Маргарита Южина - Закажи себя сам!

– Ну сердце мое, мы ведь и так уже на двести рублей прессы набрали!

Вера вздрогнула, а потом позвала:

– Эдик!

Мужчина, что стоял с теткой, обернулся и оказался на самом деле Эдиком. Только он отчего-то совсем не обрадовался нежданной встрече, а напротив – стал делать какие-то непонятные знаки, морщить нос, делать страшные глаза, а после и вовсе ухватил толстуху под ручку и повел ее в магазин.

Растерянная Вера только смотрела вслед странной паре. Женщину она так и не разглядела – только сзади, но и с тыла у той был такой вид!..

– Вер! Привет, ну чего ты вопишь-то на всю улицу: «Эдик! Эдик!» – подскочил вдруг к ней сзади Серовский. – Сказал же – заскочу! Чего тебе?

Вера даже отшатнулась от такого натиска.

– Мне-то, собственно, ничего. Это тебе надо, – обижено поджала она губы.

– Ну, Вер, ну, конечно, надо. А он что – готов со мной встретиться? Ты уже договорилась? – просветлел лицом Эдик.

– А это кто? – не ответила на вопрос Вера. – Ну вот эта тетка, она кто?

– Она? – переспросил Серовский и просто ответил: – Она… жена моя. А что?

– Жена-а-а-а-а?! – даже присела от неожиданности Вера. – Ну ни фига себе! А чего она такая… толстая? И одета так стремно, по-бабски?

– И ничего она не толстая, – обиделся за супругу Эдик. – Просто… просто мы ждем малыша, вот. И одета поэтому так… Она у своей матери пальто взяла, потому что… потому что, когда располнела, на нее ничего не налезало. А вообще – она у меня молодая, худенькая и… и вообще!.. Так чего – когда приходить-то? Ну, с врачом когда встречаться?

– А зачем тебе врач? – перекривилась Вера. – Родишь ребенка, и бегать не надо.

– Не, ну… ну мы ж договаривались! Ну чего за дела-то? У меня когда еще кто родится, а меня ж в армию каждую минуту могут!

– Надо было раньше думать, так наша учительница по математике говорила, – фыркнула Вера. – Пока!

И как у нее хватило силы так ему ответить тогда, она до сих пор не понимала. Но… Эдька ее больше не интересовал. Да и чего интересного, если у него вот-вот родятся алименты!

– И что? Вы больше не виделись? – спросила Василиса притихшую девушку.

– Только один раз, – затянулась Вера следующей сигаретой. – Он прибежал ко мне в тот же вечер. Я только в ванную забралась, а тут звонок. И маменька так ехидно за дверью: «Верочка-а-а, к тебе молодой человек, впустить?» Как будто бы она его прямо в ванную ко мне впустить собиралась!

– Ну и что?

– Да ничего. Он меня опять спрашивал про врачей, а я… я сказала, что все заламывают сумасшедшую сумму. Ну и сама такую назвала, что у него аж глаза на брови заскочили. Ну, кричал, конечно, бесился, а мне… мне уже все по фигу было. Фиолетово.

– И больше не приходил?

– Не-а, а зачем? Я ж ему только для белого билета нужна была, – хмыкнула девушка.

– Вот гад, да? – посочувствовала Василиса.

– Не, ну при чем тут гад? Вы ж говорили, что он меня, типа, все равно любил. А теперь чего? Я вам все рассказала, а вы…

Василиса и в самом деле вспомнила, что обещала девушке нагадать чистую и светлую любовь. Она уложила свою сухонькую трудовую ладонь Вере на голову, немножко помолчала, а потом медленно произнесла:

– Вера. А ведь он тебя и в самом деле любил. Ты для него была… Короче, он только выдумал повод для того, чтобы с тобой видеться, поверь мне. Ему не надо было скрываться от армии, не требовался белый билет, просто… просто он от любви немножко того… разумом сдвинулся, вот и нес черт-те что. Да. Вот такое мое слово.

– Да на фига ему поводы какие-то? Я ж и так… – начала девчонка, а потом напомнила: – Ага, говорите «любил», а как же жена? Да еще и ребенок родиться собирался!

– Ну… это… это он поторопился. А потому и ходил к тебе якобы по очень важной причине. Не мог он полностью тебе отдаться. Боролся с собой, сопротивлялся сильному чувству, вот и…

– О-бал-де-е-е-еть … – восторженно протянула Вера. – То есть… это получается, что я… значит, я могу Ирке сказать, что он погиб от любви, да?

– Ну… это будет не совсем верно, просто… просто не говори, что у него была беременна жена, – посоветовала Василиса.

Девчонка весело тряхнула головой, вздернула юбку и понеслась в комнату, где пьяные гости уже вовсю веселили себя сами.

– Господи, прости меня за маленькую ложь, – глядела вслед Вере погрустневшая Василиса. – И когда же этот денди успел женой обзавестись? У него уже и ребенок родился, наверное… Теперь еще и с женой надо переговорить… – вздохнула Василиса и, наконец, вспомнила про подругу: – Люся!!! Нам уже вовсю пора домой! Чего-то ты там засиделась!

