Ю Несбё - Охотники за головами

– Предприятие, совладельцем которого он был, оказалось в тяжелом финансовом положении, и он к тому же лишился там должности руководителя. А образ жизни, который он вел, требовал затрат. Нам известно, например, что он искал работу на одном норвежском предприятии, входящем в концерн «Хортен».

– Итак, Хикерюд не поехал на встречу со скупщиком, несмотря на договоренность, потому что они с Греве решили продать картину сами. И что же было дальше?

– Пока они не нашли покупателя, картину надо было спрятать в надежном месте. И они поехали в домик в лесу, который Хикерюд много лет снимал у Синдре О.

– В окрестностях Элверума?

– Да. Соседи говорят, домик использовался редко, но туда время от времени приезжали двое мужчин. К ним, правда, никто не заглядывал, и вообще было такое впечатление, что оба стараются не особо попадаться соседям на глаза.

– И по-вашему, это были Греве с Хикерюдом?

– Они работали крайне профессионально и общались предельно ос-орожно, чтобы не оставлять следов, которые бы их связывали друг с другом. Ни один свидетель не видел их вместе, и они, судя по распечаткам звонков, никогда не перезванивались.

– Но тут происходит нечто непредвиденное?

– Да. Мы точно не знаем, что именно. Они оба отправились в этот домик, чтобы спрятать картину. Когда такие суммы на кону, не так уж и удивительно, что к напарнику, на которого ты прежде полагался, закрадывается недоверие… Возможно, началась ссора. Причем оба, вероятно, были не вполне трезвы, наши анализы выявили в крови у обоих следы наркотиков.

– Наркотиков?

– Смесь кеталара с дормикумом. Довольно крепкие вещи и совершенно не в ходу у наших местных наркоманов. Так что мы полагаем, Греве привез это дело с собой из Амстердама. Видимо, смесь подействовала таким образом, что оба утратили осторожность, а затем и всякий контроль над собой. Дело дошло до того, что они убили Синдре О. Затем…

– Минуточку, – прервал Г. Дюбвад. – Не могли бы вы более подробно рассказать нашим зрителям, как именно произошло это первое убийство?

Сперре поднял бровь, как бы обозначая некоторое недоумение в связи с такой неприкрытой кровожадностью телеведущего. Затем продолжил:

– Нет, о деталях мы можем только догадываться. Возможно, Хикерюд и Греве отправились выпивать к Синдре О и там похвастались украденной картиной. А тот попы-ался или пригрозил вызвать полицию. После чего Клас Греве убил его с помощью гарроты.

– А гаррота – это…

– Тонкая петля, нейлоновая или металлическая, которая затягивается на горле у жертвы и прекращает поступление кислорода в ее мозг.

– И жертва погибает?

– Э-э-э… Да.

На пульте в аппаратной нажали на кнопку, и вот уже на выходе, на мониторе, показывающем картинку, что разойдется по тысячам телеэкранов, Одд Г. Дюбвад медленно кивает, устремив на Сперре отработанный взгляд, сочетающий в себе отвращение и озабоченность. Позволяет взгляду проникнуть в самую душу. Секунда, две, три. Три телевизионных года. Режиссер, надо думать, уже взмок. Наконец Одд Г. Дюбвад прерывает молчание:

– Откуда вы знаете, что его убил именно Греве?

– Это подтверждается технической экспертизой. Когда мы обнаружили труп Греве, в кармане его куртки оказалась эта гаррота. На ней выявлены следы крови Синдре О и частицы кожи Греве.

– И вам, стало быть, известно, что Греве с Хикерюдом находились в гостиной Синдре О на месте убийства?

– Да.

– А это вы откуда знаете? Тоже данные технической экспертизы?

Сперре заворочался:

– Да.

– Какие именно?

Бреде Сперре, хмыкнув, глянул на Г. Дюбвада. Видимо, данный пункт ими уже обсуждался. Сперре, вероятно, предпочитал перескочить через некоторые подробности, но Г. Дюбвад настоял, что они нужны, чтобы сделать историю «вкусной».

Сперре взял разбег:

– Мы нашли следы – как на трупе, так и вокруг трупа Синдре О. Следы экскрементов.

– Экскрементов? – перебил Г. Дюбвад. – Человеческих?

– Да. Мы отправили их на анализ ДНК. Большая часть соответствовала ДНК-профилю Уве Хикерюда. Но кое-что принадлежало и Класу Греве.

Г. Дюбвад всплеснул руками:

– Господи, Сперре, да что же там произошло?

– Разумеется, сложно разобраться во всех деталях, но похоже на то, что Греве с Хикерюдом там… – новый разбег, – вымазались в собственных испражнениях. Такое тоже бывает.

– Иными словами, речь идет о глубоко больных людях?

