Гера Фотич - Генералы песчаных карьер

— Так я внимательней и отнёсся. С уважением, но там же украденные машины переколачивали! — возмутился Петров.

— Тебе же сказали, «вни-ма-тель-ней»! — по слогам произнёс Ткач, продолжая поучать, — подошёл бы к шефу, согласовал вопрос, и все были бы довольны! Нет, тебе надо в обход связаться со следствием, УСБ подключить и всех арестовать! Кто от этого выиграл? Зачем напёрсточников у метро забирал? Есть ведь мошеннический отдел в главке. Пусть они и разбираются!

— Так ведь там их начальники долю имеют! Зачем им разбираться? — возмутился Петров, — мошенники обманывают всех и стариков и молодёжь, зарплату и пенсии вытягивают. Завлекают лотерейными билетами.

— А кто заставляет их играть? Никто силком не тянет! — Ткач почувствовал в душе блаженство опорожнённого хранилища и примирительно добавил, — Ну ладно Петров, иди. Я поговорю с твоим руководством.

Петров смотрел на своего бывшего подчинённого, и ему казалось, что круглое лицо Ткача со временем ещё больше расползлось в стороны. А может так виделось, из-за оттопыренных ушей, которые раньше скрывали густые волосы. Алексей совершенно не связывал этого генерала с тем наивным добрым парнем, пришедшим к нему в отделение. И каждый раз, видя Ткача, Петрова мучила только одна мысль: когда же и каким образом эта невзрачная гусеница смогла превратиться в пёстрого недоступного Махаона.

— Спасибо, товарищ генерал, — ответил Петров сутулясь, направился к двери. Но, уже открыв её, снова обернулся:

— Очень прошу товарищ генерал, хотя бы до зимы!

— Ладно, ладно, иди, работай, всё будет в порядке! — бросил ему Ткач.

Настроение у него поднялось. Он чувствовал, что именно этого он ждал все последние годы, здороваясь с Петровым. Его захлестнула волна радости. Словно он добился успеха в непосильном деле, которое тянулось нескончаемой рекой, периодически подтапливая его душу и угрожая когда-нибудь утопить разлившимся половодьем. И вот теперь эта река высохла. Испарилась под солнцем, ушла в песок.

Он сел за стол и радостно пробарабанив ладонями по столешнице дробь, нажал кнопку секретарши. Та оказалась на месте.

— Оленька, вызови срочно начальника Уголовного розыска.

— Хорошо, Сергей Евгеньевич.

Через двадцать минут в дверь постучали. Вошёл Сидоров.

Словно крадучись на цыпочках он сразу подошёл к сидящему Ткачу и зашептал нагнувшись:

— Товарищ генерал, я ещё не успел, у меня сегодня сплошные совещания…

— Ты Петрову вручил уведомление? — прервал его лепет Ткач.

Сидоров оторопел. Он думал совсем о другом. И теперь вспомнил, что этот доставучий, как кость в горле, Петров служил на земле вместе с Ткачом. Как же он мог забыть?

— Так точно, я, — сказал он обречённо.

— Держи на контроле, чтобы через два месяца духу его здесь не было! Достал всех! — чётко произнёс Ткач, и почувствовал полное облегчение.

— Разрешите выполнять? — обрадовался Сидоров.

— Выполняйте!

Неожиданно для себя, оставшись один в кабинете, Ткач почувствовал, что это не он только что говорил с Петровым, стыдил за арест угонщиков и задержание мошенников. Ведь по сути дела Алексей выполнял свой долг и делал всё правильно. Почему же Ткач не посмел сказать ему спасибо? Поблагодарить за проделанную работу, принципиально выполненную на высоком профессиональном уровне. А вместо этого просто избавился от ненужных хлопот. Нашёл ту кнопку, которая удаляет ненужный, вредный файл, несущий в себе только беспокойство и раздражение.

Ткач помнил, что Петров был последний из сотрудников, которые раньше работали с ним и знали его, будучи операми. И теперь, нажав волшебную кнопку, он словно слил всю ненужную ему информацию и уничтожил её, оставшись теперь для всех генералом Ткачём.

Он снова достал из стола свою книгу и на минуту задумавшись, стал писать, чтобы окончательно удалить неприятные ощущения:

«…И, конечно, надо быть непримиримым борцом с беззаконием. А это не так-то просто! Когда коррупция насквозь проела весь государственный аппарат и разлагает правоохранительные органы. Очень трудно стоять на страже закона одному…»

Ткач, подумав, зачеркнул «одному» и написал:

«… честным милиционерам».

