Лиза Марклунд - Громкое дело

– Вот цель нашего путешествия, – сказал пилот.

Анника перестала обозревать окрестности и уставилась вперед.

– Где? – спросил Халениус и вытянул шею.

Пилот показал рукой. Анника отследила направление взглядом.

Они, вероятно, летели в паре километров от сомалийской границы, поскольку сейчас он взял курс налево, прямо на восток.

– Мне надо проверить состояние полосы, прежде чем я приземлюсь, – сказал Уильям Грей.

Теперь Анника тоже увидела то, о чем он говорил, – узкую полосу на земле прямо перед ними. Ее пульс резко скакнул вверх, и у нее опять возникли трудности с дыханием. Она попробовала нащупать руку Халениуса и, найдя, вцепилась в нее крепко.

– Я не смогу, – простонала она.

– Сможешь, – сказал Халениус. – Я помогу тебе.

Уильям Грей сейчас летел над импровизированной посадочной полосой на высоте нескольких метров над землей. Через несколько сотен метров он потянул штурвал на себя и взмыл вверх снова.

– Что? – спросила Анника. – Что происходит?

– Эту полосу использовали раньше, – объяснил он. – Она, конечно, не как в Хитроу, но вполне годится для посадки. На полпути лежали несколько бородавочников, но они далеко теперь.

Он сделал достаточно большой круг, а когда приближался к посадочной полосе с юга, Анника заметила что-то наискось впереди справа.

Кузов, остатки старого микроавтобуса. Он проржавел настолько, что по цвету мало отличался от земли. Растения торчали из его окон.

Она постучала Халениуса по плечу.

– Водительское место, – сказала она.

Халениус сжал ей руку. Уильям Грей сделал резкий поворот, и самолет бросило вниз. У Анники все перевернулось в животе, она почувствовала, что ее вот-вот стошнит.

– Воздушная яма, – пояснил Грей.

Колеса с ударом коснулись земли, самолет подпрыгнул, и Анника стукнулась головой о потолок кабины и оказалась на полу, когда приземлились.

– Извини, – сказал пилот.

Их бросило вперед по неровной земле, мотор ревел. Было неслыханно жарко.

– Ты видел автобус? – раздался голос Халениуса в наушниках Анники, и пилот кивнул.

Брошенная кем-то проржавевшая насквозь колымага стояла в южном конце посадочной полосы. Самолет медленно катился в ее сторону, подпрыгивая на ухабах. Анника старалась дышать спокойно и ровно. В пятидесяти метрах от автобуса пилот сбросил скорость, развернулся так, что самолет оказался носом на север, имея перед собой всю посадочную полосу, и выключил мотор.

Потом воцарилась практически мертвая тишина.

Грей снял с себя наушники. Халениус и Анника последовали его примеру.

– Вот мы и на месте, – сказал он, открыл дверь и шагнул на землю.

Халениус помог Аннике открыть ее дверь, это оказалось не так просто, как она представляла себе в своих страхах. Совместными усилиями мужчины спустили обе спортивные сумки на землю. Дул горячий и ужасно сухой ветер, и ее рот мгновенно наполнился землей.

Автобус когда-то имел бело-голубой цвет, это еще угадывалось за ржавчиной. Все стекла в нем были выбиты, за исключением отдельных участков ветрового, где еще виднелось несколько обломков. Осталась также одна задняя шина, но переднее колесо с той же стороны стояло на диске. Из решетки радиатора торчал засохший кустарник.

– По-моему, я видел вход с другой стороны, – сказал Халениус.

Анника кивнула: тоже заметила его. Она прищурилась и огляделась. Почему имело такое значение, чтобы именно она принесла сумки? Может, за ними наблюдали?

Воздух вокруг них вибрировал от жары, она не видела ничего, кроме него и коричневых колючих кустарников.

– Лучше, конечно, если ты сходишь два раза, – посоветовал Халениус, но Анника покачала головой.

Лучше она сломает спину, чем повторит маршрут.

Она взяла обе сумки. Ее колени начали подгибаться, но она заставила их выпрямиться. Позвоночник сжался, она чувствовала, как ручки режут ей ладони. Какое-то насекомое застряло у нее в волосах.

Она сделала шаг, два, три, однако, когда потихоньку набрала скорость, ноги пошли сами, она чуть ли не бежала к остаткам автобуса, сумки били ее по бедрам, она споткнулась, но продолжила свой путь, зацепилась на куст и едва не упала.

За четыре метра до автобуса ей пришлось остановиться, поставить баулы на землю и перевести дух.

Он был марки «тата». Фары у него отсутствовали, отверстия на их месте напоминали пустые глазницы.

Она взялась за сумки снова, с трудом подняв их.

