Людмила Милевская - Веселая поганка

Он выехал на широкую светлую и гнал, говоря по— русски, со всей дури. Мне стало интересно, кто же этот отчаянный водитель, я повернула голову влево и обмерла: за рулем был он, мой речной спаситель.

Он даже не удостоил меня своим взглядом, зато я имела возможность неограниченно любоваться его медальным профилем. И не только профилем: меня в нем интересовало все. Слава богу, свою ужасную пижаму он сменил на элегантный костюм, лысую голову прикрыл весьма изысканной шляпой и вообще, в нем было столько лоска…

Ах! Ах-ах-ах!

Так импозантен был мой спаситель, что даже не с кем его сравнить — все звезды Голливуда просто тускнеют, разве что покопаться в наших: там можно набрать несколько десятков достойных экземпляров, но ведь спас— то меня именно он, следовательно нет ему равных.

«Однако, пора бы ему уже обратить на меня внимание,» — с обидой подумала я и издала томный протяжный вздох, действующий на мужчин безотказно.

Мой спаситель и ухом не повел. Напряженно уставился в лобовое стекло, изредка бросая взгляды в зеркало заднего вида.

Я сказала:

— Э-эй!

Он, не отрывая глаз от дороги, бросил:

— Весь к вашим услугам.

— Что — к вашим услугам? Посмотрите хотя бы на меня, это будет самая большая услуга.

— Если позволите, позже, — невозмутимо ответил этот наглец.

«Нет, он не так красив, как мне кажется, — тут же подумала я. — Пожалуй, найдется несколько звезд в Голливуде, которые составят ему конкуренцию без труда.»

Как только мелькнула эта мысль, он резко сбавил скорость, любезно взглянул на меня и сказал:

— Похоже, погони нет и не будет.

«Да что это со мной? Он же дико красив!» — снова подумала я и воскликнула:

— Ах, неужели это вы? Я вас не узнала и очень рада, что судьба нас случайно свела. Опять свела.

— Я тоже рад, — сдержанно ответил он, тщательно эту радость скрывая. — Не ожидал, что вы появитесь из того дома. Собирался на вашу улицу сворачивать, а тут такой сюрприз.

— Так это не было случайностью, — нехотя разочаровалась я. — Вы ехали ко мне?

— Да, ехал к вам, — подтвердил он и спокойно пояснил: — Вам угрожает опасность.

«Интересно, как он догадался,» — зловредно подумала я и спросила:

— А как же вы узнали где я живу?

Вместо ответа он протянул мне карту Москвы со всеми домами и остановками. Мой дом был обведен красным кружком.

«Поразительная бестолковость, — мгновенно осудила его я. — Он что, считает это ответом на вопрос? Он даже имени моего не знает, а уже обвел кружком мой дом и наверняка выяснил номер моей квартиры! Точно шпион. Как пить дать агент ЦРУ, но как он глуп, если не сумел скрыть этого.»

— А как вы узнали, что я в этом доме живу? — тоном, далеким от любезного, спросила я.

Обычно к такому тону в качестве заключения добавляют еще и слово «придурок», что я, естественно, делать не стала, поскольку мой визави все же иностранец и вряд ли изучил все наши слова.

— Случайно, — коротко ответил он, будто я должна помнить о чем его только что спрашивала.

— Что — случайно? — рассердилась я.

Какое счастье — на лице его промелькнуло слабое удивление. Наконец-таки удалось мне хоть немного вывести из равновесия этот чертов кремень.

— Случайно узнал ваш адрес, — омрачая мою радость, равнодушно ответил он. — Вам угрожает опасность.

— Спасибо, я это уже поняла, а чего вы от меня хотите?

Не признаваться же ему сразу в любви. Решила разыграть неприступность и помучать его, пускай видит, что русские женщины не привыкли бросаться на шею мужчин.

— Я не хочу от вас ничего, — невозмутимо ответил этот американский балбес. — Но должен о вас позаботиться, раз уж так получилось, что из-за меня вы попали в неприятную историю.

— Ха! Неприятную — мягко сказано, — демонстрируя мужество, рассмеялась я. — Но раз уж так, то в качестве заботы охотно приму подробный рассказ о том, как дошли вы до жизни такой, что среди ночи бросают вас в Клязьму с моста прямо в пижаме. И в другой раз, прежде чем в воду сигать, внимательно посмотрите по сторонам: нет ли где лишних свидетелей, о которых придется заботиться потом — тратить бездарно свое драгоценное время.

Я сказала это просто так, в качестве шутки, чтобы блеснуть остроумием, этот же балбес воспринял мои слова очень серьезно и обстоятельно ответил:

— Да, я сделал для себя выводы и впредь буду осторожней.

Я так и замерла с открытым ртом. Столь сильно удивить меня не умел даже второй муж — врун, болтун и сексуально ненасытный обжора.

— Сделали выводы? — покрываясь ужасом, воскликнула я. — Вы хотите сказать, что не исключаете подобной ситуации в ближайшем будущем?

— Не исключаю, — подтвердил он.

Я схватилась за сердце:

— О, боже! Так расскажите мне хотя бы, как такое с вами случается?

— Что именно? — спокойно поинтересовался этот, уже могу сказать, странный человек.

— Хи-хи, «что именно»? — нервно хихикнула я. — Ну, расскажите хотя бы за что вас сбросили в Клязьму среди ночи? Что, не могли дождаться утра?

Он пожал плечами и спокойно ответил:

— Понятия не имею.

— А кто эти люди, ну, «братаны» эти, кто они и чем недовольны?

— Понятия не имею.

— А чего от вас хотят?

— Понятия не имею, — с прежним спокойствием ответил мой красавчик, и мне стало дурно.

Спинным мозгом я чуяла: он не врет, а потому воскликнула: «Оля-ля!» — люблю иногда блеснуть французским.

«Оля-ля, — подумала я, — несчастный — понятия не имеет, я понятия не имею. Оказывается все гораздо хуже, чем казалось на первый взгляд.»

— Хорошо, — сказала я, хотя, сами понимаете, там не было ничего хорошего. — Вы ни о чем не имеете понятия, но как это с вами случилось вы хоть помните?

— Конечно помню, — подтвердил он, чему я обрадовалась и закричала:

— Так рассказывайте, черт побери! Иначе нам с вами крышка!

Он с удивлением взглянул на меня. Надо же, таким примитивным приемом я добилась столь потрясающего эффекта: он удивился второй раз. Правда удивился слегка и не стал допытываться что такое «нам крышка», а сразу приступил к своему рассказу. Он так и сказал:

— Послушайте мой рассказ.

— Охотно, — воскликнула я.

И он начал:

— Был солнечный весенний день, холодный, но ясный. Самолет приземлился на удивление мягко, я подумал, что это добрый знак, с хорошим ощущением ступил на вашу землю и, не выходя из аэропорта, был схвачен какими-то незнакомыми людьми.

Сказав это, он с чувством исполненного долга воззрился на дорогу, по которой «Кадиллак» катился уверенно и неспешно. Я тоже воззрилась туда же, в надежде, что если не увижу на дороге объяснения его паузы, то вот-вот услышу продолжение, но он молчал.

— И что? — раздражаясь, вынуждена была спросить я. — Вас схватили и сразу потащили на мост? В солнечный весенний день, ясный, хоть и холодный, вы ступили с хорошим ощущением на нашу землю в пижаме? В той дурацкой пижаме?

Он внимательно посмотрел на меня, как бы не понимая моих эмоций. Посмотрел и сказал:

— Нет, я был в костюме. Меня схватили и отвезли в тот город, в котором мы с вами встретились. Тогда я еще был в костюме. Кстати, жить в вашей стране небезопасно…

Сделав это глубокое философское заключение, он полез во внутренний карман пиджака, достал визитку и протянул ее мне.

— Что это? — спросила я, хватая визитку и впиваясь в нее глазами. — Здесь же по-английски.

— Сейчас вам переведу, — любезно ответил он.

— Не надо, я сама что хотите вам переведу. Думаю, не хуже вас знаю английский. Теодор Доферти.

Он вежливо улыбнулся и кивнул. Мне стало обидно.

— Вы можете быть разговорчивей? — прикрикнула я. — Доферти — это вы?

Да я, порой, бываю невозможна, порой сама с трудом себя выношу. Однако мой собеседник по-прежнему был невозмутим.

— Пожалуйста, — ответил он, — постараюсь быть разговорчивей. Тэд Доферти мой школьный друг. Раз так вышло, что вы случайно стали свидетелем преступления, и вам грозит опасность…

«Жаль, но он все-таки не шпион, — огорчилась я. — Слишком вежлив и добр. И глуп. Вот если бы мне удалось шпиона разоблачить! Вот это высший пилотаж, этого я еще не делала. Жаль, но красавчик не шпион. Мозгов у него явно маловато.»

— Кстати, куда вы везете меня? — всполошилась я.

— В милицию. Я уже был там и написал заявление. Вы тоже написать должны, это вас спасет.

Поразительная наивность. Не удивлюсь, если милиция передаст меня этим «братанам» из рук в руки. Бандюганы так нагло действуют, что другой мысли в голову не приходит.

— А если милиция только и ждет, когда вы привезете меня? — спросила я.

Он поднял брови:

— Такое возможно?

Мне стало стыдно за свою страну.

— Вообще-то такое возможно и в Америке, если верить вашим фильмам, — туманно ответила я. — Нет, есть в нашей милиции честные люди, и даже, думаю, обязательно есть, и побольше, чем у вас там, где не пахнет никакой демократией, как вы это безобразие ни назовите. С другой стороны, нет никакой уверенности, что на честных людей я попаду именно в милиции. Всякое может случиться, поэтому лучше не надо туда. Лучше давайте решать вопросы без милиции, своими силами.