Галина Куликова - Вуду для «чайников»

— Вероятно, случилось что-нибудь из ряда вон выходящее, — предположила Лайма.

— Гениальный русский ученый изобрел новое оружие и продал его китайским экстремистам, — поддакнул Корнеев. — Стая ворон-мутантов насмерть заклевала депутата Государственной думы. Под видом водки «Русская надежда» подпольные дельцы продавали березовый сок, разбавленный перекисью водорода. Мало ли что могло случиться в этом сумасшедшем городе!

Они вышли на улицу и погрузились в автомобиль. Корнеев, который недавно окончил курсы экстремального вождения, теперь никому не желал уступать место за рулем. После этих курсов он стал ездить как шизофреник, удирающий от группы дипломированных психоаналитиков. Особенно любил ракетой проноситься на красный свет и с визгом разворачиваться через две сплошные, ободряюще улыбаясь при этом помертвевшим пассажирам.

Стоял погожий вечер, и синее полотняное небо над Москвой постепенно темнело, превращаясь в бархат, который вскоре проткнут первые бриллиантовые гвоздики звезд. Нагулявшийся за день ветер гнал ленивое стадо туч с дневного выпаса, и Лайма то и дело задирала голову, чтобы полюбоваться всей этой красотищей. На ступеньках при входе в парк аттракционов она споткнулась и едва не загремела вниз.

— О чем ты только думаешь? — возмутился Корнеев, едва успев схватить ее за локоть. — О любви?

— Любовь выдумали мужчины, — мрачно заявила Лайма.

— Н-да? — удивился Корнеев и посмотрел на Медведя. Тот пожал плечами. — Почему?

— Потому что это дурацкое чувство. — Помолчала и добавила: — Дурацкие мужчины придумали дурацкую любовь.

— Ты ушла от Шаталова! — догадался Медведь, и лицо его просветлело.

Лайма посмотрела на него с упреком. Прежде чем отправиться на встречу с боссом, она приняла ванну, переоделась и привела себя в порядок, отчасти восстановив душевное равновесие. «Ореху она понравится», — с ревнивой гордостью подумал Медведь и попробовал посмотреть на Лайму чужими глазами. Увидел изысканную блондинку в деловом костюме и удобных туфлях, с гладкой прической и выразительными глазами. Пожалуй, немного холодновата и консервативна, но это даже хорошо. Не все мужчины замечают неброских женщин, а им и красавчика Жеки с его любовными похождениями хватает с головой.

— Комната страха там, — сообщил Корнеев, показав пальцем на схему парка, установленную на перекрестье пешеходных дорожек.

Аттракцион помещался в большом круглом здании, напоминавшем гигантскую консервную банку. Возле входа толпились взрослые с детишками, которые повизгивали и нетерпеливо подпрыгивали. Группа "У" пристроилась в хвост очереди, и какой-то малыш, восхищенный габаритами Медведя, задрал голову и спросил:

— Дядя, вы тоже поедете на паровозике?

— Да, мальчик, — ответил тот. — Я просто тащусь, когда меня пугают.

Тотчас получил от Лаймы тычок в печень и пряничным голосом повторил, улыбаясь:

—Да, мальчик, я тоже поеду на паровозике. Это так весело!

Папа мальчика посмотрел на него с подозрением, но ничего не сказал.

— Еще неизвестно, помещусь ли я в том паровозике, — проворчал Медведь. — Неужели нельзя было встретиться в каком-нибудь уединенном месте?

— Ты имеешь в виду — на кладбище? — съехидничал Корнеев.

Его внешность в стиле «latino lover» не осталась незамеченной. Молодые мамы, стоявшие впереди, заговорили томными голосами, стали преувеличенно громко общаться со своими детишками и визгливо смеяться. Примитивные папы ничего не замечали.

Когда подошла их очередь, члены группы "У" гуськом вошли под темные своды комнаты страха и заплатили за билеты хмурому типу, одетому в костюм летучей мыши.

— Вы сядете последним, — распорядился тип, придержав Медведя. — А то за вами никто ничего не увидит.

— Ладно, — покорно согласился тот. — Хотя я не очень люблю оставлять спину открытой. Особенно когда вокруг всякие ужасности.

Помещение было декорировано под пещеру со сталактитами. В глубоких нишах горели факелы, а с потолка свисала густая паутина с пузатыми резиновыми пауками размером с кофемолку. Втроем они уселись в хвост состава, в затылок друг другу, и Медведь глухо заворчал, потому что его подбородок практически уперся в колени.

— Знаешь, Жека, мне как-то не по себе, — признался он Корнееву, наклонившись к его уху. — Сердце что-то… подпрыгивает.

— Только после никому не рассказывай, что твой первый инфаркт случился в детском паровозике, — посоветовал тот.

— Не понимаю, как здесь можно с кем-то встретиться!. — не сдавался Медведь. — Зачем босс заставил нас сюда прийти?