Потом обошла автобус мимо засохшего кустарника у моторного отсека и вперед к дверному проему, где опять опустила свою ношу на землю.

Сделала несколько глубоких вдохов.

Дверь фактически осталась на своем месте. И стояла открытой, сложенной вдвое, стекла на ней явно давно исчезли. Внутри кузова она увидела ржавые остовы двух двойных сидений.

И осторожно шагнула внутрь.

Задняя часть автобуса оказалась пустой, там не было ничего, кроме ржавчины, пыли и мусора и частей одного сиденья из зеленой пластмассы. Спереди находился мотор, а рядом с ним пространство для шофера.

Анника перевела дух.

– Госпожа Анника должна положить деньги на место водителя, – сказала она громко.

Потом спустилась на землю снова, взяла первый баул обеими руками и отнесла его в автобус. Само водительское сиденье отсутствовало, поэтому она положила сумку на пол перед рулем. Отдышалась и принесла вторую и поместила ее на первую. Постояла еще несколько секунд, созерцая свои деньги, и не почувствовала ничего.

Потом развернулась, выпрыгнула из старого кузова и побежала к самолету. Халениус стоял с поднятой видеокамерой и снимал ее.

Уильям Грей резко повернулся и запрыгнул на переднее сиденье.

– Let’s go! – крикнул он и запустил мотор.

Халениус бросил камеру на место Анники и поймал ее саму в объятия.

– Я тоже ни о чем не жалею, – шепнул он ей на ухо сквозь шум мотора.

Она высвободилась из его рук, шагнула в кабину и закрыла дверь за собой.

Халениус едва успел сесть, прежде чем они начали движение.

Уильям Грей заставил мотор работать на пределе возможностей, самолет застонал и медленно покатил вперед. Анника надела на себя наушники и, бросив взгляд наружу через боковое стекло, увидела, как из саванны появился автомобиль, большой черный джип, который мчался прямо в их сторону.

– Смотрите! – завопила она в микрофон и показала на него.

– «Тойота-лендкрузер»! – крикнул Халениус. – Улетай, черт побери!

Самолет подпрыгнул и оторвался от земли. Мотор взревел, когда они резко почти вертикально взмыли к небесам. Аннику вдавило в спинку сиденья, но сейчас позади них не было никаких твердых пачек с деньгами. Пилот повернул на запад, подальше от Сомали и в глубь Кении, и Анника увидела, как на земле под ними черный автомобиль остановился у южного конца посадочной полосы, человек в наряде цвета хаки выпрыгнул с водительского сиденья и побежал к остову автобуса. У нее на глазах он исчез с обратной стороны, а секунду спустя земля под ними содрогнулась от взрыва. Воздух вокруг них вспыхнул огнем. У нее перехватило дыхание, Халениус закричал, взрывной волной самолет бросило в сторону. Огромный столб дыма взметнулся к облакам на том месте, где еще недавно стоял автобус, «тойота-лендкрузер» горела, а земля дрожала. Анника шарила вокруг себя руками, ища, за что схватиться.

– Что, черт возьми, произошло?! – заорал Уильям Грей.

Самолет скрипел и трясся, как в шторм, лицо Халениуса блестело от пота.

– Кто-то сильно устал от Грегуара Макузы, – сказал он сдавленно.

Звук мотора изменился и стал более резким и ровным.

– Good Lord[56], – сказал Уильям Грей и крепче вцепился в штурвал. – Я надеюсь, мы вернемся в Либой.

– Выкуп, – прошептала Анника. – Теперь они никогда не выпустят его.

Она находилась в небе, и небо было белоснежно-белым. Парила очень высоко, среди облаков. А вокруг царила мертвая тишина. Она сняла наушники, но не услышала шума мотора, только тихое завывание ветра вдалеке, как в зимний день у неплотно закрывающегося окна. Она купалась в свете, все вокруг растворилось в нем. Высоко над ней летала птица, выглядевшая как орел, нет, это был вовсе не орел, а воздушный змей! Но с очертаниями орла, коричневого орлана-белохвоста, и он парил на неимоверной высоте среди облаков так легко, словно весил не больше воздуха. На земле внизу стоял маленький мальчик и держал змея, он очень осторожно обращался со своими веревками, взмахом руки заставлял орла танцевать, птицы кружились вокруг него, галдели и пищали, а Анника улыбалась мальчику – он был такой красивый.

Она с шумом ударилась о сиденье и завалилась на пол самолета. Халениус приземлился на нее, мотор ревел, а колеса скользили по земле, она обняла руками голову, забыла дышать.

В конце концов они остановились. Мотор замолчал.

– Holy macaroni![57] – воскликнул Уильям Грей. – Вот это посадка.