Джеймс Чейз - Том 26.Это - серьезно. Сувенир из клуба мушкетеров. Вплоть до убийства президента.

Гирланд упал на асфальт и открыл огонь. Я рухнул на газон, перекатился через спину и кинул в гущу машин сразу две гранаты.

Раздался мощный взрыв, затем еще два: это рвались уже баки машин.

Я вскочил и бросился туда, где бушевало адское пламя. Дым застилал глаза. Правая бровь у меня была разбита, и кровь, ручьем стекая по лицу, мешала смотреть. Двое парней бросились мне наперерез, стараясь не пустить к машинам, но я уложил их на месте.

Дверь ближайшей машины оказалась открытой, а у меня в кармане всегда был универсальный ключ от зажигания. Упав на переднее сиденье, я повернул ключ и нажал на стартер. Стерев с лица кровь, я заметил, что какой-то тип, опустившись на колено, целится в меня из винтовки. Я нажал на акселератор, и его тело, подброшенное машиной, упало на капот, а потом тяжело сползло на асфальт.

Ко мне уже бежал Гирланд. Он бросил пулемет и теперь отстреливался из пистолета. Дождавшись, пока Гирланд прыгнет в машину, я резко взял с места и обернулся: за нами ехали две машины. Гирланд выбил заднее стекло и открыл огонь из пистолета, но в этот момент путь нам преградил поставленный поперек дороги «мерседес». Я с ходу протаранил его, заставив сползти к обочине.

Где-то вдали послышался вой полицейских сирен. Я врубил предельную скорость. Сейчас здесь будет полно ажанов.

Теперь нас преследовала лишь одна машина. Я выбрался на окраину Парижа. Было раннее утро, поэтому прохожих почти не встречалось. Понемногу преследователи стали отставать.

— Если у них есть передатчик, — сказал Гирланд с заднего сиденья, — мы пропали.

Я кивнул. Нужно было избавиться от преследования любым способом. Они шли за нами на предельной скорости, но я знал, что делать.

Впереди был крутой поворот, я миновал его, остановил машину и выскочил на дорогу. Гирланд тут же оказался рядом со мной. Мы зашли в ближайшее бистро, чтобы не привлекать внимания, взяли по чашечке кофе и стали наблюдать за дорогой. Ждать пришлось лишь несколько мгновений.

Их машина, вынырнула из-за поворота и с ходу врезалась в нашу, которую я предусмотрительно оставил посреди дороги. Раздался взрыв, и из соседних домов со звоном вылетели стекла. Дверцы их машины заклинило, и, несмотря на усилия, они не могли выскочить из нее.

Мощный взрыв перенес наших преследователей в лучший мир.

Дуг Феррари был единственной ниточкой, связывающей агентов ЦРУ с центром. Проверив, нет ли за нами «хвоста», мы отправились прямо к нему.

Феррари, сухонький, седой старичок, впустил нас, услышав пароль.

— Полковник ждет.

У меня отлегло от сердца: значит, хоть кто-то уцелел.

Мы с Гирланд ом вошли в комнату. Полковник с забинтованной головой сидел в кресле и пил виски. Я увидел, что через все его лицо проходит глубокая царапина, один глаз был скрыт под повязкой.

Увидев нас, он просиял.

— Целы! Парни! Вот это да! — и после паузы добавил: — Жак и Джерри погибли… Мне едва удалось уйти. А как вы?

— Мы сделали все, что должны были сделать, полковник, — ответил я.

— Не будем терять времени. Кто босс?

Я рассказал все, что мне стало известно. Дуглас, выслушав мой рассказ, принялся ходить по комнате.

Я искоса взглянул на себя в зеркало. В грязной одежде, с покрытым кровавыми ранами лицом, я походил на человека, которого несколько часов драли собаки. А ведь мы ехали сюда на автобусе. Как же никто не пытался задержать нас или хотя бы сообщить в полицию?

Итак, Анри Лесаж… — произнес, наконец, полковник.

Я кивнул.

— Его нужно ликвидировать, — продолжал полковник. — Но как? Он сидит у себя в управлении, окруженный агентами службы безопасности.

У меня есть план, полковник. Я должен прикончить этого типа и сделаю это.

— Что ж, мой мальчик, выкладывай!

Я изложил свой план за пять минут.

Дуглас с сомнением покачал головой, но ответил:

— Что ж, попытаемся.

Сложность задачи состояла в том, что нужно было не только обезвредить Лесажа, но захватить интересующие нас документы и, по возможности, картотеку агентов во Франции. Полковник отослал Дуга за сведениями, а мы с Гирландом, насколько это возможно, привели себя в божеский вид.

Дуг вернулся через пятнадцать минут и выложил на стол лист бумаги.

