Фридрих Незнанский - Кто есть кто

Грязнов, плеснув в кофе изрядную порцию коньяка, изучал акт судмедэкспертизы исследования трупа Кулешова.

Нет, патологоанатомам, ей-богу, не позавидуешь. Одно дело, просто осмотреть труп и совсем другое, выворачивать его наизнанку. Он отхлебнул из чашки, но кофе показался слишком горьким.

"…мужчина, возраст 46 лет, вес 69 кг, рост 173 см…

С правой стороны лобной кости имеется округлое отверстие размером 9 x 10,2 мм. От плотного контакта на коже образован отпечаток дульного среза, называемый «штанцмарка». Под действием газов возник крестообразный разрыв кожи. Большая часть копоти и других компонентов, характерных для близкого выстрела, отложены при выстреле в упор. В раневом канале копоть обнаружена в виде овала, у одной из сторон которого располагается сама входная рана…"

Значит, стреляли в упор. «…Выходное отверстие на уровне нижнего края затылочной кости. Имеет вид широкой раны с вывернутыми наружу краями, размером 30 x 50 мм… Исследованием мозгового вещества установлено наличие мелких кровоизлияний по пути следования пули, мозговое вещество содержит мелкие осколки черепной кости».

Съеденный час назад цыпленок беспокойно заворочался в желудке. Грязнов сделал большой глоток почти остывшего кофе, попытался сосредоточиться и прогнать живые навязчивые образы, вызываемые сухим текстом экспертов.

Так, пробит мозг. Теперь второй выстрел. «На уровне мечевидного отростка грудины имеется пулевое отверстие…» Сердце не задето, хотя он бы все равно умер просто от потери крови.

Так, исследование одежды… ага, вот это интересно. «Под ногтями указательного и среднего пальцев правой руки обнаружены и макроскопические кусочки кожи, не принадлежащей убитому».

Значит, Кулешов его поцарапал. Увидел и, вместо того чтобы удирать, полез в драку. Отчаянный тип! А впрочем, от пули далеко не убежишь…

Информации куча, а толку ноль.

Так, чем нас порадуют баллистики? "Калибр 9 мм, вес… количество нарезов… ширина нарезов… ширина пояска… гильзы… мягкий наконечник – нет. Оба выстрела произведены из одного и того же оружия, предположительно пистолет Макарова. А пистолета на месте происшествия не обнаружено. Но это и не обязательно. Второй раз убийца им, конечно, не воспользуется, а вот выбросить может в любом удобном для него месте. Возможно, у него феня такая – выбрасывать оружие, скажем, в Москву-реку или Химкинское водохранилище.

Но кто же его заказал? Грязнов раскрыл папку с отчетом о последних делах, которые вел Кулешов. Самое последнее дело о хищениях в особо крупных размерах. Подследственная Удогова Зоя – подзащитная Гордеева. Но не она же его заказала? Или это настоящая Удогова?

А может, это никакой не профессионал? Может, Кулешова пристрелил Воронцов?

А что, это идея. Разрешение на оружие у него было, и, скорее всего, он пользовался «макаровым», мотив тоже был. Что еще нужно?

Вот же бред, а? Совсем зарапортовался. Воронцов-то погиб в одну ночь с Кулешовым. До чего доводят нормального человека постоянные висяки! В каждом сейфе в МУРе валяется по десятку таких дел, которые никогда не будут расследованы до полного раскрытия преступлений. Разве что какой-нибудь киллер, помирая от смертельной хворобы, явится с повинной…

Грязнов, стоя у окна в своем кабинете, рассматривал негативы из тех, что были найдены в портфеле Воронцова. На пленке была запечатлена постельная сцена, действующих лиц он, как ни напрягал зрение, разобрать не смог. Пришлось дожидаться, пока в экспертно-криминалистическом управлении ГУВД отпечатают снимки. Хотя он был практически уверен: герой любовник – убитый следователь Кулешов.

Во всяком случае, это было бы очень кстати. Покойник имел любовницу, другой покойник их выследил и шантажировал, потом они не договорились, и второй покойник перед смертью завещал убить первого. В общем, все умерли. Их похоронили, дело можно сдавать в архив. Или не все умерли… Тогда хуже, но все равно лучше, чем ничего, по крайней мере, есть за что ухватиться.

Грязнов настолько уговорил себя, будто на снимках непременно Кулешов, что, когда их ему принесли, – не стал сразу смотреть. Вдруг осечка? Он, как суеверный картежник, выложил пачку фотографий на стол лицом вниз и осторожно, за краешек, приподнял верхнюю. Слава богу – Кулешов. На остальных тоже он. И еще мощная блондинка на голову выше его, с внушительным бюстом. Интерьер вроде знакомый.