Мысль уносила его под облака:

«… Когда перед тобой стоит сотрудник, и говорит о том, что он всю жизнь посвятил борьбе с преступностью, что сказать ему в ответ, если ты знаешь, что он коррумпирован до мозга костей, а доказать этого не можешь? Нельзя даже намекнуть на то, что ты о нём знаешь. И пусть он жалуется на то, что жена у него умерла. И что теперь воспитывает двух детей. Что ему необходимо повышение по службе, намекая на свою благодарность. Я остаюсь непреклонен. Только холодная голова и горячее сердце могут помочь в такие минуты…»

В этот момент зазвонил телефон.

Ткач недовольно поморщился прерванному полёту вдохновения и взял трубку.

— Сергей Евгеньевич, Москва на проводе, — взволнованно сообщила Ольга, — Стариков хочет.

— Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! — отрапортовал Ткач, вставая по стойке смирно и вытягиваясь в струнку.

— Да ладно, можешь сесть Сергей Евгеньевич, чувствую, что стоишь, — прозвучал в трубке знакомый голос, — кстати, ты не проставился ещё по поводу присвоения звания!

— Жду Вас, Андрей Петрович, без Вас ни-ни!

— Ну, недолго осталось. На днях появлюсь! Дело есть к тебе! Что там у тебя с Кондитерской фабрикой?

— Вроде ничего, — заволновался Ткач, — сейчас узнаю…

— Не надо узнавать. Думаю, если б что-то было, тебе бы доложили! Так ведь?

— Так точно! — обрадовался Ткач.

— В общем, слушай, — продолжил Стариков, — там к тебе ребята едут непростые из южного региона, у них ваша фабрика в должниках числится. Хотят её себе забрать. Так ты не чини им препятствий. Наверху всё согласовано. Хозяин — их земляк. Пусть они между собой и поговорят!

— А если хозяин не согласится? — спросил Ткач.

— Согласится. Там их бойцов двадцать, все в полной экипировке со стволами, в масках. Думаю согласится. Так ты уж не встревай! Пойдёт заявка по телефону, вышли дежурку и какого-нибудь полковника старого, чтоб на пенсию можно было проводить достойно. Кто-то же должен будет отвечать, почему в городе двадцать вооружённых бойцов и мер никто не принял?

— Вас понял товарищ генерал, — отрапортовал Ткач, но уже не так бодро, как в первый раз.

— Не грусти, — услышав понурые нотки в голосе Ткача, подбодрил Стариков, — всё окупится, твоя доля зачтётся на будущее! Ты же знаешь, если я сказал, значит так и есть. Ну, будь!

В трубке послышались гудки.

Ткачу стало неспокойно. Он снова сел за стол и придвинул к себе книгу. Стал писать:

«… Ни секунды покоя. Постоянно находишься в напряжённом состоянии. Ежеминутно поступает оперативная информация о совершённых и готовящихся к совершению преступлениях. Мало нам своих преступников — едут бандиты из южных регионов. И надо им противостоять. Быть повсеместно готовым к отражению атаки с любой стороны. Уметь направить свой личный состав в правильном направлении. Назначить умного, талантливого начальника. Вот и сейчас поступила информация о возможном конфликте на этнической основе. Конечно, я бы мог и сам возглавить группу быстрого реагирования. Но у каждого есть своё место в нашей службе…»

Он прекратил писать.

Ткач подумал, что надо бы заранее решить, кого отправлять на пенсию и, взяв трубку, набрал номер телефона.

— Привет Палыч! — обратился он к начальнику штаба, — кто у тебя сегодня дежурит?

— Полковник Калинушкин, товарищ генерал, — отрапортовал тот.

— Он на месте?

— Так точно, у себя в кабинете, вызвать?

— Нет, не надо, — ответил Ткач, — Если будут заморочки на территории, пусть готовится на выезд руководить!

— Есть, товарищ генерал!

Ткач довольный положил трубку. Он знал этого Калинушкина. Одно время даже вместе работали в уголовном розыске. А потом тот удрал с оперативной работы в штаб инспектором, надеясь на спокойную жизнь.

— Ну, вот и будет тебе спокойная, — усмехнулся Ткач, — на пенсии!

Он заглянул в ежедневник и чуть не ахнул — у него сегодня баня! Генерал — транспортник предложил познакомиться поближе.

Но в это время снова зазвонил телефон.

— Как чувствует зараза, — подумал Ткач о своей половине, беря трубку, и не ошибся.

На проводе была его жена.

— Ткач, тебя, во сколько сегодня ждать? — жёстко спросила она, — время уже семь часов, а ты ещё в кабинете торчишь. Мы же договаривались сегодня съездить в магазин, посмотреть рыбок в аквариум. А то скоро водорослями будем любоваться да жуками — плавунцами.

Ткач вспомнил, что совсем забыл про своё утреннее обещание.

— Дорогая, извини, пожалуйста, — начал он оправдываться, — сегодня никак не получается. Вот только отпустил людей, а надо ехать на совещание в транспортное управление. Давай попытаемся решить этот вопрос завтра.