Ли Чайлд - Джек Ричер, или Выстрел

Интересно, за что?

Ричер ждал.

На экране появилась дикторша местной новостной программы по имени Энн Янни и рассказала о событиях предыдущего вечера. Снайперская стрельба. Бессмысленное убийство. Автоматическое оружие. Парковочный гараж. Городская площадь. Люди, возвращающиеся домой после длинной рабочей недели. Пять трупов. Подозреваемый арестован, город продолжает оставаться в трауре.

Ричер понял, что «в трауре» прежде всего находится сама Янни. Успех Эмерсона лишил журналистку карьерной темы. Тут Янни исчезла с экрана: канал Си-эн-эн начал передавать политические новости, и Ричер выключил телевизор. В этот момент из душа пришла танцовщица, розовая и благоухающая. И обнаженная. Полотенце она решила не брать.

– Что мы будем сегодня делать? – спросила она, одарив его широкой норвежской улыбкой.

– Я отправляюсь в Индиану, – сообщил ей Ричер.

Он по жаре шел на север, на автобусный вокзал Майами, где пролистал захватанное жирными пальцами расписание и составил свой маршрут. Путешествие обещало быть не из самых легких. Сначала из Майами в Джексонвилль. Оттуда в Новый Орлеан. Из Нового Орлеана в Сент-Луис. И дальше в Индианаполис. Там Ричер сядет на местный автобус, идущий на юг, в глубь штата. Пять отдельных маршрутов. Время прибытия и отправления не слишком хорошо состыковано. Всего дорога должна занять свыше двух суток. Можно купить билет на самолет или взять напрокат машину, но маловато денег, к тому же Ричер больше любил ездить на автобусах, да и вряд ли что-нибудь могло случиться за выходные.

В воскресенье, в десять часов утра, Розмари Барр снова позвонила детективу, работавшему на ее фирму. Она хотела поговорить с Франклином, по ее мнению хоть отчасти непредвзято отнесшемуся к делу ее брата. Розмари застала его дома.

– Мне кажется, я должна нанять другого адвоката, – сказала она.

Франклин промолчал.

– Дэвид Чепмен считает, что мой брат виновен, – продолжала Розмари. – Получается, что он заранее сдался, вы согласны?

– Я не могу обсуждать его действия. Он один из моих работодателей, – признался Франклин.

Теперь замолкла Розмари Барр.

– Как в больнице? – продолжил разговор Франклин.

– Ужасно. Джеймс – в палате интенсивной терапии, около него куча охранников, которые прицепили его к кровати наручниками. Но, господи, он же в коме. Думают, он сможет оттуда сбежать?

– А какова ситуация с юридической точки зрения?

– Он арестован, но обвинение ему не успели предъявить. Положение весьма неопределенное. Его вряд ли выпустили бы под залог.

– Скорее всего, все законно.

– Власти утверждают, что он целиком и полностью принадлежит им. Он в «системе», все как в «Сумеречной зоне».

– Чем же вы недовольны? – спросил Франклин.

– Его не должны держать в наручниках. Кроме того, брата следовало положить в госпиталь ветеранов, по крайней мере. Но ничего этого мне не добиться, пока не найду адвоката, готового ему помочь.

– А как вы объясните найденные улики? – поинтересовался Франклин после короткого молчания.

– Я знаю своего брата, – проигнорировала вопрос Розмари.

– Но вы съехали с его квартиры, верно?

– Совершенно по другим причинам. А вовсе не потому, что он маньяк-убийца.

– Барр закрыл въезд на парковочное место, – сказал Франклин. – Он готовился к тому, что совершил. А это выглядит не слишком хорошо.

Розмари Барр ничего не ответила.

– Мне очень жаль, – посочувствовал ей Франклин.

– Все же вы могли бы порекомендовать мне другого адвоката?

– У вас есть юридическое обоснование замены адвоката?

– Брат – в коме. Я его ближайшая родственница.

– Сколько у вас денег?

– Не много.

– А у Джеймса?

– У него дома есть кое-какие акции.

– Все будет выглядеть не слишком этично по отношению к фирме, где вы работаете.

– Мне сейчас не до этого.

– Вы можете потерять все, включая работу.

– Я в любом случае ее потеряю, если не помогу Джеймсу. Когда ему вынесут приговор, они меня уволят. Я стану печально известным человеком в городе. Зачем им такой сотрудник? Сплошные неудобства, да и только.

– У брата нашли ваше снотворное, – сказал Франклин.

– Я дала ему. У него нет страховки.

– А зачем оно понадобилось?

– У Джеймса проблемы со сном.

Франклин ничего не сказал.

– Вы считаете его виновным? – повторила вопрос Розмари.

– Слишком много улик, – ответил Франклин.

