Энн Грэнджер - Неугомонное зло

— Одна сорока — к печали, — вслух сказала Рут, вспомнив детскую считалочку, и стала озираться по сторонам — вдруг увидит вторую птицу.

Как известно, «одна сорока — к печали, две сороки — к радости». К сожалению, второй сороки нигде поблизости не оказалось. Рут стало немного не по себе. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, она стала рассказывать гостье о церкви и о том, почему она пребывает в таком плачевном состоянии.

— Раньше мы платили старому Билли, чтобы он наводил здесь порядок, но он уже не может работать из-за больной ноги и стенокардии. Кладбище совсем заброшено. Новых захоронений нет, хотя, наверное, если кто-то из местных старожилов — да хоть тот же старый Билли — выразит желание покоиться именно здесь, мы постараемся найти для него место. Отец Холланд говорит, что следует уважать желание человека лежать рядом со своими родственниками. — Остановившись, Рут показала пальцем куда-то вверх: — Видите горгулью?

Мередит задрала голову. К водосточной трубе, по обычаю, лепились головы самых разных причудливых тварей.

— Похожую на дракона? — спросила она.

— Да. А теперь посмотрите чуть левее и ниже…

Мередит послушно перевела взгляд на свес крыши.

— Ах! — воскликнула она. — Там резьба на стене… лицо!

— Это он, — торжественно и мрачно произнесла Рут.

Как будто отвечая ей, на стену упал солнечный луч, и Мередит отчетливо разглядела злобную физиономию, глазеющую на них сквозь густо разросшийся плющ.

— Некоторые, — продолжала Рут, — думают, что это кельтский бог Цернунн, но мой отец считал, что Зеленый человек берет свое начало в глубокой древности. Его культ появился задолго до кельтов, возможно, еще в неолите. Другая школа, западноевропейская, связывает Зеленого человека с культом Диониса. Правда, отец такую точку зрения не разделял. Как бы там ни было, наш лес очень старый. Отец навел справки и выяснил, что в древности лес считался священным местом. В чаще сохранилось какое-то земляное сооружение — сейчас оно, конечно, почти заросло. По мнению отца, там, возможно, совершались жертвоприношения. Изображения «лиственной головы», как предпочитал называть их отец, можно видеть на многих храмах; как правило, их вырезали вблизи крыш или на колоннах. Отец отличал обычные «лиственные головы» от настоящего Зеленого человека. «Лиственная голова» часто служит своего рода орнаментом. А вот настоящий Зеленый человек, что бы он ни символизировал, крепко засел у людей в подсознании. Строители нашей церкви — каменщики и плотники — верили в него все как один. Они знали, что церковь, оплот новой религии, бросает вызов старым верованиям. Вот почему они вырезали под самой крышей Зеленого человека, чтобы тот обозревал свои владения — лес Стоуви. Внутрь церкви ему хода нет; там он вторгается на чужую территорию. Зато лес — его территория; те, кто проникает туда, нарушают его законы.

Заметив, что гостья смотрит на нее как-то странно, Рут принужденно усмехнулась:

— Извините, я увлеклась. С детства многое знаю о Зеленом человеке, потому что им очень интересовался отец. Разумеется, сама я ни в какого Зеленого человека не верю. Просто у леса Стоуви дурная слава. Здесь чего только не случалось — я имею в виду, нехорошее. Вот почему я встревожилась, когда старый Билли рассказал про полицейскую машину. Надеюсь, ничего страшного там не произошло.

Гостья сразу оживилась, и Рут мысленно отругала себя за болтливость. Что на нее нашло? Почему она делится своими страхами с женщиной, которую видит в первый раз в жизни? Наверное, воспоминания, связанные с лесом, крепко засели у нее в голове. Таятся где-то в глубине, как огромная рыба на дне озера, и всплывают на поверхность, когда их меньше всего ждешь. Но ей повезло. Ее спутница отвлеклась и, вместо того чтобы засыпать ее неприятными вопросами, показала на дорогу:

— Они возвращаются. А вот и машина Алана.

Они направились к воротам. Рут заставляла себя идти спокойно, не ускоряя шаг, хотя ей не терпелось услышать новости. Она думала: «Не желаю слышать ничего плохого, я этого не вынесу. Что делать, если…»

Полицейская машина пронеслась мимо, не остановившись. На заднем сиденье Рут увидела молодого человека лет двадцати восьми — тридцати. Интересно, что он натворил? Зато вторая машина затормозила и остановилась рядом с ними. Из машины вылез высокий, худощавый блондин в свитере и свободных брюках и с улыбкой направился к ним.

