Елена Логунова - 12 невест миллионера

Сумка завибрировала, толкая меня в бедро.

– Самое время поболтать по телефону, – язвительно пробормотала я и кое-как достала мобильник. – Да?

– Надо говорить «алле», – вразумил меня незнакомый мужской голос. – Отвечая «да», ты как будто заранее соглашаешься со всем, что от тебя могут потребовать. Проснулась? Вот и молодец. Давай вставай и иди, пока с тобой ничего плохого не случилось.

– Вы кто? – хрипло выдохнула я.

Вообще-то я хотела спросить не так. «Вы кто – идиот?!» – хотела спросить я, но захлебнулась возмущением, вызванным предположением, будто ничего плохого со мной сегодня еще не случилось.

– Никто, Таня. Никто! Не будь такой любопытной, акула пера!

Голос в трубке противно хмыкнул и исчез.

– Ах, ты, гад! – прошептала я, чуть не плача от обиды и унижения.

Значит, он не просто придушил меня и уложил поспать под забором, словно бездомную пьянчужку. Он еще пошарил в моей сумке и нашел наспех сооруженное удостоверение внештатного корреспондента – не солидную красно-золотую книжицу, а совершенно несерьезную бумажку, состряпанную мною на компьютере в холле отеля, отпечатанную там же на принтере и для пущей сохранности линяющих чернил закатанную в мутный пластик.

Я пошарила в сумке, но упомянутого удостоверения не нашла.

Вот же мерзавец этот голливудский типчик! Свистнул у меня документ!

– И пакет телефонного оператора, – подсказала внимательная Нюнечка.

Плотный картонный конверт, полученный при покупке сим-карты, я до сих пор не выбросила, потому что там была книжечка с разными полезными советами.

Вот, значит, как этот голливудский мерзавец узнал мой телефонный номер!

Рука моя задрожала, и я не сразу поняла, что это вновь затрясся зажатый в кулаке телефон.

– Да! – бешено рявкнула я в трубку. – Алле!

И тут же разозлилась еще сильнее, сообразив, что уже следую ценным советам мерзавца.

– Э-э-э… Госпожа Иванова? Извините, я не вовремя? – На собеседника мой дикий рык явно произвел впечатление.

– Да! Нет! Алле! Ч-черт, вашу мать… Кто это?!

– Это Алекс Чейни, директор агентства «Гименей», я звоню вам из офиса в Лондоне…

– А я слушаю вас в Берлине, – пробурчала я, с трудом удержавшись, чтобы не добавить с тихой горечью: «Лежа под забором».

– Госпожа Иванова, поздравляю, мы нашли для вас превосходную партию. Вам это интересно, я могу продолжать?

– Очень интересно.

Я взяла себя в руки, то есть встала на ноги и похлопала себя по бокам и бедрам свободной от мобильника ладошкой, стряхивая с одежды пыль и мелкий мусор.

– Продолжайте.

С подготовкой специального репортажа о взрыве в берлинском кафе я уже опозорилась, но еще могла, оказывается, выполнить редакционный заказ на предмет обзора брачных игр.

Предложение господина Чейни я выслушала на ходу, а обдумывала, уже сидя за колченогим столиком итальянского ресторанчика, удивительно захудалого для главной торговой улицы столицы Германии.

Заглянув в отчаянно распахнутые двери этого заведения с тротуара, я оценила обстановку как кладбищенски спокойную: в сумрачном зале со скудным интерьером не было других посетителей, кроме мух. Меня это устраивало. От насекомых можно было не ждать терактов со взрывами, а вот от людей… нынче никому нельзя верить!

Даже симпатичным на первый взгляд мужчинам с внешностью положительных киногероев.

Особенно – им.

Я устроилась за столиком, без претензий накрытым красно-белой клетчатой клеенкой, сделала заказ, подперла подбородок кулачком и задумалась.

Профессиональный лондонский интернет-сводник Алекс Чейни предложил устроить мне счастливую встречу с мужчиной всеобщей девичьей мечты – состоятельным, порядочным и одиноким джентльменом с хорошим вкусом и серьезными намерениями.

Если верить этому Алексу, немолодой, но вполне еще прекрасный принц жаждал лицезреть меня на теплом греческом острове и даже готов был оплатить мне дорогу в курортный рай.

Приключение? Еще какое! Романтическое, увлекательное!

– Так чего же ты раздумываешь? – подпихнула меня Тяпа.

Я раздумывала потому, что именно в этот момент мне хотелось сделать хотя бы небольшую паузу в увлекательных приключениях. Например, завалиться в гамак под старой яблоней на родительской дачке, под Кореновском, и спать, спать, спать, слыша, как поскрипывают ветки, шуршит листва, зевает пес в конуре и гудят деловитые пчелы.

