Лиза Марклунд - Громкое дело

– Либой? – прошептала Анника.

Она увидела перед собой карту из Гугла, огромное пустынное пространство, выжженную солнцем землю.

– Туда нет никаких регулярных рейсов, – сказала Фрида. – Вам придется нанять частный самолет.

– Хотя у меня не осталось никаких денег, – прошептала Анника.

– У тебя все еще есть средства на моем счете, – возразила Фрида и села в машину.

Движение замерло. Стоявшие на обочине люди время от времени выплывали из темноты при свете автомобильных фар. Анника пыталась рассмотреть их лица за эти короткие мгновения, запомнить, как они выглядели.

Темнота заключила автомобиль в объятия так быстро, словно его накрыли одеялом. Отдельные огоньки мерцали где-то вдалеке. Теплый воздух проникал внутрь салона через открытое боковое окно, и в конце концов все переживания прошедшего дня дали знать о себе.

Она забралась с ногами на сиденье и заснула.

Она открыла глаза и уставилась на большого леопарда. Прошло несколько секунд, прежде чем до нее дошло, что перед ней статуя.

– Привет, – сказал Халениус и провел рукой по ее мокрым волосам. – Мы на месте.

Она села и огляделась, пытаясь различить что-то в окружавшей их темноте. Среди тропических растений кое-где пробивался свет. Он исходил из старинного дома со стеклянной верандой, представшего ее взору.

– Извини, – сказал Халениус. – Я зря взял тебя с собой.

– Где мы?

– В «Саду кофе» Карен Бликсен. На ее старой ферме, здесь отель сейчас. Я знаю Бонни, его владельца. Возьмешь мою сумку, а я позабочусь об этом?

Он показал на баулы с долларами.

– Где Фрида?

– Организует номера для нас, потом уедет домой.

Анника вышла из машины и резко остановилась на полушаге.

– Аэропорт! – сказала она. – Нам же надо нанять самолет!

– Все сделано, – успокоил ее Халениус и поставил сумки с деньгами на землю, их ручки заскрипели. – Мы договорились с одним знакомым Фриды.

Анника подняла сумку Халениуса. Она почти ничего не весила.

Они вошли в старый дом, который с таким же успехом мог находиться в Сёдерманланде или в Эстерлёне: темный паркет «елочкой» на полу, покрашенные в белый цвет стены, веранда с разноцветными стеклами.

– Карен Бликсен жила здесь? – прошептала Анника.

– Это, собственно, дом ее босса, но она жила здесь подолгу тоже, – сказал Халениус и исчез куда-то, повернув налево.

Воздух за окнами был сырой, там царила непроглядная тьма.

Она стояла посередине комнаты и таращилась на старинный клавесин у одной из стен. Его клавиши стали коричневыми от времени, как давно не чищенные зубы. Она протянула вперед руку, чтобы послушать, как он звучит, но остановила пальцы в воздухе в нескольких сантиметрах от инструмента. Хотела ли она, собственно, знать это? Могла ли даже предположить, какие мелодии прятались внутри? Может, там не было ничего, кроме криков и стенаний?

Халениус появился из внутренних помещений со старинным ключом в кулаке.

– Инструмент не работает, – сказал он, кивнув на клавесин. – И не принадлежал Карен, Бонни где-то раздобыл его.

Он схватил баулы с деньгами, покачнулся под их тяжестью, а потом вышел наружу и исчез в ночи. Анника согнула колени, взяла их сумки и последовала за ним по вымощенной камнями тропинке, петлявшей в темноте и кое-где освещаемой слабыми фонарями. Их окружали ночные звуки, которые она раньше слышала только в кино: кваканье, скрежет, некие подобия пения и бормотания, которые она не могла идентифицировать и объяснить. Казалось, темнота становилась все чернее вокруг них.

– И где отель? – спросила она.

Халениус показал налево. Белые стены виднелись за зарослями тропических растений.

– Собственный дом? Каждый номер – отдельный дом?

Она вошла в зал с белыми стенами и черными потолочными балками, парившими высоко под самой крышей. Белые льняные занавески на черных железных карнизах, огонь потрескивал в камине, справа гостиная. Она подняла взгляд на кровать с балдахином, красовавшуюся как корабль посередине комнаты, кованый каркас и сетка против комаров в качестве паруса. Анника осторожно шагнула на натертый до блеска деревянный пол, темный, как за ночь образовавшийся лед.

Потом опустила сумки на него и открыла дверь слева от себя. Ванная, больше, чем у нее дома, коричневый сланец с пола до потолка.

– От выкупа останется хоть что-то, когда мы заплатим за это? – спросила она Халениуса, вернувшись в комнату снова.