Василиса вернулась в комнату и умилилась – теперь на почетном месте жениха восседал господин Таракашин с багровой розой из свеклы в петлице потрепанного пиджака. А на месте невесты притулилась Люся с баяном и затравленно поглядывала на гостей. Настоящих новобрачных нигде не наблюдалось, однако гостей это нисколько не смущало. Пьяный хор луженых глоток дружно скандировал: «Горько!» Таракашин тянулся к Люсе лоснящейся физиономией, а Люся пряталась за баян.

– Что это за бордель вы тут развели?! – грозно рявкнула Василиса. – Люся?! Куда это ты примостилась? Тебя же сейчас Таракашин лобызать начнет, ужас какой!

– Вася, ну ты уже все? Освободилась? – пискнула из-под баяна Людмила Ефимовна.

– Естественно! Я работаю, тружусь на всех фронтах, а ты тут непотребности разводишь!.. Так, дорогие граждане гости! Куда вы подевали невесту с женихом?! Почему вместо них за столом суррогат какой-то?!

– А они уе-е-е-ехали! – весело сообщили «граждане гости».

– Дождались! Невеста, значит, уехала… Люся, а она оплатила остальную часть нашей работы?

– Да, Васенька, рассчиталась, – осторожно выбиралась из центра стола Люся.

– Вот и славно. Собирайся… – распорядилась Василиса Олеговна и уже совершенно ласково обратилась к гостям: – А теперь начинается самая интересная часть нашего праздника! Весь вечер на манеже новая восходящая звезда – Таракашин Виктор Борисович!! Продаем его совсем недорого – ему достаточно только дать двадцать пять рублей на обратную дорогу. Зато он обеспечит вам веселья на всю ночь!! Гуляйте, товарищи!

Восходящая звезда, которая уже устремилась к выходу за Люсей, резко затормозил, раскинул руки в ожидании оваций и принялся раскланиваться на все стороны.

– Люся! Бежим, пока этот клоун не опомнился, – дернула за рукав подругу Василиса, и обе они, схватив шубки, выскочили в подъезд.

– Вася! Ну не беги так быстро, я не успеваю, – пищала Людмила Ефимовна, быстренько семеня ножками. – У меня ж баян!

– Господи, Люся! Ну почему бы тебе уже не перейти на скрипку?! – нервно дернулась подруга, взвалила баян себе на плечо и бодро рванула к стоянке такси.

– Люся, ты представляешь, а она мне говорит: «У него, дескать, жена! Да еще и беременная!» Нет, ты подумай, – расстроенно передавала Василиса подруге свой разговор с Верой, когда они уже пришли домой, приняли душ и расположились в уютных креслах. – Люся! Ну попей уже чаю! Что тебя колотит всю?

– Да это я так… нервное. Как вспомню этого Таракашина!..

– Ну хватит уже, переключайся. Я, конечно, понимаю, место невесты завораживает, однако ж… Малыш! Ты только подумай! Она сегодня чуть не сама лезла целоваться с этим убожищем! А потом этими же губами будет целовать тебя!

Малыш сидел возле ног Василисы, клал на нее передние лапы, а потом и вовсе ухватил ее за подол и поволок куда-то на кухню. На кухне на столе восседал забытый всеми Финли и оскорбленно пялился в стену, но, завидев Василису, поднял голову вверх и протяжно завопил.

– Вот!! Люся! У кота теперь нервный срыв. Ты же знаешь, насколько Финли не переносит твоего Таракашина! Коту теперь нужен сеанс кошачьего психолога! Финюшка, иди к Васе на ручке, сокровище мое…

Сокровище перекочевало со стола в теплые руки хозяйки и на некоторое время примолкло.

– Малыш, не подходи к Люсе. Если б ты знал, с каким недостойным «женихом» она сегодня сидела! Обязательно расскажу все маленькому Васеньке.

– Вася, я не поняла – то есть он женат? – перебила Василису Люся.

– Люся!! Васенька – это твой внук! Ему еще без году неделя, куда ему жениться? Совсем на этих свадьбах помешалась, – тяжко вздохнула Василиса, наглаживая кота.

– Я про Эдика, – пояснила Люся. – Но как же?.. Ты же рассказывала, что этот… Антон, говорил, что хоронить парня некому, у него вроде бы только мать?

– Я вот здесь тоже немножко запуталась. Про эту неведомую жену вообще никто и никогда не слышал. И на работе Эдик считался холостым, с чего бы я тогда отвечала ему такой взаимностью?

– Ты и ему взаимностью отвечала? – охнула Люся.

– Не цепляйся, – нехотя отмахнулась Василиса от подруги кошачьим хвостом. – Я говорю – парень никогда не слыл примерным семьянином. О жене никто и не слыхивал. Даже эта Вера, и та узнала не сразу.