Сергей Александров (Огрызкин) - Старая дама, или Чехарда с ожерельем

Но не успел он взять в руки ладонь Юлии Александровны, как прозвучал настойчивый продолжительный звонок во входную дверь. Когда Баратова открыла ее, на пороге стоял Шульман.

— А вот и он, легок на помине, — радостно сказала Людмила. — Ну, заходите, наш вы Арсен Люпен! Хотя, пожалуй, вы мне больше напоминаете одного моего знакомого одессита! Так что, скорее, вы Сонька — Золотая Ручка!

— Не знаю, откуда вы знаете мою сестру Соню, но лично я ее не видел лет десять, — оторопело посмотрел на нее Шульман.

— О ваших родственниках мы поговорим потом, — строго сказал майор, подходя к Семену Яковлевичу. — А сейчас я попрошу вас сесть сюда и смотреть мне прямо в глаза! Предупреждаю, отпираться бесполезно, — жестко сказал он, усадив Шульмана на стул и направив ему в глаза свет настольной лампы.

— Настоящий орел, — в истоме прошептала Людмила.

— Так что лучше сразу сознавайтесь во всем, — еще больше приосанился майор.

— В чем? — жалобно спросил Шульман, в испуге вжимаясь в стул.

— Говорите скорее, где оно? — нетерпеливо спросил его майор.

— Там же, где было и полчаса назад, — оторопело ответил Семен Яковлевич.

— А именно? — закричал майор, даже вскочив в возбуждении со стула.

— На лестничной клетке, между вторым и третьим этажами, — пояснил Шульман, немного отодвигаясь от майора. — Я потрогал его, но оно уже было абсолютно холодное!

— А почему оно должно быть теплым? — спросил у Шульмана после минутного размышления немного сбитый с толку Василий Андреевич.

— Вот и я говорю, с чего бы ему быть теплым, если оно лежит там уже больше получаса? — саркастически заметил Шульман.

— И что, за эти полчаса его так оттуда никто и не забрал? — недоверчиво спросил его майор.

— А кому оно, простите, такое нужно? — презрительно пожал плечами Шульман.

— Ну как, кому?! Все-таки такой крупный экземпляр. Приличный вес в каратах, — заметил совсем сбитый с толку майор.

— Я не знаю, сколько там в каратах, а в килограммах вес, точно, довольно приличный, — согласился с ним Шульман.

— И сколько же это будет в килограммах? — спросил майор, глядя на него, как на сумасшедшего.

— Думаю, где-то около восьмидесяти пяти, — ответил Семен Яковлевич после некоторого размышления.

— И что, все это лежит на лестничной клетке? — все еще не веря, спросил майор.

— Так я же вам об этом и говорю, — раздраженно ответил Шульман.

— Вы что-нибудь понимаете? Какие восемьдесят пять килограммов? Что лежит? Как давно лежит? А главное, почему оно холодное? — оторопело посмотрел на Баратову майор.

— Я же говорю — тело! Тело бедного Пети! А лежит уже давно, потому что оно уже абсолютно холодное, — раздраженный бестолковостью майора, объяснил Шульман. — И говорил же я ему: нельзя так поздно ходить за пивом!

— Значит, он ходил за пивом, а теперь лежит абсолютно холодный! Так, с этим, кажется, разобрались, — задумчиво подвел итог трудного допроса майор. — Ну, а где же ожерелье? — спохватился он.

— Что вы мне морочите голову с этим ожерельем! — взорвался Шульман. — Петя его сроду не носил! Нет, золотая цепочка у него, конечно, была! Но ожерелье! Это уже ни в какие ворота не лезет! И вообще, есть ожерелье, нет его, это может подождать! А сейчас надо срочно вызывать милицию!

— Так значит, он мертвый, — догадалась Баратова.

— Ну, слава Богу! — всплеснул руками Шульман. — А о чем я вам говорю уже битых двадцать минут! Странные люди! Какое на шее у Пети ожерелье, их волнует! А живой он или мертвый — нет!

— Пойду-ка я и все это проверю, — недоверчиво сказал майор.

Через пару минут Василий Андреевич вернулся.

— Да, абсолютно мертвый человек, — глубокомысленно сказал он.

— А вы думали, что он мертвый частично?! — язвительно спросил его Шульман.

— А вас, подозреваемый, я пока попрошу помолчать, — строго оборвал его майор. — И вообще, тело телом, а отпечатки пальцев у вас взять все-таки придется!

И, как Шульман ни упирался, он «откатал» все его пальчики.

— Вы что же, думаете, что я его душил этими руками? — спросил майора Шульман в конце процедуры, разглядывая свои измазанные краской пальцы.

— Какими руками вы его душили — этими или другими, разберется суд, — авторитетно заявил майор. — Но в одном подозреваемый прав: милицию вызывать все-таки придется, — повернулся он уже к Баратовой.