– Стоит как худший однокомнатный номер в Нью-Йорке, – ответил он. – Но здесь только одна кровать, я вернусь на ресепшен и скажу, что нам надо каждому по спальне…

Она положила руку ему на грудь. Он остановился и отвел взгляд на камин.

– То, что я сделал, непростительно.

– Для кого? – спросила она.

Он опустил глаза в пол.

– Томас – моя ответственность, я его работодатель. Если он не может доверять мне…

– Томас отвечает сам за себя, точно как мы с тобой.

– Я воспользовался ситуацией, – возразил он. – Мне нет оправдания. Ты сейчас целиком и полностью зависишь от меня, я нарушил любой кодекс чести, какой только существует…

Она встала очень близко к нему, ее дыхание согревало ему шею, она обняла его за спину.

– А когда ты встретишь его снова, – сказал Халениус тихо, – что ты почувствуешь тогда?

– Давай не будем думать об этом сегодня вечером, – прошептала она и укусила его за мочку уха.

Он несколько секунд пыхтел ей в плечо, прежде чем прижал ее к себе.

Анника проснулась от шума водопада. Она лежала, запутавшись в простыне, рядом с Халениусом и не могла понять, где находится.

– Это дождь барабанит по железной крыше, – прошептал Халениус в темноте. – Не правда ли, круто звучит?

Она не ответила, лежала неподвижно и глубоко дышала, впереди угадывалась противомоскитная сетка, окружавшая кровать. Шум то затихал, то снова усиливался. Слабые раскаты грома доносились со стороны Нгонг-Хиллс.

Она повернулась к нему, обвила потными ногами его колени и положила руку ему на щеку. Комната осветилась вспышкой молнии. Она посмотрела ему в глаза и уступила желанию.

Следующий раз она проснулась на рассвете. Дождь прекратился, только отдельные капли с деревьев время от времени падали на крышу со звуком, напоминавшим выстрел. Халениус стоял и натягивал джинсы с другой стороны противомоскитной сетки.

Анника отбросила простыню в сторону и шагнула на деревянный пол. В комнате было прохладно и сыро, но она не почувствовала этого. Встала, нагая, перед ним и последовала пальцами за его голыми руками. Его скулы заиграли под кожей.

– Это наше дело, – сказала она тихо. – Никто, кроме нас, ничего не знает.

– Фрида заказывала номер, – напомнил Халениус. – Она не знает, но догадывается.

Она обвила руками его шею и поцеловала его осторожно. Он обнял ее за спину и поцеловал в ответ, потом резко отпустил и направился к своей рубашке, брошенной на спинку стула, надел ее и застегнул на две пуговицы, схватил сумки с деньгами и поспешил к двери.

– Фрида будет здесь через четверть часа, – сказал он и покинул комнату.

Она шагнула на вымощенную сланцем веранду и попала в подводный мир Кусто. Прохладная сырость заключила ее в свои объятия, свет просачивался внутрь сквозь лопухи подорожника, достигавшие высоты человеческого роста.

Она втянула воздух полной грудью и осторожно вышла в сад. Горшки, висячие растения, пальмы, деревья с красными листьями и оранжевыми цветами, заросший зеленью деревянный забор. Воздух был прохладный, и легко дышалось, пахло землей и дождем.

Золотистый кот выпрыгнул на ступеньку перед ней, и на какое-то мгновение ей показалось, что это Вискас (ее Вискас, ужасно красивый желтый кот, которого Стен убил в тот сентябрьский день на заводе дома в Хеллефорснесе), он величаво зашагал вперед по тропинке, задрав хвост и с мяуканьем обозревая мир вокруг себя. Садовник, огромный темнокожий мужчина в резиновых сапогах и синем комбинезоне, отставил в сторону лопату, наклонился и приласкал его. Он почесал ему под подбородком и погладил по голове и спине. Кот замурлыкал и заурчал в ответ, лег на спину и стал переваливаться с боку на бок – он привык к такому обращению и получал удовольствие по полной программе.

Анника остановилась на вымощенной тропинке, почему-то ей стало трудно дышать.

Фрида была в грубых ботинках и лиловом наряде, отлично подходившем к ее волосам.

– Хорошо спалось? – спросила она.

Анника попыталась улыбнуться и села на заднее сиденье, где уже стояли сумки с долларовыми купюрами.

Халениус выбежал со стороны ресепшен и запрыгнул на переднее сиденье.

Фрида тронула машину с места и повернула на Карен-Роуд. Анника посмотрела назад и увидела, как статуя леопарда исчезла за деревьями. Они миновали музей Карен Бликсен и что-то под названием Kazuri Beads and Pottery Center, маневрируя между лужами по пути. Дорога была еще пустынной, они на приличной скорости проносились мимо мебельных магазинов с брезентовыми крышами, а также вереницы сараев, где продавали подержанные автомобили и железных жирафов, украшенные гравировкой кровати с балдахином и дрова.