Над несвежей клеенкой с вертолетным гулом прошла большая муха, неторопливо-тяжелая и грозная, как бомбардировщик. Я проводила ее опасливым взглядом – надеюсь, террористы еще не додумались привязывать миниатюрные динамитные шашки на брюхо мухам?

– Муха, муха, Цокотуха, гексогеновое брюхо! – продекламировала Нюня, крайне раздерганная чередой опасных приключений.

Я помотала головой и сама себя пожалела: надо же, похоже, я получила психологическую травму! Теперь буду бояться всех и вся.

Прибежал официант или хозяин заведения – пожилой усатый дядечка с носом, похожим на баклажан, принес мой немудреный заказ – эскалоп и кьянти. Встревожился при виде моего печального лица, вскричал по-итальянски «ола-ла!» и еще что-то по-немецки, вынул из кармана большого фартука пульт и включил телевизор на стене.

Развлечь меня попытался, добрая душа, а получилось только хуже.

По телику показывали новости, да не репортажик о каком-нибудь тухлом сексуальном скандале с олигархом, соблазнившим поломойку, а о сегодняшнем взрыве в берлинском кафе.

Я с унылым интересом прослушала лопотание дикторши, которая, конечно же, знала о случившемся гораздо меньше, чем я. И тут же дикторша сама честно признала этот факт, проинформировав телезрителей о том, что полиция разыскивает молодую женщину, которая присутствовала при ЧП и скрылась с места происшествия.

И в уголке экрана нарисовалась моя собственная физиономия!

На высокохудожественный портрет это фото не тянуло. Меня явно щелкнули наспех, а может, случайно зацепили при съемке места происшествия. Или даже сняли картинку с какой-то камеры наблюдения. Поглядев на эту фотографию, даже родная мама не назвала бы мою внешность замечательной.

Допускаю даже, что родная мама меня и не узнала бы.

Тут мне захотелось, чтобы меня вообще никто не узнал.

Я быстренько сбегала в туалет и там по мере сил и возможностей замаскировалась.

Переодеться мне было не во что, но я намочила и собрала в «конский хвост» волосы, которые из русых и волнистых сразу же стали темными и гладкими. Это ненадолго, конечно, но я могу периодически освежать прическу, поплевав на ладошки.

Затем я смыла с лица косметику, напрочь истребив все любимые визажистами «акценты», и сплошь запудрила свою физиономию так, что она стала похожа на сырой колобок с невыразительными глазками.

Потом я вернулась в зал, сосредоточенно съела свой ужин, расплатилась по счету и вышла из уединения непопулярной кормушки на шумно дышавшую вечерним оживлением Фридрихштрассе совсем другим человеком. А именно – бледной брюнетистой мымрой, исполненной решимости как можно скорее переместиться из Германии в какую-нибудь другую страну.

Например, в Грецию, где, как уверял Чехов, есть все.

Даже, как уверяет Чейни, богатые женихи!

Хм…

Вековечный русский вопрос «Что делать?» решился.

Стоя напротив знаменитого чек-пойнта Чарли, я конспиративным образом позвонила в Лондон Алексу Чейни и, не вдаваясь в объяснения, попросила срочно приобрести для меня электронный билет на ближайший рейс до Афин. Душка Алекс заверил, что непременно все сделает и билет будет ждать меня в аэропорту.

Через полчаса я выехала из отеля, через час была в Шонефельде, через два – благополучно прошла проверку в терминале вылета.

Взрывчатки и спор сибирской язвы при мне не нашлось, лицо мое никому не запомнилось.

Погода была летная.

Прощай, Берлин!

С тем, кто меня встречал, я разминулась. Если, конечно, меня действительно кто-то встречал.

Допускаю, что я просто не увидела табличку со своим именем. Я вообще мало что видела, потому что зрение у меня не очень-то, а линзы я с утра надеть не успела – просто не представилась такая возможность. К тому же после бессонной ночи у меня слипались глаза.

Добрый человек Алекс Чейни из лондонского брачного агентства выполнил свое обещание с лихвой: мне организовали не один перелет, а два подряд! В берлинском аэропорту меня ждал первый билет, а в афинском – второй. Услышав, как мое имя выкликают по радио, я подошла к стойке регистрации и получила билет на остров Санторини.

Ночь я скоротала в жестком и скользком, как мыльница, пластмассовом кресле за чтением модного журнала. Из него я узнала, что главные тренды нынешней осени – «жизнерадостная шотландка, блистательный металлик, сексуальный питон, звонкая бронза и чувственное сочетание красного и черного».

Это было сугубо абстрактное знание, потому что в Афинах, куда я неожиданно для самой себя попала в конце августа, даже ночью было так жарко, что наилучшим нарядом казалась классическая древнегреческая туника из ветхой белой простынки.