Мередит представила его:

— Рут, это Алан Маркби. Алан, это миссис Астон. Она сейчас исполняет обязанности церковной старосты. Кстати, ее отец был последним священником здешнего прихода. Она выросла в том доме.

Неожиданно для самой себя Рут покраснела.

— Я показывала Мередит нашу церковь. Жаль, сейчас она уже почти не действующая. — Она глубоко вздохнула. Полицейский показался ей довольно симпатичным. Такой не станет нарочно скрывать… — Что случилось там, в лесу? — не выдержала она.

Алан пожал плечами; на лоб упала светлая челка. Рут показалось, что внешне он чем-то похож на старого сэра Руфуса.

— Ничего такого, из-за чего стоило бы беспокоиться, — ответил он мягко, но властно.

Такой голос, как у него, у Рут всегда ассоциировался с представителями закона. Услышав его ответ, Рут испытала и облегчение, и разочарование одновременно. Все полицейские одинаковы — подобно докторам и священникам, они надежно хранят чужие тайны и предпочитают не говорить лишнего… Напрасно она надеялась! И зачем только спросила… Рут снова покраснела — от досады и смущения.

Зато Мередит не ведала ее страхов.

— Да ладно тебе, Алан! — воскликнула она. — Мы умираем от любопытства!

— Хочешь сказать — ты умираешь от любопытства, — добродушно уточнил Алан. — Ладно уж, скажу, только вы держите язык за зубами… Один турист укрывался в лесу от дождя и нашел старые кости.

Рут не сдержалась и ахнула.

— К-кости? — заикаясь, спросила она. — Какие еще кости?

— Не скелет, ничего похожего. Несколько костей; сейчас их отдадут на экспертизу.

— Какой ужас! Вы хотите сказать, что кости… не звериные? — Еще того не легче. Рут испугалась, что полицейский что-нибудь заподозрит. Сама по себе новость о находке вряд ли способна так перепугать человека.

— То, что не звериные, — точно, — ответил он. — Кости человеческие. Но, как я и сказал, довольно старые, к тому же их немного. Мы, конечно, попробуем, провести опознание, только вряд ли это удастся… — Наконец-то он заметил, как побледнела Рут; она смотрела на него остановившимся взглядом. — Возможно, они очень древние, — сказал он, утешая ее. — Время от времени такие находки случаются; дикие звери выкапывают их из-под земли.

Рут постаралась взять себя в руки.

— Ну да… скорее всего, так и есть. Как… интересно!

— Рут как раз рассказывала мне о лесе, — сообщила Мередит. — Он, оказывается, очень древний.

Рут внимательно посмотрела на полицейского по имени Алан. Видимо, мысли его блуждали где-то в другом месте. Какое-то время он смотрел на них взглядом, абсолютно лишенным выражения, потом поморгал и быстро произнес:

— Мередит, если ты здесь все осмотрела, может, поедем домой?

— Да, конечно. — Мередит как будто опешила. — Рут, спасибо за подробную экскурсию. Мне было очень интересно.

— Не за что. — Гости зашагали к машине. Вдруг Рут по какому-то наитию окликнула их: — Если еще вернетесь в Нижний Стоуви, заходите к нам на чашку чая! Я живу в конце Черч-Лейн. Мой дом называется «Старая кузница», раньше там и правда была кузница. Со мной живет моя университетская подруга… Приходите, мы с Эстер будем очень рады. Нечасто к нам заходят гости!

Мередит и Маркби пообещали, что зайдут, потом сели в машину и уехали. Рут долго смотрела им вслед, но думала о своем. Какой кошмар! Прошло столько лет… возможно ли? И с чего вдруг она пригласила их в гости? Неужели надеялась выяснить, что стало известно полиции? Алан сплетничать не станет, он не такой, тем более он ведь и сам полицейский. Зато его подруга Мередит, может, и проболтается… Теперь Эстер. Что скажет Эстер, когда узнает новость? Правда, Рут просили держать язык за зубами, но поделиться с Эстер она обязана.

Справа, за молодыми тисами, послышался шорох. Темно-зеленые листья задрожали и раздвинулись, и из-за них показалось красное морщинистое лицо с маленькими злобными глазками и курносым носом. Рут даже вскрикнула от неожиданности.

Лицо исчезло. Деревце снова задрожало, и из укрытия вышел старый Билли Туэлвтриз. Она совсем забыла о нем! А ведь следовало предполагать, что он рыщет неподалеку.

— Я все слышал, — прохрипел Билли, проведя языком по пересохшим губам; в его глазах появилось задумчивое выражение. — Кости, значит? Человеческие кости! — Он с шумом втянул в себя воздух и посмотрел вниз, себе под ноги, обутые в прочные ботинки, на полоску травы между двумя могилами. — Прямо как в книжках, верно?