Иоанна Хмелевская - Что сказал покойник

– Где вы были? – выкрикнул он, причем на его лице одновременно отражалось беспокойство и облегчение.

– На прогулке, – вежливо объяснила я. – Нашла прелестное местечко на берегу с видом на Европу и сидела там под пальмой. Там так хорошо!

Он захлопал глазами, видимо, стараясь сообразить, какую пальму с видом на Европу я имею ввиду. Следует заметить, что пальм там была прорва. Тем временем его беспокойство рассеялось и осталось одно облегчение.

– Хорошо, что вы вернулись со своей прогулки. После обеда едем в город. В соответствии с вашим пожеланием…

Я совсем этого не желала, но решила не возражать. Пусть будет экскурсия в город, надо же мне развлечься после всех моих сегодняшних открытий. Но оказалось, что открытия еще не кончились. Видимо, суждено было мне вести здесь жизнь интенсивную и полную эмоций.

В город мы отправились на моторной лодке. В последнюю минуту я вспомнила о том, что должна бояться воды. Да и вспомнила лишь потому, что они уж чересчур внимательно наблюдали за мной в момент посадки. Видимо, мой спаситель в ошеломляющем галстуке сделал им подробный доклад. Откровенно говоря, из всех видов сообщения я всегда предпочитала водное и совершенно не боюсь воды, невзирая на свое неумение плавать. Я обожаю качаться в маленьких лодках на больших волнах, качка мне не страшна, и я не знаю, что такое морская болезнь. Вот почему я не была уверена, что моя симуляция будет выглядеть достаточно убедительной.

О своей боязни воды я вспомнила в тот момент, когда занесла ногу над палубой моторки. Я качнулась, наклонилась вперед и отдернула ногу, чуть не потеряв равновесие. В воду бы я не упала, зато влетела бы в лодку головой вперед, что отнюдь не входило в мои намерения. Лупоглазый бандит заботливо поддержал меня. Ногу я отдернула для того, чтобы подумать, как войти в лодку с возможно более испуганным видом, но вместе с наклоном получилось прелестно, и мне больше не было необходимости демонстрировать свой страх.

– Да садитесь же наконец, – звал меня из лодки патлатый.

– А там не мокро? – с беспокойством спросила я. – Еще туфли замочу… Может, лучше на машине?

– Нет, не лучше. Здесь сухо. Эй, помоги даме!

Лупоглазый попытался втолкнуть меня в лодку. Я уперлась всеми четырьмя конечностями и с достоинством заявила:

– Не надо, я сама.

Теперь я попробовала начать с другой ноги, поставив ее на борт. Борт слегка накренился, я собиралась издать крик ужаса и опять отпрянуть, но не успела. Лупоглазый был начеку. Правда, он рассчитывал, что я пойду вперед, и из самых лучших побуждений подтолкнул меня, так что я действительно потеряла равновесие и очень естественно свалилась на колени к патлатому. Получилось так, как надо, и я совсем не пострадала. Извинившись перед патлатым, я неодобрительно заметила, что посудина кажется мне на редкость неустойчивой. И вообще, не слишком ли она мала для путешествия по такой большой воде?

– Как раз впору, – отрезал патлатый и бросил взгляд на мою голову.

С самого обеда на нее все бросали взгляды. Дело в том, что я наконец сняла парик, начесала и покрыла лаком свежевымытые волосы и соорудила вполне приемлемую прическу. Непонятно, что могло вызвать у них такой интерес? Цвет, конечно, другой, но ведь парики давно перестали быть редкостью. К тому же эти взгляды были полны горечи, а уж это было совсем необъяснимо.

В лодке я продолжала играть свою роль: сидела, напряженно выпрямившись, закрыв глаза и стиснув зубы, неохотно и лаконично отвечая на обращенные ко мне вопросы. А как приятно было плыть! Океанские волны слегка покачивали нас, моторка неторопливо взбиралась на большую волну и мягко скатывалась вниз. Какое наслаждение было бы сидеть на носу, глядеть на воду и свободно предаваться упоительному колыханию!

Я стала думать о предстоящей нам экскурсии в город. В конце концов, город это город, там есть полиция, и я могла бы сбежать и явиться в полицию. Или смогла бы бежать и кинуться на вокзал – ведь если через Паранагуа проходит железная дорога, должен быть и вокзал – и попытаться уехать поездом. Интересно, как они собираются меня охранять? Может, прикуют к себе цепью?