– Дэвид Чепмен практически не пытается сделать хоть что-нибудь, да?

– Возможно, он прав.

– Кому мне теперь позвонить?

– Попытайтесь позвонить Хелен Родин, – немного помолчав, посоветовал Франклин.

– Хелен Родин?

– Она дочь окружного прокурора.

– Я ее не знаю.

– Она только что открыла свою адвокатскую контору. Новенькая. К тому же полна энтузиазма.

– А как насчет этических соображений?

– О них закон умалчивает.

– Получится ситуация – дочь против отца.

– А Чепмен? Не думаю, что прокурорская дочка знает Алекса Родина намного лучше, чем Чепмен. Она ведь надолго отсюда уезжала.

– Куда?

– Колледж, юридическая школа, работала клерком у судьи в Вашингтоне.

– А Хелен толковая?

– Думаю, со временем станет очень толковой.

Розмари Барр позвонила Хелен Родин на ее службу. Это было что-то вроде проверки. Новичок, полный энтузиазма, должен непременно находиться в офисе в воскресенье.

Хелен Родин там находилась. Она ответила на звонок, сидя за своим рабочим столом. Купленный в магазине подержанной мебели стол гордо стоял в почти пустом двухкомнатном офисе в той самой башне из черного стекла, где второй этаж занимал канал Эн-би-си. Хелен сняла это помещение совсем дешево благодаря субсидиям, которые городские власти разбрасывали, как конфетти. Их идея заключалась в поддержке создания центра города, а позже власти намеревались вернуть свое посредством налогов на доходы.

Розмари Барр не пришлось ничего объяснять Хелен Родин, потому что убийства произошли прямо перед окном ее нового офиса. Что-то Хелен видела сама, а остальное услышала в новостях позже. Ей удалось посмотреть все репортажи Энн Янни. Она знала эту журналистку, потому что встречалась с ней в вестибюле и в лифте.

– Вы поможете моему брату? – спросила Розмари Барр.

Хелен Родин немного помолчала. Она понимала, что лучше всего было бы сказать: «Ни за что». Или: «Вы сошли с ума, забудьте об этом». И должна была поступить так по двум причинам. Во-первых, Хелен прекрасно понимала, что в случае согласия ей не избежать серьезного столкновения со своим отцом. Но нужен ли ей сейчас этот конфликт? А во-вторых, Хелен знала, что первые дела начинающего адвоката во многом определяют его дальнейшую карьеру. Если хочешь добиться успеха, иди по протоптанным тропам. Вот закончить карьеру адвоката по уголовным делам с репутацией мастера, побеждающего и в безнадежных случаях, совсем неплохо.

Но начать карьеру с дела, потрясшего и приведшего в ужас весь город, значит обречь себя на катастрофу. Бойню на площади здесь называли зверством. Преступлением против человечности, против города в целом, против самой идеи быть рожденным в Индиане. Было бы фатальной ошибкой пытаться найти оправдание или объяснение столь громкого преступления. Каинова метка останется на адвокате на всю его жизнь.

– Мы можем подать в суд на тюрьму? – спросила Розмари Барр. – За то, что он там так пострадал?

Хелен Родин снова задумалась. Еще одна причина ответить отказом. Перед ней – клиент, не способный правильно оценить ситуацию.

– Возможно, позже сможем, – сказала она. – Сейчас нам не удастся вызвать к Джеймсу Барру сострадание как к истцу. Кроме того, трудно говорить об увечьях, если ему все равно светит смертный приговор.

– Я не смогу вам много заплатить, – как бы предугадывая возможный вопрос, вздохнула Розмари Барр. – У меня нет денег.

Хелен Родин задумалась в третий раз. Еще одна причина сказать этой женщине «нет». Ее карьера только начинается, и она не может позволить себе благотворительности.

Однако. Однако. Однако.

Обвиняемый имеет право на представление его интересов в суде. Так сказано в «Билле о правах»[8]. Он невиновен до тех пор, пока его вина не доказана. А если отец прав и улики против Джеймса Барра достаточно серьезны, то ее роль сведется всего лишь к наблюдению и контролю. Хелен убедится, что все делается по закону, и посоветует Джеймсу Барру признать себя виновным. А потом увидит, как отец скормит его судебной машине. И все. Ситуацию вполне можно рассматривать как честную игру, как работу на конституцию. Так решила Хелен Родин.

– Хорошо, – согласилась она.

– Он невиновен. Я в этом уверена, – сказала Розмари Барр.

Хелен Родин подумала: «Они всегда так говорят». А затем предложила новой клиентке вновь встретиться в понедельник, в семь часов утра, в ее офисе. Это было что-то вроде проверки. Сестра, которая действительно убеждена в невиновности брата, не откажется прийти так рано.