Он вынул из дела фотографии квартиры Кулешова. Так и есть, все сходится. Значит, Воронцов по меньшей мере дважды тайно проникал в квартиру убитого, чтобы установить скрытую камеру и забрать снимки. Две галочки второму покойнику… Осталось установить личность дамочки.

Он стал листать довольно объемную записную книжку Кулешова. Грязнов уже бегло просматривал ее до того и прикинул, что проверить всех подряд – безумная затея: у Кулешова было человек триста знакомых; рехнуться можно, как он помнил их по именам? Или каждый раз при встрече между делом заглядывал в блокнот? Добрый день, э-э-э, а! Варфоломей Каллистратович…

Последней на букву "в" значилась Валя, при том, что все остальные сгруппированы как положено – по фамилиям. Везет мне сегодня или не везет, взвесил Грязнов. Предположим – везет. Он снял трубку, продолжая для очистки совести перелистывать страницы.

– На чье имя и по какому адресу зарегистрирован телефон под номером…

Телефон принадлежал некоему господину Соколовскому. В прошлом. В настоящий момент, как выяснил Грязнов, господин Соколовский, помимо телефона владевший ранее строительно-ремонтной фирмой, отбывает срок за подлог финансовых документов. Уж не сам ли Кулешов вел дело? На этот раз догадка не подтвердилась. Ладно, подумал Грязнов, нет так нет, если бы можно было все раскопать, не выходя из кабинета, жизнь стала бы легкой и неинтересной, и пришлось бы каждый раз придумывать причину, чтобы выйти на свежий воздух. А так причины находятся сами собой. Например, немедленно проверить эту Валю.

Сегодня ему действительно везло. Валентина Соколовская оказалась искомой Валей – любовницей Кулешова, блондинистой дамочкой с крупногабаритным фасадом.

– Грязнов, уголовный розыск. – Она покорно впустила его в квартиру, но грязновское суровое «уголовный розыск» не произвело на нее никакого впечатления: видимо, привыкла.

– Вам повезло, что застали меня дома: приболела, – подтвердила она и без того установленную Грязновым истину, – вы по поводу мужа?

– В том числе и поэтому.

– Кофе будете?

– Нет.

– С коньяком наверняка будете. – Валя поплыла на кухню. Двигалась она так, будто имела килограммов сто весу, хотя на фотографии не выглядела безобразно тучной, а в натуре – еще меньше.

Наша хворая лежит на диване, а надето на ней на несколько тысяч баксов, не считая того, что на пальцах, прикинул Грязнов. Кулешову такая могла приглянуться и при ста килограммах, если он, конечно, ценил в женщине прежде всего кошелек.

– Вам знаком этот человек? – Он показал ей прижизненную фотографию Кулешова.

Валя взяла снимок и принялась внимательно изучать. Вот стерва, подумал он, работу мысли изображает.

– А почему это вас интересует?

– Так знаком или нет?

– А почему это вас интересует? – опять переспросила хозяйка. – Давайте так: после троекратного повторения ходов фиксируется ничья, как в шахматах.

– Договорились. – Он вытащил фотографию с места происшествия, Кулешов с дыркой в голове, и положил рядом с первой. – А вот этого узнаете?

Она поперхнулась и пролила на себя полчашки кофе.

– Что, в таком ракурсе более узнаваем? – поинтересовался Грязнов.

Валя достала из бара початую бутылку рома:

– Нужно выпить.

– Нужно, – согласился он, но она не поняла намека, схватила со стола бутылочку с каплями, вылила содержимое в стаканчик и хватила, разбавив ромом.

– Да, он мой любовник. Был. – Она утерлась висящим тут же полотенцем. – Простите.

– Давно вы знакомы?

– Около года.

– Деловые отношения вас связывали?

– Нет.

– Этого человека знаете? – Он показал ей фото Воронцова.

– Нет. – На этот раз Валя ответила почти сразу, из чего Грязнов заключил, что она, скорее всего, говорит правду. Тем не менее он решил повторить сработавший прием – предъявил ей застреленного Воронцова.

– Нет. Нет, не знаю. – Она налила себе еще несколько капель, уже из другой бутылочки, снова разбавила ромом и отправила содержимое в глотку. Грязнову опять не предложила составить компанию.

– А вот он про вас с Кулешовым кое-что знал. – На стол легла фотография из воронцовских анналов.

Валя скривилась, но рассмотрела ее, повертев и так, и эдак:

– Мы это уже выяснили.

– А еще он оставил после себя литературное наследие с подробностями вашей биографии. Кстати, их нетрудно проверить. И вот это уже не фигня, даже по сравнению с мировой революцией.

Она в очередной раз потянулась к бутылке, но он ее опередил: