Тесс Герритсен - Клуб Мефисто

– Так что же тогда случилось?

– Я спросила его – почему. Почему он поступил так жестоко. И знаете, что он ответил?

– Что же?

– «Тебе надо было быть со мной поласковей». Вот что он сказал. И только. Потом осклабился и направился к выходу, как будто ему было наплевать на все на свете. – Она помолчала. – Тогда я и сделала это.

– Как?

– Я схватила лопату. Она стояла у стенки. Даже не помню, как она оказалась у меня в руках. Я и тяжести-то ее не почувствовала. Руки у меня были как будто… как будто чужие. Он упал, но был все еще в сознании и начал от меня отползать. – Лили глубоко вздохнула. И чуть слышно прибавила: – Тогда я снова ударила его.

На улице стало тихо. Пронизывающий холод прогнал с улиц последних прохожих, и только редкие машины проезжали мимо.

– А потом?

– Единственное, о чем я тогда думала, – как избавиться от тела. Я запихнула его в мамину машину. Подумала, может, сойдет за несчастный случай. Стояла ночь, поэтому никто ничего не видел. Села в машину и поехала к карьеру, что в нескольких километрах от города. Подъехала к самому краю и столкнула машину в воду. Надеялась, рано или поздно ее заметят. И сообщат куда следует. – Лили горько усмехнулась. – Но никто ничего не нашел и никуда не сообщил. Можете себе такое представить? – Она посмотрела на Джейн. – Машину так и не нашли.

– И ты продолжала жить дальше.

– Я закончила школу. И уехала из города, навсегда. Не хотела оказаться там в тот момент, когда обнаружат его труп.

Некоторое время женщины молча смотрели друг на друга. Потом Джейн сказала:

– Думаю, ты понимаешь: сейчас ты сама призналась в убийстве Доминика Соула. И я вынуждена тебя арестовать.

Лили и бровью не повела.

– Я сделала бы это снова. Он заслужил.

– Кто знал об этом? Кому еще было известно, что ты его убила?

Лили помолчала. Мимо них прошли двое, пряча головы от ветра, кутаясь в воротники пальто.

– Сара и Лори-Энн знали?

– Они были моими лучшими подругами. Пришлось им рассказать. Они поняли, почему я это сделала. И поклялись хранить тайну.

– И теперь твои подруги мертвы.

– Да. – Лили вздрогнула и обхватила себя руками. – Это я виновата.

– А еще кто-нибудь об этом знал?

– Я больше никому не рассказывала. Думала, все кончено. – Она вздохнула. – Ну а потом Сара получила ту открытку.

– С отсылкой к Откровению?

– Да.

– Значит, о том, что ты сделала, знал еще кто-то. Тот, кто видел тебя той ночью или где-то услышал об этом. И теперь забавляется, издеваясь над тобой.

Лили покачала головой:

– Ту открытку мог послать только Доминик.

– Но ведь он умер. Как же он мог?

Лили некоторое время молчала, отлично понимая: то, о чем она собиралась рассказать, наверняка покажется этой женщине, доверяющей только логике, полным бредом.

– Вы верите в жизнь после смерти, детектив? – спросила она.

Как Лили и догадывалась, Джейн только хмыкнула:

– Я верю в то, что жизнь дается только раз. И прожить ее надо как следует.

– А вот древние египтяне верили в жизнь после смерти. Они считали, что у каждого человека есть «ба», они изображали ее в виде птицы с человеческим лицом. Ба – это наша душа. После смерти человека она высвобождается из его тела и может снова вернуться в мир живых людей.

– И какое же отношение вся эта египетская дребедень имеет к твоему двоюродному брату?

– Он же родился в Египте. От матери ему досталась куча книг, некоторые из них – довольно-таки старые, с текстами из египетских саркофагов. Магические заклинания, позволяющие вернуть ба к жизни. И у него, думаю, получилось.

– Ты это о чем – о воскрешении?

– Нет. Об одержимости.

Наступившая вдруг тишина, казалось, будет длиться вечно.

– Ты имеешь в виду одержимость дьяволом? – наконец спросила Джейн.

– Да, – тихо проговорила Лили. – Ба находит новое обиталище.

– И что, вот так завладевает чьим-то телом? Заставляет какого-то человека убивать?

– У души нет физической формы. Она должна распоряжаться настоящим, живым человеком. Понятие одержимости дьяволом – штука не новая. Католическая церковь знала об этом всегда, они даже описывали подобные случаи. У них есть обряды изгнания дьявола.

– Ты хочешь сказать, эта самая «ба» твоего братца переселилась в чье-то тело? И таким образом он за тобой гоняется. И таким образом ему удалось убить двух твоих подруг.