— Вот кабинет Лесажа, — сказал он, указывая пальцем на лист, который оказался планом. — Вот соседние кабинеты, они постоянно заняты. Свободными бывают только верхний и нижний кабинеты. Сверху кабинет майора Стигьянца. Мы можем задержаться там часа на три. Нужно уложиться в это время. В половине первого он будет у себя. Сейчас девять, так что если поторопиться, мы успеем.

Я кивнул, чувствуя, как страшная усталость наваливается на меня. Глаза слипались, я ничего не мог поделать с собой.

— Дуг, — пробормотал я. — Принеси мне чашку кофе.

Феррари скрылся на кухне.

— Полковник, мы отправляемся немедленно, — сказал я. — Вы останетесь в машине, а мы с Марком сделаем эту работу. Единственное, о чем я сейчас жалею — что с нами нет Карла.

— Ничего, мой мальчик, мы отомстим за него!

Мы с Гирландом медленно поднялись по широким ступенькам управления безопасности. Показав парням в штатском пропуска, где было написано «четвертый этаж», мы прошли к лифту. В кабине стояли два типа, которые отвезли нас на нужный этаж, и мы вышли в коридор.

— Когда французское правительство узнает, как легко мы проникли в это святая святых, оно просто лопнет от злости, — ухмыльнулся Гирланд. — Ты бы лучше поблагодарил людей, которые делают такие отличные документы.

— Я всегда им благодарен.

Мы подошли к двери, на которой было написано: «Майор Стигьянц».

Гирланд оглянулся, вынул универсальную отмычку и пошевелил ею в скважине. Там что-то протарахтело, а затем на конце отмычки зажглась крошечная лампочка. Марк повернул ручку, и дверь мягко отворилась.

Мы вошли. Половину огромного кабинета занимал стол. Я прошел за него и сразу же нашел то, что нам было нужно. Это был туалет.

— Его туалет точно под этим? — поинтересовался Гирланд. — А то как бы нам не свалиться на голову какой-нибудь даме.

Я промолчал.

Гирланд достал заранее приготовленные инструменты, и мы приступили к работе. Разобрав кафель, мы добрались до балок и медленно обнажили их. За балками открылось пространство, через которое свободно мог пролезть человек. Но это пространство было залито чем-то вроде бетона, только мягче. Мы сняли верхний слой, просверлили отверстие и просунули в него остроумное приспособление, напоминающее зонтик. Когда он раскрылся над потолком нижнего этажа, мы проломили тонкую перегородку, отделявшую нас от цели. Куски бетона с легким шорохом упали в раскрытый зонтик, и мы, пробравшись в образовавшееся отверстие спустили зонтик на пол.

Вся работа заняла у нас два часа. В запасе был еще один час. Я слегка приотворил дверь туалета. Лесаж сидел за столом и что-то писал. На его лысом черепе поблескивали капли пота. Я взглянул в сторону двери и увидел, что в скважине торчит ключ.

Вынув пистолет, я надел на него глушитель, а потом резко распахнул дверь, в два прыжка оказался у двери и повернул ключ.

Лесаж не сразу сообразил что к чему. Он смотрел на меня, словно болван. Из туалета появился Гирланд, и я негромко сказал:

— Я пришел рассчитаться, Лесаж.

Анри молчал.

Гирланд тем временем подошел к бару, открыл его и нащупал дверцу сейфа. Пока он подбирал отмычку, я продолжал:

— Ты хорошо замаскировался, Лесаж. Я ни за что не подумал бы на тебя, если бы не Брюн. Понимаю, ты хотел мне добра и приказал Брюну не убивать меня, а попытаться привлечь на свою сторону. Но ты не знал одного: я — сотрудник американской разведки, и у меня есть задание — ликвидировать твою организацию.

Гирланд в это время закончил потрошить сейф, подошел к Лесажу, потрогал его за руку и расхохотался.

— Он умер, — сказал Гирланд, стараясь сдержать смех. — Он умер от страха, как только увидел тебя.

Я подошел ближе. Гирланд был прав: Анри Лесаж, начальник управления французской безопасности, он же руководитель нацистской организации, которая осталась во Франции со времен бошей, умер от страха.

Мы выбрались тем же путем, что и вошли.

Полковник ждал нас в машине.

— Ну что? — скрывая нетерпение, спросил он.

— Все в порядке, полковник!

— Майор, ты хотел сказать, генерал?

— Что?!

— Да, да, майор. Генерал.

Я стоял в отделе проверки паспортов парижского аэропорта. Очередь двигалась медленно, и я уговаривал себя не волноваться. В конце концов, мои документы были сработаны на совесть.

— Брюс Грински, — пробурчал, наконец, таможенник.

— Да, — отозвался я совершенно спокойным голосом.