— Значит, так надо, — крикнула Лайма, обернувшись назад.

Паровозик громко лязгнул, как будто был настоящим большим составом, ощутимо вздрогнул и тронулся с места, сразу же углубившись в узкий тоннель. Потолок был таким низким, что запросто мог снести голову, и все стали пригибаться и ахать. Воспользовавшись маленькой скоростью. Медведь тотчас ткнул в него пальцем, уверившись, что над ними всего лишь резина. Впрочем, выглядело все довольно правдоподобно. Но вот тоннель закончился, и прямо на пути паровозика возникло огромное чудовище с алой разверстой пастью и желтыми клыками. Таинственный свет запрыгал по глянцевым чешуйкам, и дети завизжали. Чудовище медленно отъехало в сторону и закачало головой на длинной шее. Лайма против воли рассмеялась — ей совершенно точно нравилось приключение.

— Не хочется думать, что босс прыгнет на нас сверху, — пробормотал Медведь, который просто не мог держать в себе переживания.

Возможно, он предчувствовал неприятности, или, как сказала потом Лайма, сам их накаркал. Поначалу все шло хорошо, но вдруг свет в тоннеле померк, ход поезда замедлился, и вагончики через некоторое время остановились совсем. Повисла напряженная тишина, нарушаемая только выкриками самых маленьких ребятишек. Все ждали, когда появится привидение или, на худой конец, выдвинется на колесиках из тайного грота чучело леопарда, но ничего не происходило. Совсем ничего. Потом впереди вспыхнул фонарик. Служащий, который управлял поездом, встал в полный рост и крикнул:

— Не волнуйтесь, товарищи, просто небольшая техническая неполадка. Вероятно, что-то с электричеством.

— Начинается, — громким шепотом сказал паникер Медведь. — Из-за нас пострадали бедные детишки.

— Да никто еще не пострадал! — Одернула его Лайма.

Услышав ее слова, родители страшно разволновались. Мужчины потребовали немедленно вывести женщин и детей на улицу. Служащий спорить не стал. Он прошел вдоль всего поезда, помогая пассажирам выбраться наружу, выстроил их в колонну и велел следовать за ним. Сам пошел во главе отряда, освещая путь.

Лайма, Корнеев и Медведь остались сидеть в последнем вагончике, захлопнув рты на замок. Было тихо, темно и по-настоящему страшно. Без электричества, которое питало артерии аттракциона, все вокруг казалось мертвым. Как будто они забрались под огромное одеяло, куда не доносятся звуки домашней жизни. Прошло не меньше пяти минут, и Корнеев вполголоса спросил:

— Ну и чего мы ждем?

Не успел он договорить, как из-за поворота выпрыгнул сияющий круг, и луч фонаря мазнул по двум пустым вагончикам. Раздались хрустящие шаги, будто бы кто-то шел по целлофану, и в тоннеле прорисовалась темная фигура. Члены группы "У" тотчас решили, что явился их таинственный босс, и выбрались из поезда.

На самом деле это был один из здешних служащих по фамилии Лещина, который вызвался отыскать сумочку, потерянную пассажиркой. Встретить в тоннеле посторонних он не ожидал. И когда услышал возню и шепот, здорово испугался. И крикнул в ту сторону:

— Кто здесь?!

Поднял фонарь повыше и неожиданно для себя осветил Медведя. Поскольку Петр Сергеевич Лещина был невысок, тот показался ему огромным и ужасным. У бедняги немедленно затряслись поджилки.

— Вы Орех? — грубо спросил огромный и ужасный тип, похожий на ожившую гору.

— Откуда вы знаете? — глупо спросил Лещина, которого молоденькие кассирши как только не обзывали — и фундуком, и арахисом.

— Мы готовились к встрече с вами, — произнес зловещие слова человек-гора.

Петр Сергеевич едва не осел на землю. Они готовились! Это нападение! Его хотят взять в заложники… Ограбить кассу — ужас, ужас!

В этот момент как раз дали ток, отовсюду послышались щелчки и потрескивание, и где-то в глубине тоннеля загорелся жиденький свет. Но там, где остановился поезд, по-прежнему было темно, и кроме Медведя, бедолага Лещина ничего не мог различить вокруг себя. Он начал отступать назад, и тут невидимый Корнеев воскликнул:

— Эй, стойте! Здесь вся спецгруппа!

Объятый ужасом Петр Сергеевич его слова неправильно понял. Он решил, что какая-то спецгруппа подобралась к человеку-горе сзади и требует, чтобы тот стоял на месте и сдавался. Мысль о том, что сейчас бандит начнет отстреливаться, а он сам может попасть под перекрестный огонь, придала бедолаге сил. Лещина сгруппировался, громко крякнул и совершил грандиозный прыжок в сторону поезда. Тараканом забрался в вагончик и бросился к пульту управления. Медведь скакнул за ним.