— Я согласна, но сначала позвоню сыну и попрошу его привести сюда своего знакомого.

— А кто его знакомый? — нахмурился майор.

— Майор из ГУВД, — ответила Баратова.

— Ну что ж, один майор — хорошо, а два — это уже в два раза лучше, — глубокомысленно изрек Василий Андреевич.

И в этот момент опять зазвонил дверной звонок. На пороге, слегка пошатываясь, стояла Петровна.

— Вот и еще один наш клиент, — радостно сказал майор и потащил Петровну к столу.

— Что вам от меня нужно? — возмутилась старушка, дыхнув на майора перегаром.

— Снять отпечатки ваших пальцев, — поморщился, отворачиваясь в сторону, майор и в возбуждении схватил Петровну за руку.

— Это еще зачем? — испугалась та.

— Затем, что из квартиры Юлии Александровны пропала ценная вещь, — нетерпеливо пояснил майор, подтаскивая руку Петровны к валику с краской.

— Если вы это насчет той бутылки ликера, которая стояла у Ольги Михайловны в буфете, так она сама мне ее завещала, — вырывая свою руку из цепких лап майора, сказала старушка. — Так и сказала: когда умру, бутылка, Петровна, твоя! Выпей за упокой моей души! А волю покойного не выполнить грех, — пустила она слезу. — Я бы и сама вам все это рассказала, без этих ваших мазилок!

И она с отвращением посмотрела на подушечку с чернилами.

— А вот я бы с удовольствием сняла свои отпечатки пальцев, — заявила Людмила, с гордостью посмотрев на майора.

— Это еще надо заслужить, — ответил тот, тщетно пытаясь поймать Петровну, которая ускользала от него, быстро обходя вокруг стола.

— Смотри, как он преобразился, — сказала Людмила, показывая Баратовой на майора. — Глаза горят, живот втянут, взгляд гордый! Не пенсионер, а гончая! А Петровна — его дичь!

— Только дичь что-то уж очень потрепанная, — улыбнулась Юлия Александровна.

И тут майор, наконец изловчившись, схватил Петровну за руку.

— Семен, меня «замели», — пискнула та слабым голосом. — Все равно ничего тебе не скажу, волчара ментовский, — с ненавистью сказала она майору.

И тут на кухне раздался какой-то грохот, как будто сверху упало что-то тяжелое. Все вздрогнули. Майор пошел на кухню и вскоре вернулся с ножом в руках.

— Где это было? — спросил он Баратову, показывая ей нож.

— В верхнем правом ящике буфета, — ответила та.

Майор вернулся на кухню, открыл ящик и посмотрел внутрь.

— А это что у вас там лежит? — поинтересовался он у Юлии Александровны, доставая из ящика ожерелье.

— Это же мое ожерелье, — не поверила та своим глазам. — Ничего не понимаю! Я его туда не клала!

— Значит, нашлась пропажа, — оживилась Петровна. — А чуть что, сразу ни в чем не повинных людей за руки хватаете! Руки всякой грязью мажете! Сразу Петровна виновата! А может, у Петровны сердце плохое! Может, у нее душа болит, — все больше распалялась она.

— Душа от отпечатков пальцев болеть не может, — со знанием дела заявил ей майор.

— Это у вас не может! А у меня она чуткая, деликатная, — уже не могла остановиться старушка. — Может, мне вот тут жжет, — постучала она сухоньким кулачком в грудь. — И сегодня мне плохо будет от обиды! Может, мне за эту обиду компенсация полагается, и моральная, и материальная!

— Не скули, пипетка! Будет тебе компенсация! Второй раз эта халявщица у нас со стола выпивку уводит, — сокрушенно сказал майор и протянул Петровне четверть бутылки водки.

— Вот это другое дело! Это и морально, и материально, — обрадовалась та, прижимая бутылку к груди. — А если еще полстакана дашь, то я не только отпечатки своих рук тебе оставлю, но еще и своего единственного племянника приведу!

— Нет уж, хорошего понемногу, — поспешно остановил ее майор.

Когда вызванная милиция увезла труп Пети, притихшие соседи разошлись по своим квартирам. Проводив их, Баратова набралась храбрости и позвонила сыну.

— Ты будешь ругать меня, Митя, но ожерелье опять нашлось, — сказала она. — Но зато у нас появился труп одного из моих соседей! Так что день прошел не зря, — поспешно добавила Юлия Александровна. — Нет, он не в моей квартире, и еще не пропал! Его нашел на нашей лестнице Семен Яковлевич, и уже забрала с собой милиция!.. Ну, как ты мог такое подумать! Конечно же, это не я его «замочила»! И не Семен Яковлевич!.. Нет, думаю, к моему ожерелью этот труп никакого отношения не имеет! Но раз ты считаешь, что так нужно, то приезжай со своим приятелем, — согласилась Баратова и повесила трубку.