Оксана Обухова - Смерть – плохая примета

На тихий плач из коридора выбежал пушистый кот. Поставил передние лапы на Машины ноги, ткнулся мордочкой в мокрую щеку.

– Да-а-а, – озадаченно протянула Надежда. —

К плохому человеку не пойдет… Ни за что не пойдет.

Ты вот что, красавица, вставай, умойся…

Через полчаса умытая Мария сидела в большой странной комнате за накрытым скатертью круглым столом.

Все в этом доме удивляло: хозяйки, проявившие странное великодушие к беглой «преступнице». Несоответствие вещей: окруженный допотопной мебелью, вдоль стены стоял дорогущий домашний кинотеатр «Пионер». На древнем, даже скрипучем столе с поцарапанными, видимыми из-под скатерти ножками – изящнейший сервиз и чудная скатерка. В хрустальной вазе пышная сирень. Мебель, одежда, техника, все было перемешано, все было из разных эпох, разных стилей жизни, диаметральных возможностей кошелька. Дорогая техника смотрелась свежей заплатой на старом одеяле выцветших обоев. Возле тонкой фарфоровой розетки с вареньем лежала простецкая железная ложка с почерневшими завитками на черенке. И было непонятно, что тут чему не соответствует: устаревшая мебель современному, брызжущему дороговизной телевизору, старые ложки тонкому сервизу (ложкам тетушки, кстати, соответствовали вполне) или серебряная сахарница и прихотливые щипчики желтоватому кусковому сахару?

Все перепуталось, смешалось в этой комнате. Вещи ничего не говорили о своих хозяевах, а наоборот – вносили еще большую сумятицу.

Кто они, эти две пожилые женщины? Они не соответствовали даже друг дружке! Одна – Софа, седовласая дама с исключительными манерами вдовствующей герцогини; Надежда – бабушка, каких две сотни на каждой улице…

Они – подруги? Соседки? Странно прижимистые пенсионерки – о скудных пенсиях вопил здесь каждый стул! – сумевшие по какой-то прихоти добавить к допотопной мебели динамики «Пионера»?!

Или родственницы каких-то богатеев, делающих подарки бабушкам – сервизы, скатерти из французского льна, телевизоры?..

Но почему не мебель?! Не люстру, взамен истлевшему абажуру над круглым столом?! Комод рядом с «Пионером» и вовсе выглядит дико!

Странно. Все странно в этой квартире. Коммуналка, не коммуналка – общая гостиная…

Так ничего и не поняв о хозяйках, Марья взахлеб, перескакивая с пятого на десятое, прижимая ладони к сердцу, повествовала о своих злоключениях. Рассказывала то о себе и родителях, то о Марке и Татьяне Игоревне, обрушивалась на Покрышкина…

Сумбурно выписанная эпопея вначале вызывала у слушательниц мало скрываемое недоверие. Марья путалась под изучающими взглядами и первый раз пробила это недоверие, сказав:

– И тогда я перебросила пистолет на балкон По крышкина. Тетушки переглянулись.

– Зачем? – спросила «книжная» дама, представившаяся полчаса назад как Софья Тихоновна.

Вторая женщина, Надежда Прохоровна, подтвердила важность вопроса кивком.

– Не знаю, – потупившись, честно призналась Марья. – Наверное, из-за того, что уже смыла в унитаз наркотики. Уничтожила улику. – И, вскинув голову, глядя прямо в глаза приютивших ее женщин, произнесла: – А если по правде – испугалась. За Марка.

– Ты считаешь, это он убил соседа? – прищурилась Надежда Прохоровна.

– А кто еще? Ведь пистолет появился внашемшкафу.

– Так, так, так… А кто, по-твоему,сигнализировалв милицию?

Мария развела руками:

– Не знаю. Вот честное слово – не знаю.

– А Марк мог тебя за что-нибудь… мгм… наказать? Подставить? – Крепкая крупноносая бабулька Надежда Прохоровна сразу показалась Маше очень четко, по-современному вменяемой. Она задавала толковые вопросы, как истинный следователь или… любитель криминальных сериалов. Ее отношение к происходящему отличалось детальностью и было иным, нежели реакции акварельно-нежной седовласой Софы. – У вас есть какие-нибудь денежные или квартирные непонятности?

Мария вытянула вперед по столу руки, склонилась…

– Ну? – подтолкнула Надежда Прохоровна. – Есть? Что-нибудь делите?

– Не знаю, – пробормотала Марья.

– Как это – не знаю?! Квартиру – делите?!

– Нет. Наверное, нет.

– А чья квартира?

– Его. Точнее, наша. Но – его. Марк раньше жил там с мамой, вырос там… Когда он плотно на иглу сел, Татьяна Игоревна свою долю от приватизации на меня переписала, чтобы Марк, значит, все на наркотики не спустил…

– Понятно. Квартира, значит – его, а живешь там – ты.

– Да! – выпрямилась Маша. – Марк ушел! Ушел полгода назад, и я осталась там одна.

– А где он сейчас? Где живет?

– Не знаю!

– И он за полгода ни разу не появился? – прищурившись, допытывалась пожилая любительница острых вопросов.

– Нет! Появился пистолет и наркотики, а ключи от дома только у Марка! И как снять и поставить квартиру на сигнализацию, знает только он!

– Ах, так у вас еще и сигнализация…

– Да!

– А чего вопишь? – спокойно поинтересовалась Надежда Прохоровна. – Я тебя толком спрашиваю – зачем Марку тебя под убийство подводить? Успокойся, думай как следует.

– Да, да, – кивнула Софья Тихоновна. – Вам, Маша, надо успокоиться и без горячки еще раз все обдумать. Вы кем работаете?

– Я дизайнер, рекламщик, говорят, – усмехнулась, – креативный. Сейчас фрилансер.

– Кто?

– Фрилансер. Работаю на себя…

– Так, Маша, – с некоторым недовольством перебила Надежда Прохоровна. – Ты тут иностранными словами не козыряй. Мы люди простые, новомодностей ваших не понимаем, так что давай договоримся сразу: с нами четко, по-русски. Поняла? Фри… фра… Это что за работа такая?

– Это форма работы, – вздохнула Марья. – Фриланс – свободная то есть работа. Дома. Сама себе начальник. А креативный… ну, это… выдумщик, в общем. Я умею придумывать что-то новое, нестандартное для рекламы. Не совсем копирайтер… ой, простите. Я больше дизайнер. Это понятно?

– Понятно, – самодовольно напыжилась Надежда Прохоровна. – Мы вот ремонт задумали, так к нам тоже дизайнер приезжал.

– Интерьеров, – добавила Софья Тихоновна.

– И как работа? – снова вступила в разговор Надежда Прохоровна. – Платят много?

– По-разному. От прежнего места работы у меня остались некоторые связи, по Интернету нашла новых заказчиков, тех, кому требуются рекламные брошюры, проспекты, могу сделать баннер, оформить сайт… у меня есть компьютерщик хороший… В общем, все виды рекламной деятельности. Кроме, пожалуй, видеороликов. Так – понятно?

– Ну… да. Рекламные листовки печатаешь.

– Разрабатываю дизайн, – с улыбкой поправила Марья. – Печатают типографии.

– И много зарабатываешь?

– Ну я же говорила – по-разному.

– А мог муженек на твои денежки позариться?

– Ах, вот вы к чему… Не знаю… Нет, не мог.

– Почему вы так уверены, Маша? – негромко спросила Софья Тихоновна. – Ваш муж, простите, наркоман.

– Он наркоман, но не подлец. Если бы у Марка возникли денежные трудности, он прежде всего поговорил бы со мной, попросил.

– Но кто-то ведь сигнализировал в милицию? Кто-то знал, что у вас пистолет, наркотики…

Мария опустила плечи и, уставив взгляд в стол, произнесла:

– Марк мог убить Покрышкина. Тот жизнь ему сломал… Но написать анонимку в милицию… Сказать, что я – наркодилер… Я думаю… – Мария подняла голову, – я могу предположить, что в нашу квартиру он пришел не один. Кто-то был вместе с ним и видел, как, куда Марк прячет пистолет и наркотики.

– Вы так любите мужа?

– Ну при чем здесь любовь?

– Вы так его защищаете…

– Защищаю?! Нет. – Мария оттолкнулась от стола. – Я стараюсь быть максимально объективной, не искать без толку кота в пустой комнате. Обвинить меня в сбыте наркотиков, в том, что я заодно с гадом Покрышкиным, Марк не мог. Это сделал кто-то другой.

– А если Марк изменился за полгода?

– Изменился… – пробормотала Марья. – Так сильно… Но – за что?! Что я ему такого сделала?! Я никогда ему ни в чем не отказывала!

Мария почувствовала, что сейчас снова заплачет, и отвернулась.

– Н-да, – смущенно крякнула Надежда Про хо-ровна, – как все запутанно у тебя, красавица. Ты хоть знаешь, где мужа искать?

– Нет, – печально покачала головой беглянка. – Не знаю где, но знаю как. Точнее, через кого.

– Завтра идти туда собираешься?

– Почему – завтра? – удивилась Марья.

– А ты думаешь, мы тебя отпустим ночью по наркоманским притонам шарить? – спросила «Раневская». – Нет, голубушка, утро вечера мудреней. Ты вот лучше…

Что там лучшего хотела предложить добрейшая Надежда Прохоровна, Мария узнать не успела. Из прихожей донесся звук отпираемой двери.

Софья Тихоновна всплеснула руками, подхватилась со стула и буквально выпорхнула в прихожую: