Фредерик Дар - Княжеские трапезы

— А если она сбежит? — спросила на всякий случай Нина.

— Сбежит так сбежит, — спокойно ответила Розина, — не все ли равно, откуда она даст деру: из твоего дома или от меня. Никакой разницы ведь нет, так?

Сраженная этим аргументом, Нина вяло кивнула.

— Если ты так считаешь… Но она не захочет поехать с тобой.

— Посмотрим. Она у себя в комнате?

Нина кивнула.

— Побудь здесь, я сама поговорю с ней.

Комната Мари-Шарлотт была на самом деле чуланом площадью в четыре квадратных метра, свет проникал сюда через слуховое окошко. Стены были украшены плакатами, посвященными тяжелому року и боевым искусствам. Когда Розина вошла, девчонка курила, сидя по-турецки на кровати. Эта брюнеточка страдала легким косоглазием, отчего ее взгляд казался несколько странным; лицо смахивало на мордочку какого-то порочного грызуна, сразу определявшего, чего ждать от собеседника. Формы не слишком развиты — вряд ли она могла возбудить мужчину, даже раздевшись. Мари-Шарлотт всегда называла Розину «тетушка», так что та считала девчонку своей племянницей.

— Ну что, чертенок? — весело спросила Розина. — Как дела?

Мари-Шарлотт выпустила изо рта дым и скорчила уклончивую гримасу.

— Не все ладится? — прошептала Розина. — Ругаешься с мамашей? Да ведь она глупа как пробка!

Девчонка подняла одну бровь, заинтригованная этой хулой.

— Хотя она и моя кузина, — продолжала Розина, — я знаю ей цену и удавилась бы, если бы пришлось жить бок о бок с этой плакучей ивой! Что это ты такое куришь? Странно пахнет!

— Травку, — ответила Мари-Шарлотт.

— Похоже, тебя выперли из твоей последней школы? — доверительно спросила Розина. — Почему?

— Потому что это — моя ПОСЛЕДНЯЯ школа, — хихикнула паршивка.

«Она стерва, но не дура», — оценила Розина.

— Вчера твою старуху вызывали в дирекцию магазина «Азюр», где ты сперла кофточку?

— Точно.

— Как они тебя сцапали?

— Эти мудаки прицепили к подкладке электронный контакт.

— Ты смотри, на что они идут! Тебе еще повезло, что не передали это дело легавым.

— Они хотели, но я уладила все с директором.

— Что ты называешь «уладила»?

Мари-Шарлотт раздавила окурок о кровать и одним щелчком выкинула его из комнаты.

— Я сняла трусики и сунула их в ящик его стола.

— Ты с ума сошла! — вскрикнула Розина. — Как только тебе пришло такое в голову?

— Так и пришло! Охранник звонил в полицию из директорского кабинета. К счастью для меня, номер был занят. И он не видел меня. Директор прямо посинел. Такой буржуй недоделанный, представляешь, тетушка? Тогда он приказал охраннику бросить звонить, а только вызвать мою мать. Я показала охраннику язык, и директор потерял дар речи! Надо было видеть его рожу!

Смех Мари-Шарлотт вышел злым и слегка истеричным.

— Ты сможешь управляться с мужичками! — предсказала Розина. — А знаешь, что мы будем делать? Собирай свои шмотки: проведешь несколько дней у меня, вдоволь повеселимся, обещаю тебе!

— Да ведь ты вроде живешь в вагончике? — возразила Мари-Шарлотт.

— Ну и что? Разве ты не любишь путешествия?

Еще днем Розина договорилась о скидке с таксистом — хмурым мужчиной в кожаной куртке и в такой кепке, будто он выудил ее из залежей шляпного магазина, — и он отвез тетку и племянницу на стройку.

Когда Розина расплатилась с ним, он посмотрел на яму, вода в которой уже не поднималась.

— Раньше здесь не было воды! — бросил таксист Розине. — Я приходил сюда играть, здесь было довольно сухо.

— Пробита канализационная труба, — объяснила Розина.

— Так вот почему в городе не хватает воды! А что здесь строят? Я муниципальный советник, но по поводу этой стройки не видел никаких бумаг!

«Настоящий гестаповец», — подумала Розина.

— О! Просто благоустраиваю участок, чтобы выгоднее продать его.

— Благоустраиваете в глубину, а? Это ваша земля?

— Нас несколько наследников, — соврала Розина. — А теперь извините меня, мне нужно идти.

И она ушла, но мужчина, не пожалев своих ботинок, спустился поближе к яме, чтобы рассмотреть грязную воду.

— Настоящая сволочь, — объяснила Розина племяннице. — Все они такие в этом городишке, только и ищут, к чему бы прицепиться. Да и сам мэр…

И в порыве доверия, чему способствовала и душевная усталость, тетка рассказала маленькой извращенке о своих проблемах с Дьедонне Ниволя.

