Артур Хейли - На грани катастрофы

– Пищевое отравление – штука серьезная, – не унимался Джессап. – Тут все решает время.

– Да, это так.

– Если люди вовремя не окажутся на земле, они ведь могут и умереть?

– Есть вероятность, – поджав губы, вынужден был согласиться Хоувард.

– Невероятный материал! Какая там сейчас ситуация?

– Минут десять – пятнадцать назад…

– Не пойдет! – громко возмутился Джессап. – В таком деле за считаные минуты все может измениться. Нужна последняя информация, Клифф. Кто сегодня руководитель полетов? Звони ему, или, если не хочешь, я сам позвоню.

– Нет, не сейчас, Джесс, пожалуйста. Говорю тебе, они…

Джессап ухватил главу пресс-службы за плечо:

– Ты сам был репортером, Клифф. Вне зависимости от исхода это станет самым громким «авиационным» делом за несколько лет, и ты прекрасно это знаешь. Где-то через час на тебя насядут так, что не соскучишься, – репортеры, телевизионщики, прочая братия. Так что лучше помоги нам прямо здесь, чтобы мы не разнесли тебе аэропорт. Дай нам свежую информацию о ситуации на борту и можешь взять себе короткий тайм-аут, пока мы будем заниматься своим материалом.

– Ладно, ладно, только успокойтесь. – Хоувард поднял трубку телефона внутренней связи. – Это Хоувард. Центр управления полетами, пожалуйста. – Он с упреком взглянул на Джессапа: – Ты словно хочешь моей смерти. Центр управления полетами? Бердик там? Дайте его срочно. Алло, Харри? Клифф. Репортеры наседают, Харри. Мне долго не продержаться. Они требуют свежую информацию. Им тоже надо делать свою работу.

– Ну конечно! – возмущенно запыхтел Бердик, цепляясь глазами за окружающих. – Разумеется! Мы специально для них должны все подгадать с аварийной посадкой. Как угодно – лишь бы удовлетворить прессу!

– Успокойтесь, Харри, – возразил Хоувард. – Все делают свое дело.

Опустив трубку, Бердик окликнул руководителя полетов, стоявшего возле радио с Триливеном:

– Мистер Гримсел, над Клиффом Хоувардом сгущаются тучи. Мне бы не хотелось покидать центр. Как вы считаете, Стэн может несколько минут поговорить с прессой?

– Думаю, да. – Руководитель полетов взглянул на помощника: – Ну что, лучше угомонить ребят, а? Только недолго.

– Разумеется, сэр.

– Нет смысла что-то скрывать, – заметил Бердик. – Расскажите им все, кроме этого. – Он кивнул в сторону радио.

– Понял. Разберусь.

Помощник вышел из помещения.

– Сейчас к вам спустится человек, Клифф, – сообщил Бердик и положил трубку. Поднявшись, он подошел к двоим мужчинам возле радио, вытирая лицо скомканным носовым платком. – Что-нибудь есть? – уныло спросил он.

Не поворачиваясь, Триливен покачал головой. Его лицо казалось серым от усталости.

– Нет. – Ответ прозвучал мрачно. – Мы их потеряли.

– Передайте по телетайпу срочное сообщение Калгари и Сиэттлу. Выясните, слышат ли они 714-го.

– 714-й, 714-й. Ванкувер – 714-му. 714-й, ответьте, – вызывал по радио оператор.

Триливен облокотился на стол. Курительная трубка у него в руке погасла.

– Ну вот, – устало произнес он. – Видимо, конец связи.

– 714-й, 714-й. Слышите меня? Ответьте, пожалуйста!

– Не могу больше! – воскликнул Бердик. – Джонни, возьми кого-нибудь и принеси еще кофе. Крепкого и без молока.

– Тише! – насторожился радиооператор.

– Что-то есть? – с надеждой в голосе спросил руководитель полетов.

– Не знаю… В какую-то минуту я подумал… – Не снимая наушников, приникнув к радио головой, оператор крутил ручки тонкой настройки. – 714-й, 714-й, это Ванкувер. – Не поворачивая головы, он крикнул через плечо: – Что-то слышно… Похоже, они. Но я не уверен. Если они, то сбились с частоты.

– Надо пробовать, – проговорил Триливен. – Пусть меняют частоту.

– Рейс 714, – продолжал оператор. – Это Ванкувер. Это Ванкувер. Смените вашу частоту на 128.3. Слышите? Частота 128.3.

Триливен повернулся к руководителю:

– Запросите у ВВС свежие данные по радару. Они уже должны скоро появиться у нас на экране.

– 714-й. Смените частоту на 128.3. Ответьте, – продолжал оператор.

Бердик вновь взгромоздился на край стола. От его руки на дереве остался влажный след.

– Нет, нет, не может быть, – бормотал он, словно в поисках поддержки у всех, кто был рядом. Взгляды присутствующих были устремлены в сторону радио. – Если мы их и сейчас потеряем, от них мокрого места не останется.

