Юлия Климова - Грымза с камелиями

    – Ты что, – спросила Солька, – работать к ним пойдешь?

    Про себя она такое, конечно же, не подумала.

    – А почему бы и нет, – задумчиво ответила я.

    – Вот и ладненько, вот и прекрасненько, – затанцевал около ворот Арсений Захарович.

    Навстречу нам вышел Славка, он довольно улыбался, из чего можно было сделать вывод, что стоянка нам обеспечена. Прекрасно – тело уже давно требовало мягкой кровати и продолжительного сна.

    – Прошу, – сказал он, пропуская нас вперед.

    – Докладывай обстановку, – распорядилась я.

    – Домик сняли, – важно ответил Славка, – стоит сущие копейки, две комнатки и терраса с печкой. Я хотел побольше выбрать, но Мария Андреевна сказала, что лучше в тесноте, да не в обиде.

    – Маму свою я еще могу понять, а вот ты почему не настоял на большей территории?

    Славка виновато пожал плечами.

    – А как можно понять твою маму? – поинтересовалась Солька, которая уже висла на Славкином плече.

    – А чего тут понимать, так ей удобнее подслушивать, – удовлетворила я ее любопытство.

    – Народу много проживает? – спросил Арсений Захарович.

    – Есть немного, – ответил Славка, – молодежь в основном, Мария Андреевна это не одобрила, сказала, шуметь будут.

    – Ты можешь из своих рассказов исключить мою маму?

    – Не могу, – надулся Славка, – она везде, просто везде!

    Я тяжело вздохнула: что тут скажешь, он прав.

    – Давай дальше, – махнула рукой.

    – Там все есть, вот только с постельным бельем напряженка, но твоя мама... прости, короче, вопрос решился.

    – Ладно, рассказывай, каким образом.

    – Мария Андреевна сходила к какому-то начальнику или сторожу и сказала, что мы из Москвы, что с нами... один научный деятель, и что он будет писать здесь диссертацию и ему необходимо создать условия, иначе все тут попляшут... В таком роде, в общем.

    Я посмотрела на Осикова.

    – Придется вам писать диссертацию.

    – Я не могу, – замотал он головой.

    – Будете объяснять это моей маме. А с едой-то что, когда магазин приедет? Ничего не узнал?

    Славка расплылся в очередной довольной улыбке.

    – Через два дня. Я завтра с утра червей накопаю и наловлю рыбы, ты не беспокойся.

    – Добытчик ты мой, – ласково сказала Солька и погладила сердешного друга по руке.

    Иногда, глядя на них, я просто взрываюсь от умиления: до чего же они подходят друг другу, сладкая парочка, да и только. Надо дотащить их до ЗАГСА – побуду свидетельницей и наемся салатиков.

    – Придется мне пойти работать, – вздохнула я, репетируя на Славке свои будущие объяснения маме.

    – Куда?! Зачем?! – изумился он.

    – Ну, кушать нам нечего, запасы на исходе, пойду, подработаю за хлеб и воду.

    – Ты чего, – изумился Славка, – не надо, я червей накопаю...

    – Да, ты это уже говорил. Но боюсь, что все закончится тем, что нам придется есть этих извивающихся тварей, а не рыбу.

    Солька надулась.

    Мы подошли к вполне симпатичному домику, и Славка гостеприимно распахнул свежеокрашенную дверь.

    – Тоже мне принцесса на горошине, – услышала я сразу голос мамы, – бери этот матрас и не ерепенься, на нем до тебя пятьсот человек спали и не жаловались.

    Альжбетка сидела на стуле, обнимая огромный дряблый матрас. Слезы застыли в ее глазах, и только усталость помешала ей вскочить и броситься мне на шею.

    – Значит, так, – продолжила мама, – девочки налево, мальчики направо, отбой в десять, и никаких хождений туда-сюда я не потерплю.

    – Значит, так, – сказала я, отбирая у Альжбетки пожухлый матрас, – на этом будет спать Арсений Захарович, потому что ему необходима порция ностальгических воспоминаний, далее... всегда и во всем будет приветствоваться демократия, за исключением тех случаев, когда говорю я. А теперь спешу вам объявить, что здесь мы, по всей видимости, останемся на неделю, продовольствие на исходе, так что стройные фигуры и свежий воздух нам обеспечены.

    Мама сжала губы и недобро посмотрела на меня. Я уклонилась в сторону, чтобы железные стрелы, летящие из ее глаз, прошли мимо.

    – Как вы сходили? – спросила она.

    – Плачевно, – отрезала я, давая понять, что разговоры на эту тему закончены.

    – Завтра, может, опять пойдем, – сгладил обстановочку Осиков.