— Так что, — заключила Розина, — ты ведь уже гуляла с мужиками, Мари-Шарлотт, помоги мне уладить это дело, чтобы я могла вздохнуть посвободнее. При виде тебя этот негодяй просто растает.

Девчонка хитро взглянула на тетку.

— Ты поэтому позвала меня?

— Да что ты плетешь!

— Эй, тетка, не считай меня круглой дурой! Ты хочешь, чтобы этот хренов мэр был у тебя в руках, так? Пусть он насилует меня, а я при этом должна орать «караул»?

От такого цинизма Розина похолодела. «Боже мой, куда катится этот ребенок! Что же будет дальше, если сейчас, в тринадцать лет, ей приходят в голову подобные мысли! Да она способна на все!»

Розина пожалела, что привезла племянницу, но было уже поздно: Мари-Шарлотт предвосхитила ее желания и взяла инициативу в свои руки.

— Завтра же познакомь меня с твоим разбойником, — заявила девчонка. — Здесь есть поблизости мотель? С моим учителем английского я трахалась в мотеле. Удобно: платишь, получаешь ключ и потом сваливаешь — никто тебя и не видел.

Розина слушала ее с ужасом.

— Ты уже прошла через это? — прошептала она.

— И через это, и через многое другое, — заявила Мари-Шарлотт. — А ты что думала? Я — вундеркинд в своем роде, старушка! Когда-то мне плешь проели с Моцартом, так вот, я тоже Моцарт! Что хотели, то и получили. Твоими проблемами, тетка, займусь я. С тобой весело, с мамашей же — как будто каждый день похороны; с утра до вечера словно ходишь в траурной процессии. Но с этим покончено. Когда я тебе надоем, прямо скажи мне об этом, и я смоюсь куда подальше!

Их разговор проходил на улице. Затем тетка и племянница отправились в вагончик. Там в луже мочи дремала Рашель.

— Какой ужас! — вскрикнула Розина. — Видишь, что происходит, стоит мне только отвернуться!

— А почему ты не отправишь ее в приют? Могу тебе сказать: если когда-нибудь моя старуха придет в такое же состояние, я, не раздумывая, запихну ее туда. Ведь приюты для того и созданы, не так ли?

— Это невозможно, — ответила шокированная Розина. — Я люблю свою мать.

Девчонка покачала головой.

— Если тебе хреново с теми, кого ты любишь, то в конце концов ты перестаешь их любить.

На следующий день Розина заявила, что в связи со «встречей» нужно купить Мари-Шарлотт красивенькое платье, чем вызвала поток саркастических шуток девчонки:

— Что ты еще придумала? Считаешь, что он хочет позабавиться с образцовой девочкой? Да ничего подобного, тетка: твоего старого краба возбуждают уличные девчонки в потертых джинсах, рваных кроссовках и мужской рубашке!

— Ты так думаешь? — спросила сраженная силой аргументов Розина.

— Ты осталась на уровне твоих детских книжек, это видно по твоей прическе. Не голова, а кочан капусты!

Тетка была уязвлена: прическа — это ее культ, нечего над ней ехидничать.

— Послушай-ка, Девочка, еще не хватало, чтобы ты учила меня, как я должна причесываться.

— Очень жаль, — ответила Мари-Шарлотт. Розина была уверена, что от племянницы можно ожидать и не такого, поэтому смолчала.

Вчерашняя выпивка подкосила Рашель, и она оставалась в постели. Розина приготовила ей овощной отвар и устроила хорошую выволочку. Папаша Монготье не явился на стройку: его также мучило похмелье. Услышав шум бульдозера, Розина подумала, что пришел старый рабочий. На самом же деле Мари-Шарлотт удалось завести стальное чудовище, и она баловалась, раскатывая по пустырю. Участвуя в многочисленных кражах автомобилей вместе с дружками по кварталу, девчонка достаточно поднаторела в механике и могла управиться с самой сложной техникой. Ее не было видно в стеклянной кабине; бульдозер же разъезжал по пустырю, поднимаясь на пригорки, спускаясь в ямы — мощные гусеницы позволяли эти маневры, — а Мари-Шарлотт веселилась, как на ярмарке.

— Что это тебе вздумалось привезти сюда малышку? — спросила Рашель в перерыве между двумя приступами изжоги. — Тебе кажется, что у нас слишком много места?

— Нина совершенно без сил, — ответила Розина, — девчонка — крепкий орешек!

— Ты, что ли, займешься ее дрессировкой?

— Девчонке нужна сельская обстановка, чтобы немного успокоить нервы.

— Ты называешь этот мерзкий бидонвиль «сельской обстановкой»?

— По крайней мере, здесь хватает места; пока она балуется с бульдозером, ей в голову не лезут дурные мысли.