Джон Болл - Душной ночью в Каролине

— Да ведь он мог переобуться, если бы захотел, — наконец подал голос Гиллеспи.

— Вы, конечно, правы, шеф Гиллеспи, однако, говоря об этом парне, вы заметили, что он из «белых голодранцев», а значит, обуви у него не так много и он ее не часто меняет. И, судя по щетине на его подбородке, я бы предположил, что он всю ночь где-то шлялся. Если бы он зашел домой сменить обувь, то, наверное, побрился бы. Парень делает это регулярно, я заметил у него под подбородком след от пореза бритвой.

— А вот я не заметил, — проговорил Гиллеспи, явно вызывая Вирджила Тиббза на спор.

— С моей стороны света побольше, мистер Гиллеспи, — спокойно проговорил чернокожий детектив, — и лучше видно.

— Вирджил, отчего ты такой уверенный в себе? — буркнул Гиллеспи, когда крыть было уже нечем. — Имя тоже у тебя какое-то странное для черного парня. Как тебя зовут там, откуда ты приехал?

— Меня там зовут мистер Тиббз.

Сэм Вуд медленно вел патрульный автомобиль к дому Эндикоттов. Жара казалась сносной, хотя солнце пекло вовсю. Дневной зной Сэму было легче переносить, потому что он считал, что это так и положено, чтобы днем было жарко. А вот ночью страдал, когда солнце заходило за горизонт, а наступивший мрак не приносил никакой прохлады. Это казалось несправедливым и потому вдвойне мучительным.

Центр Уэллса остался внизу, у подножия холма, но до его вершины, где Эндикотты построили свой дом, было еще далеко. Сэм знал это место, как почти каждый житель в Уэллсе, ведь Эндикотты слыли местными богачами, но, естественно, знаком с ними не был и в их доме никогда не появлялся. Управляя машиной, он обдумывал слова, которые произнесет, сообщая печальное известие. Печально будет, но ничего не поделаешь. Ему почему-то казалось, что у гостящей в доме Эндикоттов дочери Мантоли нет матери. И вот теперь она осталась одна во всем мире, если, конечно, уже не выскочила замуж. Итальянки ведь рано выходят замуж, рожают много детей и быстро толстеют.

Подъем закончился у небольшой стоянки, рассчитанной, по мнению Сэма, на восемь автомобилей. Он плавно завел туда машину, вышел и тихо закрыл дверцу. Здесь солнце светило ярче, чем внизу, но воздух ощущался не таким раскаленным. Несмотря на предстоящий неприятный разговор, Сэм ненадолго задержался, восхищенный великолепной панорамой простирающихся до горизонта Скалистых гор.

Входная дверь распахнулась — он даже не успел позвонить. На пороге стояла женщина, вопросительно глядя на него, ожидая, когда он сообщит, зачем явился. Смотрела отнюдь не враждебно, а скорее приветливо. Сэму она сразу понравилась. Пожилая, лет шестидесяти, однако прожитые годы отнеслись к ней весьма снисходительно. Она по-прежнему выглядела привлекательной в скромном льняном платье, со вкусом сшитом по фасону, модному лет тридцать назад. Морщин на лице не было видно. Приятное впечатление усиливала изящная прическа, которая была ей очень к лицу.

— Вы миссис Эндикотт? — спросил Сэм, внезапно вспомнив, что небрит после ночного патрулирования.

— Да, это я. Что вы хотели?

— Могу я увидеть мистера Эндикотта?

Грейс Эндикотт посторонилась, придерживая дверь.

— Пожалуйста, проходите. Сейчас я его позову.

Чувствуя угнетающую неловкость, Сэм последовал за хозяйкой в просторную, полную света гостиную, левая стена которой была почти вся застеклена. Противоположную занимал стеллаж с книгами и пластинками. Такого большого собрания Сэм никогда не видел.

Миссис Эндикотт предложила ему сесть и быстро удалилась. Вид удобных кресел его смутил, и он решил, что лучше постоять. Ведь он задержится здесь минут на десять, не более.

На звук шагов Сэм обернулся. Вошел хозяин дома, Джордж Эндикотт. Его возраст был заметнее, чем у супруги, но было видно, что он переносит старость с невозмутимым достоинством. Сэм с удивлением отметил, ему уже невозможно представить, что у этого дома может быть другой хозяин. Они будто составляли одно целое. Как иногда капитан и его корабль. Сэм вдруг пожалел, что не занимает должного положения в обществе, когда тебя окружают подобные люди. Голос Эндикотта заставил его вспомнить, какое у него к нему дело.

— Вы хотели меня видеть?

— Да, сэр. Ведь вы хорошо знаете мистера Мантоли?

— Да, мы знакомы с маэстро Мантоли очень близко. Надеюсь, с ним все в порядке?

Сэм снял форменную шляпу, жалея, что не сделал это раньше.