    – Где тут девичья комната? – поинтересовалась я.

    Альжбетка указала на правую дверь.

    – Девчонки разбирают матрасы получше и готовятся ко сну, – сказала я, – сил моих больше нет, всем остальным займемся завтра.

    Я сунула руку в карман и наткнулась на бумажку с приглашением на работу. Что ж, это дело решенное.

    Стоило добраться до кровати, как мысли сразу стали растекаться в разные стороны, и я уже почти плыла в сторону безмятежного сна, как в дверь нашего домика постучали. Все сделали вид, что не слышат, потому что устали и сил на гостей не осталось.

    Стук раздался вновь, и на этот раз он был более настойчив.

    – Славка! – крикнула я. – Будь другом, убей того, кто за дверью!

    Послышался скрип раскладушки и шаги... Славка потопал выполнять мою просьбу.

    – Кого это принесло, уже почти одиннадцать, – возмутилась мама.

    – Мне тоже хочется пойти и посмотреть, – вдруг забеспокоилась Солька.

    Понять ее можно – до нас донесся медовый женский голос. Похоже, наш милый и добрый Славка в опасности (перед дамами он последнее время робеет, наверное, побаивается гнева нашей общей подруги).

    Слов разобрать не удавалось, что только раздувало наше любопытство. Я встала и пошла на разведку, за мной засеменили Солька и Альжбетка, мама демонстративно отвернулась к стенке (уже легче).

    К косяку двери прислонилась довольно эффектная девушка, я спиной почувствовала, что она сразу не понравилась не только Сольке, но и Альжбетке – конкуренции наша длинноногая красавица не терпела.

    – До меня дошли слухи, будто приехал отличный парень, вот и пришла познакомиться, – сказала незнакомая нимфа.

    Она нас, собственно, и не замечала, все ее внимание было направлено на растерявшегося Славку. Солька толкнула меня сзади, не то прося пропустить ее на передний план, не то умоляя что-нибудь сделать.

    – Вы кто? – поинтересовалась я.

    Девушка перевела на нас взгляд, пожала плечом и спросила у Славки:

    – Эти с тобой, что ли, приехали?

    Война, только война – абсолютная, с тяжелой артиллерией на первом фланге и с конницей на втором! Я отодвинула Славку в сторону и внимательно изучила нашу гостью. Ноготочки, как и у Альжбетки – три метра длиной, волосы по плечи, блондинистые, пухленькие губки, стройные, правда, чересчур худые ножки... Весьма неприятная особа!

    Я взяла с дребезжащего холодильничка журнал, посвященный отважным рыболовам-любителям (видно, его забыл кто-то из предыдущих жильцов), небрежно полистала его и произнесла:

    – Так, мадам, в списках сегодняшних посетителей вы не значитесь, покиньте территорию.

    Я уверенно развернула незнакомку на сто восемьдесят градусов и, мягко спустив ее с лестницы, захлопнула дверь.

    Солька тут же налетела на Славку:

    – Она тебе понравилась? О чем вы тут разговаривали?

    – Я-то тут при чем, – изумился Славка, – вы же сами сказали дверь открыть.

    – Я сказала не открыть, а убить того, кто за дверью, – вмешалась я с пояснением. В данном случае я была на стороне подруги.

    Славка хлопал глазами, не зная, на кого реагировать в первую очередь.

    – Какая же она противная, – фыркнула Альжбетка и направилась спать.

    Я последовала за ней, давая возможность Сольке устроить полноценную сцену ревности с обвинениями, лозунгами и криками протеста.

    Проснулась я рано. Мама похрапывала, мужики за стенкой тоже, а девчонки спали, обняв одеяла, в каких-то смешных и странных позах. Налюбовавшись этой картиной, я вышла на терраску и прямиком направилась к холодильнику, изучать оставшуюся провизию.

    Две банки рыбных консервов, огурцы, помидоры, остатки сырокопченой колбасы, конфеты, печенье и полбанки яблочного повидла. Небольшой ломоть черного хлеба лежал одиноко на холодильнике в розоватом пакете. Поразмышляв пару минут, я решила, что завтрак будет скромным. Намазав печенье повидлом, уложила его на огромный поднос, который в качестве украшения висел на стене, и, отойдя в сторону, залюбовалась делом своих рук. Чего-то не хватало. Высыпав на поднос конфеты, я успокоилась – натюрморт был на этот раз емким и красочным.

    Вскипятив чайник, я слопала свою порцию печенья и конфет и вышла на свежий воздух. Соседи-туристы, видно, еще спали, потому что было тихо и безлюдно. Я направилась в сторону речки. Как и положено в таких местах, на берегу сидели рыбаки – двое. А в тумане, неподалеку от берега, маячила лодка.