Дарья Донцова - Агент 013

– Эдуард давно покойник, – подхватил Димон, – в прессу его история не попала. От нас никогда ничего не утекает. Дело было закрыто, виновный осужден. Точка.

– Значит, было два шприца! – оживилась я. – Может, у китайцев такие «убойные» штучки были пару тысячелетий назад обыденным предметом вроде современной зубной щетки! Надо порасспрашивать историков.

– Когда Фатима проведет анализ синяка на теле Осипа, сравнит его с отметиной, которую оставила «ручка» на теле Лизы, тогда я велю доставить из хранилища печать, – объявил Чеслав, – а вы езжайте домой. Тщательно обдумайте ситуацию, завтра в восемь утра жду от вас версий.

Мы с Коробком вышли из кабинета шефа.

– Смотаюсь-ка я к одному приятелю! – воскликнул Димон. – Он спец по Востоку, наберусь знаний.

– Валяй, – милостиво разрешила я, и мы поехали на лифте в подземный гараж.

Права я получила всего пару месяцев назад, но уже успела понять, что научиться управлять машиной на курсах невозможно. Инструктор дотошно объяснил мне, где газ-тормоз, растолковал принципы безаварийного движения, вбил в голову кое-какие навыки. Я тщательно проштудировала правила, самым честным образом сдала экзамены и выехала на дорогу. Вот тут и начались трудности.

Никто не рассказал мне о странных людях, которые, включив сигнал правого поворота, резко дают крен влево. А чего стоят парни, впадающие в ярость, когда их обгоняет девушка? Члены бригады ездят на мощных внедорожниках, они вдобавок прошли некоторую доработку. В придачу к усиленному двигателю мы имеем «моргалки», «крякалки» и громкую связь. Естественно, спецсигналы используются лишь в крайнем случае, в булочную под вой сирены я не поеду, но мощный мотор не спрятать. Со светофора я стартую значительно резвее других машин, и часто кто-нибудь из водителей, выжав из своей тачки все силы, догоняет мой джип и демонстративно устраивается у меня перед капотом. Угадайте половую принадлежность этих глубоко задетых за живое участников движения?

Предаваясь таким раздумьям, я доехала до дома, открыла дверь, вошла в прихожую, погладила выбежавших кошек и крикнула:

– Анфиса, Маргоша! Идите чай пить, я купила вафельный торт.

Из коридора послышались шаги. Я удивилась. Старушки ходят бесшумно, обе носят тапочки на войлочной подошве и поэтому постоянно меня пугают, подкрадываясь потихоньку и говоря что-нибудь мне в самое ухо. А сейчас я явственно слышу цокот каблучков.

– Привет, привет, – застрекотал нежный голосок, – ты, наверное, Танечка?

Маргоша очень хозяйственная, поэтому в холле у нас всегда включается лишь одно бра, в которое ввинчена пятнадцативаттовая лампочка. Но сейчас я зажгла многорожковую люстру под потолком. Яркие лучи выхватили из полумрака девушку. От удивления я быстро заморгала – передо мной стояла ожившая Барби.

Стройная фигурка незнакомки затянута то ли в длинную кофту, то ли в мини-платье. Точеные ножки с ярко-красным педикюром в босоножках, щедро усыпанных стразами. Белокурые волосы волнами раскинулись по плечам, огромные голубые глаза, пухлый ротик, нежно-розовый румянец довершали картину.

– Ты Танечка? – приветливо улыбаясь, повторило небесное создание.

Я пришла в себя.

– Да. А ты кто?

«Барби» потупила взор.

– Лапуля!

Мне захотелось повторить вопрос. Сомневаюсь, что у красавицы в паспорте написано: «Лапуля Ивановна». Но непонятно откуда взявшаяся в квартире куколка продолжила:

– Димуля тебя не предупредил?

– О чем? – не поняла я.

– Ну… о нас, – засмущалась Лапуля, – мне пришлось убежать. Можно сказать, я свою жизнь спасала. От Виктора.

– От Виктора? – переспросила я.

Лапуля кивнула.

– Это мой муж, очень-очень хороший, но злой! Рассердился, когда узнал, что я люблю Сережу, чуть не убил, бросил в меня слона, хорошо, что попал в тигра, а то бы череп проломил. Я убежала к Андрюше, но у того вторая жена, ей не понравилось, что я в дом пришла, она меня выжила, ужасные условия создала! Рикки чуть не умер. И я пошла к Олегу, но у того же Катя! О!

По щеке Лапули потекла слеза. Я впала в ступор, а «Барби» продолжала:

– Катюша сердитая! Хуже мамы Рикки, она всех перекусала!

– Как? – пискнула я.

– Зубами, – пояснила Лапуля, – ам-ам! И дырка в ноге! У нее ядовитая слюна, рана потом год гниет! Конечно, я испугалась, да и кому бы страшно не стало! Вот и приехала к Димочке! Он меня впустил, успокоил и на работу ушел. Димочка лучше Вити, Сержа и Антона! О Кате уж и не говорю, она… ну… это, короче, пустяк! Ты же на меня не сердишься, Танечка? Димочка сказал: «Танюша моя сестра!» А сестры на невест брата не злятся. Хотя если вспомнить Алису, то в глазах темнеет. Ты не знаешь, как избавиться от катышков?