Ничего подобного не произошло. Мы пришвартовались к маленькому причалу в самом конце порта, довольно далеко от города. Было темно и как-то неприятно. Сначала я еще пыталась извлечь кое-какую туристическую пользу из своего пребывания в городе, но вскоре отказалась от этой мысли. Меня больше заинтересовало отношение туземцев к моим спутникам. Все они с ними почтительно и даже заискивающе здоровались, в том числе и представители властей в мундирах. Я не уверена, что это были полицейские. Может быть, такие мундиры носили здесь железнодорожники, пожарники или таможенники, но все они без исключения оказывали сопровождающим меня бандитам всяческие знаки уважения. Следовало ожидать, что первый же полицейский, к которому я обращусь за помощью, возьмет меня за ручку и отведет в резиденцию. Остальное встречающееся нам население состояло из черноволосых мужчин в широкополых шляпах с бандитскими физиономиями, и все они как один, казалось, представляли обслуживающий персонал все той же резиденции.

Игорный дом, конечная цель нашей экскурсии, был совсем близко. Жалкий на вид ресторанчик под названием «Esperanza» – «Надежда», что я сочла счастливым предзнаменованием, внутри блистал роскошью. Датские кроны мне еще раньше обменяли на доллары по нормальному банковскому курсу, а обменивать их на местную валюту не было необходимости, ибо, во-первых, играли на жетоны, и, во-вторых, доллары тоже были в ходу. Так я и по сей день не знаю, как выглядит их местная валюта.

Я решила сохранять хладнокровие, чтобы не спустить в этом экзотическом притоне все свое состояние. Заняв место у рулетки, я стала делать маленькие ставки – и довольно удачно. Для начала я поставила на восемнадцать и выиграла. Через минуту меня будто что-то толкнуло, я опять поставила на восемнадцать и опять выиграла. Пока мне везло, но я знала, что существует закон, в соответствии с которым я еще какое-то время буду выигрывать, но потеряю все, если слишком долго останусь за этим столом, вот почему после первого проигрыша я встала и решила сменить место.

За соседним столиком играли в какую-то неизвестную мне игру. Я остановилась, заинтересовавшись, и в этот момент услышала:

– Говори по-немецки.

Сказано это было на немецком языке. А сказал лупоглазый, не меняя выражения лица, не отрывая глаз от карт на столе и обращаясь к своему соседу. Я стояла как раз за их плечами. Этого соседа – черного, как и все туземцы, уже немолодого и очень красивого – я не знала. Продолжая разговор, он сказал:

– Не понимаю, как он мог ошибиться.

– У нее черные глаза, обрати внимание, – ответил мой бандит. – А на голове у нее был платиновый парик. Мы тоже думали, что это ее волосы. Он не знал Мадлен, и был уверен, что это она.

– А почему не было Мадлен?

– В последний момент Арне предупредил ее о готовящейся облаве. Она поехала прямо в аэропорт, чтобы там перехватить Бернарда. Но не успела…

– Ужасно, – с горечью сказал черный. – Кошмар! А ты уверен, что она не понимает по-немецки? Следует соблюдать осторожность.

– Уверен, – ответил тот и неожиданно обратился ко мне: – Вы знаете эту игру? Хотите сыграть?

Я продолжала с интересом наблюдать за игрой, не обращая на них внимания. Он говорил по-немецки, так откуда же мне знать, к кому он обращается? Нет, меня так легко не поймать.

– Мадемуазель Иоанна, – через минуту обратился он ко мне. – Я спрашивал, не желаете ли вы сыграть в эту игру?

«Только бы мне не запутаться в этих языках», – подумала я и милостиво улыбнулась ему, так как он перешел на французский.

– Ах, вы мне? Извините, я не слышала. Нет, спасибо, я предпочитаю рулетку.

И я перешла к соседнему столу. То, что я только что услышала, очень взволновало меня. Тайна постепенно разъяснялась. Наконец-то мне стало понятно, из-за чего произошла ошибка и почему в это дело впутали меня. Какая-то девица по имени Мадлен была похожа на меня, и несчастный умирающий последним усилием передал мне зашифрованное сообщение. Если он ее не знал, должен был спросить пароль, но, по всей видимости, на это у него не было ни времени, ни сил. И если он был единственным обладателем тайны, ничего удивительного, что они так всполошились и прихватили меня с собой. Что им еще оставалось делать? Я бы на их месте поступила точно так же. Теперь понятно, почему они бросали на мою голову такие неодобрительные взгляды… Если бы не этот проклятый платиновый парик, сидела бы я сейчас спокойно у Фрица в офисе, рисовала фрагменты ратуши и радовалась выигрышу на скачках.

Надеясь услышать что-нибудь еще, я больше расхаживала между столами, чем играла, благодаря чему не успела проиграть того, что мне удалось выиграть вначале, в итоге оказалась в выигрыше. Пожалуй, такой метод следует принять на вооружение…