Как в каком-то кошмарном сне, объятый бессильной яростью, стиснув зубы, с мокрым от пота лицом Спенсер пытался вернуть контроль над управлением лайнером. Одна рука – на рычаге, другой он крепко держал штурвал. Странное ощущение нереальности соединялось в нем с небывалой злостью и негодованием. Злился он на себя. Почему он вдруг упустил из виду не только высоту полета, но и скорость? Голова отказывалась вновь прокручивать события последних двух минут. Что-то отвлекло его внимание – вот и все, что он помнил. Или это очередное оправдание? Он не мог вот так резко потерять высоту за каких-нибудь несколько секунд – видимо, происходило постепенное снижение. В то же время он точно помнил: незадолго до этого он проверял показания вариометра. Или дело не в том? Может быть – топливо?…

Он вдруг почувствовал, что едва сдерживает желание завопить, как в детстве, и выбраться отсюда, чтобы не видеть всех этих рычагов, нервно подрагивающих стрелочек и многочисленных лукавых циферблатов приборов. Послать все подальше. Убежать назад в теплый, гостеприимно освещенный салон с криком: «Я же говорил, что не смогу! Я же предупреждал! Никто меня не слушал! Нельзя вынуждать человека делать то, что…»

– Мы набираем высоту. – Голос Джанет, как ему показалось, прозвучал невероятно спокойно. Он вдруг вспомнил о ее присутствии, и в этот момент крик, звучавший у него в голове, сменился женским визгом, донесшимся откуда-то сзади из пассажирского салона, – безумным визгом.

Он услышал, как заорал какой-то мужчина:

– Он не пилот! Я видел – пилоты лежат на полу, оба! Нам всем конец!

– Замолчите и сядьте! – Это был окрик Бэйрда.

– Вы не имеете права мне указывать…

– Я сказал, назад! Сядьте!

– Спокойно, доктор, – послышался гнусоватый голос ланкаширца, Жаркого. – Предоставьте его мне. Слушай, ты…

Спенсер на секунду зажмурил глаза, пытаясь остановить хоровод пляшущих перед глазами подсвеченных дисков циферблатов.

Он вдруг с горечью признался себе в том, что совершенно бессилен. Можно было проводить всю жизнь в бесконечной беготне и суете и убеждать себя, что, не будь он в хорошей форме, ему бы не выдержать такого ритма. Однако при первой же по-настоящему критической ситуации, когда от тела потребовалась полная отдача, он не выдержал и сломался. И это была самая жестокая правда: вдруг в какой-то момент осознать, что ты не способен на большее, что ты будто старый автомобиль – вот-вот покатишься назад, с горки – вниз.

– Извините, – сказала Джанет.

Продолжая крепко держать рулевую колонку, он удивленно взглянул на нее.

– Что? – бессмысленно переспросил он.

Девушка повернулась к нему вполоборота. При зеленоватом свете приборной панели ее бледное лицо казалось почти прозрачным.

– Извините, что я вас так подвела, – просто ответила она. – Вам и так хватает. Я… я не выдержала.

– О чем вы? – резко отозвался он. Он не знал, что еще сказать. Ему был слышен громкий женский плач в пассажирском салоне. Его мучила совесть. – Я пытаюсь поднять эту махину как можно быстрее. Но боюсь резко набирать высоту, а то опять сорвемся.

От двери послышался голос Бэйрда:

– Да что там у вас происходит, в конце концов? Вы в порядке? – Он пытался перекричать гул двигателей.

– Извините, док, – отозвался Спенсер. – Я не удержал его. Надеюсь, теперь порядок.

– Старайтесь хотя бы по возможности держаться горизонтально, – взмолился Бэйрд. – В салоне кое-кому и без того хуже некуда!

– Это моя вина, – сказала Джанет. Бэйрд, покачнувшись от безумной усталости, оперся о дверь.

– Нет, нет, – возразил Спенсер. – Если бы не она, мы бы… Я просто не умею управлять этой штукой – вот и все!

– Хватит, – сухо отрезал Бэйрд. До них донесся мужской вопль. – Восстановите связь! – И уже в следующее мгновение раздался отчетливый голос доктора, обращавшегося к пассажирам: – Прошу вас всех послушать меня внимательно. Паника – самая заразная болезнь и к тому же наиболее смертельно опасная. – Дверь в кабину резко захлопнулась, и его не стало слышно.

– А насчет связи – мысль правильная, – спокойно произнесла Джанет. – Нужно, чтобы капитан Триливен был в курсе всего.

– Да. Сообщите ему о том, что случилось, и о том, что я вновь набираю высоту.

Нажав на микрофоне кнопку, Джанет принялась вызывать Ванкувер. И впервые не услышала мгновенного ответа. Она продолжала вызывать. Но в ответ была тишина.

Спенсер мгновенно вновь ощутил уже знакомый ему приступ страха. Он пытался собраться с силами.