– Я уже говорил: они употребили наркотики. А вообще-то… ну да, они были безусловно, гм… с отклонениями.

– И ведь на этом дело не кончилось?

– Нет.

Сперре умолк, когда Г. Дюбвад поднял указательный палец – условленный сигнал, означающий, что Сперре следует сделать крошечную паузу. Чтобы зрители успели переварить полученную информацию и сгруппироваться, приготовиться к тому, что прозвучит теперь. Затем следователь Крипоса продолжил:

– Уве Хикерюд, находясь в состоянии сильного наркотического опьянения, решил заняться садистскими играми с собакой, которую привел с собой Клас Греве. И пригвоздил ее к зубьям тракторной косилки. Однако собака оказывается бойцовой породы, и в разгаре боя Хикерюд получает глубокие укусы в заднюю часть шеи. Затем Хикерюд в тракторе с косилкой и собакой на ней разъезжает по окрестностям. До такой степени обколотый, что едва не съехал в кювет и был остановлен водителем легковой автомашины. Водитель даже не представлял себе, в какую угодил историю, он просто выполнил то, что считал своим гражданским долгом: посадил раненого Хикерюда к себе в машину и отвез в больницу.

– Такой контраст… человеческого материала! – перебивает Г. Дюбвад.

– Пожалуй. Вот этот водитель и рассказал нам, что, когда нашел Хикерюда, тот был весь перемазан своими испражнениями. Водитель решил, что тот нечаянно свалился в навозную яму, но медицинские работники, которые мыли Хикерюда, смогли сообщить нам, что это были испражнения людей, а не животных. У них имеется достаточный опыт подобного… подобных…

– Что сделали с Хикерюдом в больнице?

– Хикерюд был в полубессознательном состоянии, но они вымыли его под душем, перевязали раны и уложили в постель.

– Это в больнице нашли следы наркотиков у него в крови?

– Нет. Там у него взяли, разумеется, анализы крови, но, когда следствие добралось до этого момента, сами пробы, согласно правилам, были уже уничтожены. Мы обнаружили следы наркотиков в крови во время вскрытия.

– Прекрасно. Но давайте все-таки вернемся назад. Итак, Хикерюд лежит в больнице, а Греве пока еще на ферме Синдре О. Что происходит дальше?

– Клас Греве, естественно, почуял неладное, видя, что Хикерюд не возвращается. Обнаружив, что трактор пропал, он отправляется за собственной машиной и принимается колесить по округе в поисках подельника. Мы полагаем, что приемник в машине у Греве брал полицейские радиочастоты и он таким образом узнал, что полиция нашла трактор и – уже утром – труп Синдре О.

– Ага, понятно. Итак, мы видим: у Греве неприятности. Подельник пропал, полиция обнаружила труп О, а его ферма теперь – место преступления. И полиция в поисках орудия убийства неизбежно наткнется на картину Рубенса. Что же думает Греве?

Сперре колебался. Вообще-то, в полицейских рапортах принято избегать предположений о том, что человек думает, там указывается только, что соответствующие лица достоверно сделали или сказали. В крайнем случае излагается, чтó те, по их собственным словам, думали. Но в данном случае никакой информации вообще нет. С другой стороны, Сперре знал, что нужно что-то предложить, помочь оживить историю для того, чтобы… чтобы… Он, видимо, никогда не позволял себе додумать эту мысль до конца, поскольку догадывался, что там, в конце. Что это приятно, когда о тебе трубят СМИ, когда тебя приглашают, если надо что-то прокомментировать или объяснить, когда незнакомые люди кивают тебе на улице или шлют ММС-фотки на мобильный. А стоит прекратить поставлять им материал – и СМИ тебя забудут. Так что же получается в сухом остатке? Альтернатива: профессионализм или популярность, уважение коллег или успех у толпы?

– Греве думает, – сказал Бреде Сперре, – что ситуация у него трудная. Он ездит и ищет напарника, а тем временем наступает утро. И тут он слышит по полицейскому радио, что Уве Хикерюда собираются арестовать и привезти из больницы на допрос. Тут Греве понимает, что ситуация из трудной превращается в отчаянную. Он ведь знает, что Хикерюд не особенно крепкий орешек, что полиция возьмется за него жестко, что, вероятно, Хикерюду предложат смягчить наказание, если он сдаст подельника, что Хикерюд, естественно, не захочет взять на себя вину за убийство Синдре О.

– Логично, – поддержал Г. Дюбвад, подавшись вперед.

– И Греве видит: единственный выход – это освободить Хикерюда из полиции еще до начала допроса. Либо… – На этот раз Сперре и без тактично поднятого указательного пальчика Г. Дюбвада понял, что тут следует сделать маленькую паузу: – Либо отнять у него жизнь при попытке освобождения.