Я потрясла головой.

– От чего?

Лапуля продемонстрировала нечто темно-красное, что держала в руках.

– Вот! В магазине сказали, что она сделана из шерсти мериноса и никогда не скатается. Обманули! По всей груди катышки! Как их убрать?

При ближайшем рассмотрении вещица оказалась шерстяной кофтой не самого лучшего качества.

– Попробуй побрить, – дала я дельный совет, – можно купить специальную машинку для удаления катышков, но вполне подойдет обычная бритва, только не заряжай новое лезвие, тупое в этом случае лучше.

– Ах, какая ты лапочка, – запрыгала Барби, – кошечка-душечка! Пойду попробую.

– Где Анфиса с Маргошей? – спросила я.

– Одна бабушка взяла красный флаг, сказала, что у нее митинг, вторая отправилась на курсы фламенко, – пояснила Лапуля, – она меня приглашала, но пришлось вежливо отказаться, я хотела ей честно сказать: «Фламенко танцуют одни мумии», но решила, надо соврать, поэтому ответила: «Спасибо, лучше я испеку безе по-королевски». Не всегда следует честно признаваться. Ты согласна?

– Ага, – кивнула я.

– Ах, какая ты лапочка, – вновь восхитилась «Барби», – кошечка-душечка! Ну, я погнала брить кофточку! Хочу носить модненькое, а не одеваться как Арина, жена Виктора, которая вечно в пятнах ходит.

– Вроде супруга Виктора ты! – напомнила я.

– Мы разошлись, когда он слонами кидаться начал, – с улыбкой произнесла Лапуля и убежала.

Я срочно позвонила, услышала голос Коробка и зашептала:

– Кто такая Лапуля?

– Черт! Совсем про нее забыл! – воскликнул Димон. – Она поживет у нас немного. Ты не против?

– Конечно нет, но девушка слегка странная, – промямлила я, – рассказывает про мужа, который швыряется слонами!

– Не обращай внимания, – успокоил меня Коробок, – приеду, все объясню. Кстати, слон был бронзовый, напольное украшение, не живой.

– Она считает себя твоей невестой, – не успокаивалась я.

– Танюша, не парься, – заюлил Димон, – Лапуля милейшее создание, и она феерически готовит, царица у плиты. Главное, никогда не ищи смысла в ее словах.

Я сунула сотовый в карман и пошла на кухню. На столе в широком блюде лежало штук десять печений странного вида. Мне лучше сладкое не пробовать, я полнею от одного взгляда на кексик, но выпечка так соблазнительно пахла!

Пальцы сами собой схватили одно печенье и засунули в рот. Поверьте, никогда я не ела ничего вкуснее. Рука потянулась за второй порцией, третьей, четвертой… Остановилась я лишь тогда, когда блюдо опустело.

Тут мне стало стыдно. Мало того что я съела сладкое, приготовленное для всех, так еще и сделала это, не спросив разрешения у того, кто его приготовил. Подгоняемая угрызениями совести, я пошла в ванную, увидела Лапулю, согнувшуюся над раковиной, и принялась каяться:

– Прости, пожалуйста, честное слово, я не хотела.

Барби обернулась.

– Что случилось?

– Слопала весь твой кондитерский шедевр, – призналась я.

– Ой, тебе понравилось! – захлопала в ладоши Лапуля.

– Очень вкусная вещь, – похвалила я ее, – но не осталось ни крошки.

– Здорово! – ликовала Лапуля. – Я еще сделаю!

– Трудно печь печенье, – ныла я.

– Кто сказал? – заморгала Лапуля. – Десять минут – и противень готов. Не то что катышки!

– Не сбриваются? – удивилась я.

– Дело идет медленно, – приуныла Барби.

– Дай посмотреть, – велела я и отодвинула девушку в сторону.

В рукомойнике обильно пенились белые холмы.

– Что это? – удивилась я.

– Гель гипоаллергенный, – пояснила Лапуля, – я его тщательно взбила для лучшего результата. Теперь, правда, не видно, где катышки. Вот проблема! Жизнь состоит из одних трудностей. Пока их решишь, молодость пройдет! Ужасно.

– Зачем ты намылила свитер? – поинтересовалась я.

– Ну как же? – заморгала нереально загнутыми ресницами Барби. – Ты сама мне посоветовала кофточку побрить.

– Ммм, – простонала я.

– Нельзя по сухому шкрябать, – щебетала Лапуля, – будет раздражение.

Я подавила смех.

– Лосьон после бритья взяла? Или одеколон?

Громадные глазищи Лапули стали еще круглее:

– А надо? Да? Вау!

– Чтобы раздражения не возникло, – захихикала я, – хорошо кремом помазать, вон он, у Димона в шкафчике стоит. Коробок у нас франт, пользуется дорогими средствами по уходу за лицом. Поняла, какую глупость ты сделала?