— Понимаете, мистер Эндикотт… — Сэм покраснел. Тянуть больше было нельзя. — Мне очень жаль, сэр, сообщать вам эту печальную новость, но мистер Мантоли убит.

Эндикотт нащупал спинку кресла и, глядя в одну точку, медленно опустился на сиденье.

— Энрико умер? Не могу в это поверить.

Сэм смущенно стоял, ожидая, когда Эндикотт придет в себя.

— Какой ужас, — наконец произнес тот. — Он был нашим близким дорогим другом. Сейчас как раз у нас гостит его дочь, и я…

Сэм ждал, проклиная тот день, когда он бросил работу в гараже и стал служить в полиции.

— Что с ним произошло? — едва слышно произнес Джордж Эндикотт. — Несчастный случай?

На сей раз у Сэма получилось более складно:

— К сожалению, сэр, это был не несчастный случай. На мистера Мантоли кто-то напал ранним утром, в центре города. Я обнаружил его лежащим на мостовой около четырех часов. — Сэм на секунду замолчал, а затем добавил: — Мне очень жаль, сэр, что так случилось. — Он думал, что такие слова как-то помогут этому достойному человеку перенести обрушившийся на него удар.

— Я не понял, — пробормотал Джордж Эндикотт, — Энрико убили?

— Да, сэр, — скорбно подтвердил Сэм.

Хозяин поднялся.

— Я должен сообщить эту трагическую новость жене.

Сэму показалось, что этого человека постиг приступ усталости. Не обычной, а той, что въедается в организм и становится болезнью.

— Посидите, я скоро вернусь. — Эндикотт медленно вышел из своей чудесной гостиной, которая словно опустела с его уходом.

Сэм присел на край глубокого кресла. Поза была неудобная, будто сидишь на корточках, но она сейчас соответствовала его настроению. Он пытался не думать о том, что происходит за дверью гостиной, заставляя себя любоваться открывающимся за стеклянной стеной живописным видом.

Вернулся Джордж Эндикотт.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Да, сэр, — проговорил Сэм, вставая. — Надеюсь, вы известите дочь мистера Мантоли, а позднее, когда она сможет, пусть приедет официально опознать отца.

Эндикотт на секунду задумался.

— Мисс Мантоли еще спит. Вчера вечером мы засиделись, обсуждали проведение музыкального фестиваля. — Он провел ладонью по лбу. — Когда она проснется, моя жена ей обо всем сообщит. А насчет опознания… Разве я не сумею это сделать? Мне бы хотелось избавить ее от подобной процедуры.

— Я уверен, что вы можете это сделать, — ответил Сэм. Он старался придать своему голосу сочувствия, но не был уверен, что у него получается. — Пожалуйста, давайте поедем сейчас. Обратно вас привезет кто-нибудь из полицейских.

— Я согласен, — проговорил Эндикотт. — Только предупрежу жену и поеду с вами.

На обратном пути Сэм не сводил глаз с извилистой дороги, стараясь вести машину осторожнее, чем обычно. Присутствие Джорджа Эндикотта его смущало. У здания полиции он высадил пассажира и сопроводил до стойки дежурного.

Здесь Сэм собирался попрощаться и наконец отправиться домой, но передумал. Когда Арнольд повел мистера Эндикотта в морг, Сэм двинулся рядом с этим пожилым человеком, надеясь, что сможет оказать ему какую-то моральную поддержку. Пришлось пережить неприятный момент, когда с трупа отдернули простыню.

Эндикотт слабо кивнул:

— Да, это действительно маэстро Энрико Мантоли.

Они вернулись к стойке дежурного.

— Я бы хотел увидеть шефа полиции, — сказал Эндикотт.

Дежурный связался с Гиллеспи по внутренней связи и кивнул Сэму, чтобы тот показал дорогу.

— Добрый день, мистер Гиллеспи, — произнес Эндикотт, входя в кабинет. — Надеюсь, вы меня помните, ведь я член городского совета.

— Конечно, конечно, мистер Эндикотт. — Гиллеспи торопливо вышел из-за стола и протянул руку. — Большое спасибо, что приехали. Пожалуйста, садитесь.

— Мистер Гиллеспи, — начал Джордж Эндикотт, осторожно опускаясь на жесткий дубовый стул, — я знаю, что вы со своими подчиненными сделаете все возможное, чтобы найти и наказать того, кто это совершил. Если вам потребуется моя помощь, пожалуйста, обращайтесь. Маэстро Мантоли был нашим близким другом. Собственно, мы его сюда и пригласили. Получилось, что на погибель. Думаю, вы понимаете мои переживания.

— Ваша помощь нужна мне прямо сейчас, — произнес Гиллеспи, беря ручку и придвигая к себе блокнот. — Нам ничего не известно о жертве преступления. Сколько ему было лет?

— Сорок семь, — ответил Джордж Эндикотт.