Ирина Хрусталева - Чумовая ночь под Рождество

— А, ну да! Я и забыл совсем, — кивнул Бобриков. — Так волнуюсь, что даже забываю свои собственные распоряжения. Риточка, душа моя, надеюсь, что ты-то уж точно ничего не забыла? — обратился он к Назаровой.

— Ничего я не забыла, успокойтесь, Иван Иванович, — засмеялась та. — Все костюмы розданы согласно сценарию мной лично. Каждый персонаж знает свою роль и свои обязанности назубок. Вы же сами видели, как я мучила всех репетициями. Не стоит так переживать, все будет нормально.

— Да я особо и не переживаю, просто волнуюсь аж до жути, убей бог мою душу, — вздохнул он. — Надеюсь, что каравай тоже готов?

— Какой каравай? — растерялась Рита.

Я ничего не знаю про каравай, вы мне ничего не говорили.

— Как не говорил? Я же еще вчера сказал, чтобы ты пошла к поварам и... О господи, только не это! Мы же должны встретить гостей хлебом и солью! — с ужасом вскричал Бобриков и, размахивая руками, с завидной прытью помчался в сторону кухни. — Горилку, горилку не забудьте поставить в холодильник, чтобы холодной была. Коля, почему ты до сих пор не в шароварах? Быстро иди переоденься! Светочка, обрати внимание на стол у окна, там до сих пор не сменили скатерть. Вячеслав, ты что, сдурел? Зачем тебе понадобились рога сейчас? Чертом ты будешь ночью, немедленно сними это безобразие. Катя, девочка, посмотри, какие мятые ленты у тебя в венке, сейчас же иди в прачечную и погладь, — не останавливаясь, раздавал он указания. — Ох ты, боже мой, дай мне сил все это вынести и не умереть от сердечного приступа. — Где шеф-повар? — снова закричал директор, врываясь в кухню точно тайфун.

— Я здесь, — откликнулся тот. — Что случилось, Иван Иваныч?

— Дмитрий, дорогой мой, только не говори, что ты ничего не знал про каравай, — взмолился Бобриков.

— Как «не знал»? — удивился повар. — Вы же вчера сами прислали ко мне Екатерину, чтобы она сказала про каравай. Володя сегодня утром его испек. Вон, на окошке сидит.

— Фу-у-у, слава тебе господи, — облегченно выдохнул Бобриков и полез в карман за валидолом. — Гора с плеч, камень с души, — пробормотал он, засовывая таблетку под язык. — Я, оказывается, послал Катю, а мне почему-то казалось, что Риту Назарову. Голова кругом, все путаю. Да, Дмитрий, не забудь насыпать соли в солонку, которую нужно поставить на каравай. Что-то я еще хотел тебе сказать? — наморщил лоб Иван Иванович. — Убей бог мою душу, не помню! Про солонку не забудь, — снова напомнил он.

— Да не волнуйтесь вы, Иван Иванович, — улыбнулся тот. — Все будет нормально, и уже готово. Я специально из дома поднос и солонку принес, которые под хохлому расписаны, будет очень красиво смотреться. И каравай замечательным получился, с очень миленьким рисунком. Пшеничные колосья по кругу, а в середине два голубя сидят и держат колоски в клювах. Хотите посмотреть?

— Потом посмотрю, не до того сейчас, и я полностью доверяю твоему вкусу, — отмахнулся Бобриков и снова куда-то помчался, перебирая своими короткими ножками.

— Уважаемая Солоха, а что это у вас на шее? — раздался вкрадчивый голос у самого уха Маргариты, и, обернувшись, она увидела дурашливую улыбку Вячеслава, так и не снявшего костюм черта.

— На шее у меня монисто, дорогой чертенок, — поддержала шутку Рита. — Я смотрю, Вакула еще не добрался до тебя и не надавал щелбанов, раз ты такой веселый?

— Нет, не добрался, руки коротки, — усмехнулся Вячеслав.

— А пора бы! Тебе что сейчас Бобрик сказал?

— Да он столько наговорил, что всего и не упомнить.

— Он сказал, чтобы ты снял пока костюм. Правда, Слав, иди переоденься, нечего в этом наряде щеголять, он тебе вечером пригодится.

— А тебе твой костюм невероятно к лицу, Ритуся, ты такая красавица, — сделал он комплимент. — Солоха из тебя получилась — зашибись. Слушай, а где твоя метла?

— Какая метла?

— Ты что, забыла, кем у Гоголя является Солоха? Она же ведьма! Помнишь, как она на метле из трубы вылетела и звезды с неба собирала?

— Я не только это помню, а также и то, как ты, дорогой чертенок, слямзил с неба месяц, — засмеялась Маргарита. — На чем полетишь?

— Ты сама в сценарии написала, что я должен просто вырубить свет, — сморщился бармен. — А я бы с удовольствием полетал на чем-нибудь эдаком... вроде ступы с мотором.

— Я бы тоже не отказалась, только для таких затей у нашего директора нема золотого запаса. А посему будем пользоваться тем, что имеем, — вздохнула Маргарита. — Когда я придумывала сценарий, всякие гениальные идеи на ум приходили. Все упирается в деньги, а так бы мы такой фейерверк устроили, мама не горюй.

— Не стоит выходить за рамки бюджета, это чревато последствиями.

— В каком смысле?

— Да в самом прямом! Можем запросто остаться без обещанной премии, а не хотелось бы.

— Ты прав, чертенок, не будем выходить за рамки, лишаться премии не хотелось бы, она совсем не помешает. Давно мечтаю увидеть себя, любимую, за рулем хорошенького автомобильчика. А что для этого нужно?

— Богатый любовник, — брякнул Вячеслав.

— Дуралей ты, Славка! — засмеялась Маргарита. — Нет, я от богатого любовника, конечно, не отказалась бы, а еще лучше от богатого мужа, но... Но положа руку на сердце, все же деньги предпочитаю иметь свои. Очень не люблю быть кому-то обязанной. Еще немного, еще чуть-чуть — и нужная сумма на желанный автомобильчик у меня будет собрана. Ой, заболталась я с тобой, время-то как летит, мне пора бежать. Надо еще очень многое сделать, боюсь, не успею, — спохватилась она, бросив взгляд на часики. — А ты все же пойди и переоденься, не стоит злить Бобрика, он и так уже в полуобморочном состоянии от волнения.

— Убей бог мою душу, это настоящая катастрофа! Господа, представляете, что случилось, я в полном недоумении, меня сейчас хватит удар! Что делать? Что нам делать? Мы ничего не успели, а наши гости почти уже здесь! — вскричал Бобриков, врываясь в зал ресторана. — Они приехали раньше на целых два часа. Так же так? Мы же совсем не готовы!

— Иван Иваныч, успокойтесь! Не надо так кричать! Объясните нормально, что случилось?! — спросила Маргарита.

— Они уже здесь!

-Кто?

— Как «кто»? Как это «кто»? — снова заволновался Бобриков. — Советник мэра с супругой, неужели непонятно?!

— С чего вы взяли, что они приехали? Кто вам сказал?

— Мне только что позвонили охранники от центрального входа, через десять минут машины подъедут к нашему корпусу, — заломил руки Бобриков. — Что делать? Весь план мероприятий по встрече дорогих гостей летит ко всем чертям.

— Иван Иваныч, давайте без паники, все будет нормально, — заверила директора Маргарита и тут же оперативно принялась за дело: — Быстро все на крыльцо! Наташа, сбегай на кухню, возьми каравай и тащи его на улицу.

— Ага, я сейчас!

— Вячеслав, неси поднос с горилкой, да пошустрее!

— Сей момент!

— Не забудь поставить две рюмки.

— Да что же это такое творится? Почему все наперекосяк? — простонал Бобриков. — Девочки, милые, не стойте столбами, вы же слышали, что сказала Рита, быстро бегите на крыльцо. Виктор, ты так и не надел шаровары? Убей бог мою душу, все не так, все шиворот-навыворот. Почему мне так не везет? — подвывал он, бессмысленно нарезая круги по залу.

— Иван Иваныч, вы и сами не переоделись, между прочим, — указал директору Виктор.

— Ох, и правда, — охнул тот и пулей понесся в свой кабинет, на ходу расстегивая все пуговицы подряд, на пиджаке, брюках и рубашке. Буквально через пять минут он выскочил оттуда, уже в украинских шароварах и косоворотке, подпоясанной синим кушаком. На лысой голове сидела папаха, лихо заломленная набекрень. — Ну как? — с тревогой спросил он у Вячеслава.

— Отлично, вылитый пан Голова, — засмеялся тот. — Вам очень идет, Иван Иваныч, только кушак вы неправильно надели. Его нужно обернуть вокруг талии несколько раз, в Украине так положено.

— Где она тут, талия-то? — заворчал «Голова», развязывая пояс. — Слава, ну что ты стоишь? Помоги же мне!

— Легко, — кивнул парень и, взяв один конец кушака, заткнул его за пояс шаровар Бобрика». — А теперь крутитесь, — велел он.

— Как крутиться? — не понял тот.

— Вокруг своей оси.

— Я не могу, у меня с вестибулярным аппаратом проблемы еще с детства, — проворчал директор. — Даже на качелях никогда не мог кататься, про карусели я вообще молчу.

— Надо же, у вас, оказывается, было трудное детство, а с виду и не скажешь, — как всегда, в своем репертуаре съязвил Вячеслав. — Ладно, раз такое дело, тогда стойте на месте, а я буду крутиться вокруг вас вместе с кушаком.

— Иван Иванович, машины с гостями уже подъехали, — возбужденно выдохнула Людочка, ворвавшись в зал ресторана. — Что нам делать?

— Держите гостей у дверей, не пускайте их в холл, я сейчас, — ответил тот и нервно вырвал кушак из рук Вячеслава. — Дай сюда, пусть будет просто подвязан, потом обмотаюсь, — проворчал он и, сложив пояс пополам, повязал его на рубашке. — Где поднос с караваем?