать эти показания. Она меня интересовала в связи с твоим разбитым окном, хотелось с ней поговорить. Сплетницы на удивление многое замечают, в отличие от обычных людей. Я представился помощником следователя, это верно, но историю с девушкой, которая мелькнула на месте преступления, Мерзлякова сама рассказала. Она в самом деле шла в аптеку тем утром, в половине седьмого, и увидела молодую стройную женщину, выбежавшую с территории стройки. Очень издалека, описать ее не смогла. И тут мне пришла в голову идея…

– На этот раз я тут при чем? – Маша изо всех сил старалась сохранять сухой тон.

– Ни при чем, – покладисто согласился Илья. – Но если бы завтрашняя свадьба состоялась, эта девушка могла бы стать твоей родственницей.

– Вот как? Опять чутье? – сощурилась Маша.

– На этот раз логика. Кулаков притек к тебе явно через бывшую жену, потом – суток не прошло! – погиб с твоим браслетиком в кармане… И рядом с местом убийства видели молодую женщину.

– Разве это можно предъявить в качестве обвинения? – невольно заинтересовалась Маша, на минуту забыв о своем намерении уйти. – Второй раз тебе Мерзлякову не уговорить!

– Зато с твоим братом можно договориться запросто! – сразил ее Илья. – Помнишь, он тут же выложил нам алиби на себя и невесту, стоило тебе заговорить про то утро? Будто бы у них всю ночь провозилась портниха, поправляла свадебное платье! Поговорил бы я с той портнихой!

– Думаешь, Андрей соврал?!

– Я думаю, он крепко спал на кухне и не слышал, как ушла портниха, а под утро и его несравненная Зоя! – заявил Илья. – Надеюсь, хоть в этом деле он замешан самым краем! Кстати, заметила, как он стойко переносит разрыв с невестой? Ему в последнее время явно было с ней страшновато! Так что, если я на него нажму, он с легкостью может заявить, что рано утром, десятого числа, его суженая куда-то уходила.

– Не надо! – содрогнулась Маша. – Не вороши это дело!

Мужчина картинно поднял руки, будто сдаваясь:

– Как скажешь, мне без разницы! Из-за такой жертвы, как гражданин Кулаков, я точно не буду на рожон лезть. Опять же девушка с ним наверняка натерпелась в свое время. Заслуживает она хотя бы теперь личного счастья? Причалила, кажется, удачно! Будем надеяться, с Пашкой ей больше повезет!

– Будем надеяться, что и Пашке с ней тоже! – с сомнением заметила Маша.

Повисла пауза, во время которой слышался только грохот ползущего по шахте лифта – звук слабо просачивался сквозь входную дверь. Они посмотрели друг на друга, тут же отвели взгляды, снова их скрестили… И почти одновременно улыбнулись.

– С ног валюсь, – совершенно будничным голосом заявил Илья. – Слава Богу, этой ночью я останусь дома!

– Очень кстати, – смутившись, ответила девушка. – Боюсь, сюда, в самом деле, заявится Зоя!

Она больше не говорила о том, что хочет уехать, не упоминала о своей обиде, но в каждом жесте Ильи, в каждом его слове и предупредительном взгляде читалось сознание вины. В конце концов, Маша начала испытывать нечто, очень похожее на счастье. Правда, в полной мере насладиться этим ощущением мешали пережитые потрясения, которые не то чтобы ранили ее, а оглушили, полностью выбив из колеи. Она безуспешно спрашивала себя, на что теперь станут похожи ее отношения с братом, и каждый раз спешила на что-нибудь отвлечься – такими неутешительными были эти мысли.

Маша принялась прибираться в столовой и, составляя стопками грязные тарелки, заметила на краю стола кольцо. Поколебавшись, она надела его и, подхватив поднос с посудой, пошла на кухню, где Илья уже перемывал бокалы. Заметил ли он кольцо, когда Маша ставила поднос рядом с раковиной, она не поняла, но, когда девушка снова удалилась в столовую, из кухни послышалось пение. Это Илья негромким, но приятным голосом исполнял некую оперную арию без слов.

В своих предположениях они оба ошиблись – Зоя ни вечером, ни тем паче ночью, за сумочкой не явилась.

Они увиделись только в конце ноября, когда Маша с головой ушла в подготовку собственной свадьбы. Время было сумасшедшее. Она разом выполняла несколько выгодных заказов, полученных через Анастасию Юрьевну, искала вариант размена квартиры – они с Андреем по обоюдному согласию решили разъехаться… К тому же Илья совсем не помогал ей, так как был завален работой и проводил дома пару часов в сутки.

– И ты не ревнуешь? – спрашивала по телефону Анжела.

– Мне некогда! – замороченно отвечала Маша.

На самом деле она стала относиться к жениху так, будто они были женаты уже давно – с неким философским спокойствием, заранее предполагавшим прощение грехов. После того потрясения, которое она выдержала в день помолвки, девушка перенесла эмоциональный кризис, после которого ее чувства словно притупились. Она совершенно спокойно все рассказала отцу и сама же заверила его, что ничего особенно страшного не случилось. На вокзале, посадив его в питерский экспресс, Маша с тем же олимпийским равнодушием побеседовала с братом и в пять минут в общих чертах решила вопрос с разменом квартиры. Даже Илья был поражен ее внезапно проснувшейся деловой жилкой и не стал ее отговаривать от этого радикального шага.