Лили уловила в голосе Джейн нотку сомнения и вздохнула:

– Какой смысл говорить об этом? Ведь вы в такие вещи не верите.

– А ты? Я имею в виду – взаправду?

– Двенадцать лет назад не верила, – тихо проговорила Лили. И посмотрела на Джейн. – А теперь верю.

«Двенадцать лет под водой!» – думала Джейн.

Она стояла на краю карьера, дрожа от холода и прислушиваясь к мерному рокоту двигателя подъемного крана и скрипу троса, натянувшегося в струну под тяжестью давно затонувшей машины, которую теперь доставали со дна. А что происходит с телом, пролежавшим в воде, среди водорослей, зацветающих каждое лето двенадцать лет подряд, и в холоде – за двенадцать зим? Люди, стоявшие позади Джейн, хранили суровое молчание: они, как и Риццоли, конечно же, с ужасом ожидали, когда перед ними предстанет тело Доминика Соула. Окружной судмедэксперт доктор Кибби поднял воротник пальто и прикрыл шарфом лицо – почти целиком, будто прячась от того, что происходило вокруг, будто желая оказаться где угодно, только не здесь. Где-то наверху, на ветках деревьев, каркали три вороны – им, как видно, не терпелось увидеть добычу и отведать мертвечины. «Хоть бы на костях не осталось плоти», – думала Джейн. Скелет еще куда ни шло. Скелеты – праздничное украшение для Хеллоуина, бряцающий пластик. Ничего человеческого.

Она мельком глянула на Лили – та стояла рядом. «Тебе-то, поди, еще хуже. Ведь ты знала его. И убила своими собственными руками». Но Лили даже не отвернулась – она так и застыла возле Джейн, пристально вглядываясь в глубину карьера.

Трос натянулся еще туже – из черной проруби, где плавали мириады осколков льда, вот-вот должен был показаться зловещий груз. Под воду уже спускался водолаз, чтобы подтвердить: машина действительно находится там, но вода оказалась до того темной, а всколыхнувшийся со дна осадок – до того густым, что салон пока нельзя было разглядеть. Вдруг вода словно вскипела – и на поверхности наконец показалась машина. Благодаря воздуху в шинах при погружении она перевернулась колесами вверх – и сейчас так же всплывала, кверху ржавым, прохудившимся днищем, сплошь в щелях, из которых вытекала вода. Вслед за тем, напоминая всплывшего кита, на поверхности показался задний бампер: номерного знака на нем было не разглядеть – за все эти годы он успел зарасти водорослями и покрыться илом и песком. Двигатель подъемного крана оглушительно взревел и завыл, и вой механизмов, казалось, пронзил голову Джейн насквозь. Она почувствовала, как Лили, сжавшись, прислонилась к ней, и подумала, что вот теперь-то девушка не выдержит и убежит в ее машину. Однако Лили выдержала: она стояла и молча наблюдала, как конец троса со зловещим грузом показался над краем карьера и медленно опустился на снег.

Рабочий высвободил трос. Двигатель рявкнул еще раз, кран дернулся – и машина перевернулась на колеса. Вода, вытекавшая из нее ручьями, окрасила снег в грязно-коричневый цвет.

Некоторое время к машине никто не подходил. Все ждали, когда из нее полностью вытечет вода. Затем доктор Кибби натянул перчатки и, осторожно ступая по грязному снегу, направился к машине. Взялся за ручку дверцы, дернул, но та не открылась. Тогда он зашел со стороны пассажирского сиденья и налег на ручку изнутри. И тут же отскочил, намочив ботинки и брюки.

Доктор Кибби оглянулся на остальных и снова уставился на дверь, откуда все еще струилась вода. Затем он перевел дух и, чуть помедлив, заглянул внутрь машины. Какое-то время он так и стоял – согнувшись, выпятив зад наружу. Потом вдруг резко выпрямился и обернулся к остальным.

– Там ничего нет, – констатировал он.

– Что? – удивилась Джейн.

– Пусто.

– Что, никаких останков?

Доктор Кибби покачал головой:

– Тела в машине нет.

– Водолазы тоже ничего не нашли, Лили. Ни тела, ни скелета. Ни одного доказательства, что твой двоюродный брат был в воде.

Они сидели вдвоем в машине Джейн, а хлопья падающих снежинок медленно ложились на лобовое стекло, затягивая его белой кружевной вуалью, которая с каждой минутой становилась все плотнее.

– Но мне же это не приснилось! – воскликнула Лили. – Я же знаю, что это случилось на самом деле. – Она бросила на Джейн затравленный взгляд. – Зачем мне было все придумывать? И признаваться, что я его убила, если бы это была неправда?

– То, что это машина твоей матери, мы установили. В течение двенадцати лет регистрация не обновлялась. Ключи так и остались в замке зажигания.