Маргарита Малинина - Мертвые тоже скачут

– Почему?

– Потом. Нет времени.

Однако время до дома было, мы шли еще пять или даже семь минут. Очевидно, он просто не кипел желанием рассказывать, но внезапная вспышка тактичности меня изумила, все-таки для такого кекса вполне типично заявить: «отвали», «не твоего ума дело» или что-либо в этом роде.

Пришлось эти минуты потратить на размышления. Странно, но смерть отца не вызывала у меня каких-то диких, душераздирающих болей внутри, чувства громадной потери, пустоты или еще чего такого. Первоначальный ужас от встречи с трупом на берегу реки сменился абсолютным равнодушием, словно бы это валялся совершенно посторонний мне человек, просто труп и все. Если бы это было так, то присутствие начального ужаса и отсутствие чего-либо впоследствии являлось бы абсолютно нормальным. Но существовала единственная и великая разница: убитый человек приходился мне кровным родителем, которого я не видела так долго и так сильно жаждала найти (хотя и не признавалась до сего момента самой себе в этом). И вот он сам отыскал меня. Мы пробыли с ним вместе всего день, и даже за этот один день нашли столько общего между нами. И вот его нет. Наверное, нужно было поплакать. Но не хотелось. Хотелось другого: узнать, кто его убил, и найти украденное. Я надеялась, что Валерий мне поможет. Почему? Не знаю. Просто нельзя было больше никого в это замешивать, а без напарника в этом деле, похоже, я не справлюсь. Я знала отца всего день и не могла сказать, у кого возникло желание с ним разделаться. А Валерий знал отца, может, не так хорошо, но все же определенно лучше меня. Конечно, пятьдесят, а то и шестьдесят процентов вероятности я отдаю за то, что это был случайный грабитель. Но, во-первых, как я уже говорила, у меня страсть к детективам и расследованиям, во-вторых, очень уж напрягало совпадение: именно в тот час у Михаила Геннадьевича Любимова с собой были несметные богатства. И кто-то, безусловно, мог об этом знать и поджидать его.

Несмотря на то, что мы отдалялись, сирены звучали все громче и смолкли лишь тогда, когда я заперла входную дверь.

– Они ведь найдут, кто это сделал? – с надеждой вопрошала я, переобуваясь.

– Сомневаюсь. – Совершенно без перехода он добавил такую вещь, что я прям едва не померла на месте. – Что ж, раз дальняя комната освободилась, я займу ее, если не возражаешь.

Не дожидаясь ответа, он прямой наводкой направился к залу.

– Возражаю! – заорала я вдогонку.

– Угу, – донеслось из глубины дома.

– Возражаю! – крикнула я еще громче и затопала ногами.

– Угу, – прозвучало прямо перед тем, как хлопнули дверью дальней комнаты – спальни отца, и все сразу стихло.

– Как ты смеешь… Как ты смеешь… – с болью в душе застонала я в прихожей и в бессильном отчаянии села прямо на пол.

Первое дело, которое я совершила, проснувшись, это, толком не одевшись, не умывшись и не почистив зубы, а тем более не позавтракав, влетела в зал, на сей раз уже порадовавшись тому, что гость устроился в отцовской комнате и я могла его не видеть, и включила программу новостей, которые отродясь не смотрела.

Перейдя от новостей политики к криминальным, диктор сухо назвал фамилии тех, кто был найден мертвым в Москве и области за минувшую ночь, и ожидаемого имени я, странное дело, не услышала. Что же это, они не нашли его, что ли? Фотоснимки с мест происшествий показали лишь те, на которых были запечатлены неопознанные тела, чтобы люди могли узнать кого-то своего и позвонить по предложенным телефонам. Но мне даже всматриваться не пришлось: по удивительному стечению обстоятельств погибшими оказались только женщины, и пожилые, и молоденькие. Я знаю, что Михаил Любимов носил с собой паспорт, ведь он мне его показывал. Если какие-нибудь пьяные бомжи или наркоманы ради прикола не утащили у покойника документы вместе с телефоном, значит, его личность должны были установить. И потом, мне казалось, что полиция едет именно в то место у реки, откуда мы поспешно ретировались, то есть у отбросов общества просто не было времени на кощунство. Неужели патруль спешил по другим делам?

Что ж, выяснить это можно было одним лишь способом. Добавлю – крайне неприятным.

Переодевшись, я заперла дом (перед этим, стыдно признаться, немного поподслушивала, стоя под дверью мистера Зомби, и, кажется, различала мерное, глубокое дыхание, но мне могло и показаться на почве развивающегося маниакально-депрессивного психоза) и отправилась той же тропой, с которой ознакомилась ночью. Ясен пес, сейчас, в одиннадцать, идти было не так страшно, дорога освещалась радостным теплым летним солнцем, однако, несмотря на это, я внутренне дрожала, предвкушая очередную встречу с трупом отца. Ночью все же был один плюс – я не видела его лица, только очертания тела. С наступлением дня этот плюс самоликвидировался.

В результате дурацкой дрожи или же по каким иным причинам (может, великое Провидение изволило надо мной поглумиться?) я опять же споткнулась, но рядом не было бравого телохранителя, оттого ногами вперед бедная Катя полетела практически вертикально вниз, зацепившись короткой пушистой шелковой юбкой за острый, твердый сук непонятного карликового дерева, посаженного здесь каким-то спятившим на старости лет садовником. Вследствие этого юбка порвалась и на берег я приземлилась уже наполовину обнаженной.

– Идиотство! – разозлилась я, попинала ногами землю, попрыгала, дважды произнесла постыдное матерное слово, после этого стала оглядывать урон, нанесенный подлой растительностью.

Юбка держалась только на поясе. Спереди ткань прикрывала все потайные места, а вот вид сзади был неутешительным. С досады плюнув, я придумала-таки выход: взяла да и перевернула порванную сторону на бок. А что? Бывают же юбки с разрезами. Однако такого разреза Гальяни не видел и в самом страшном сне.

Оставив одеяние в покое, я вернулась к цели своей прогулки. Посмотрела вокруг себя, прошла чуть вперед, снова огляделась – никого не было. Ни людей, ни трупов.

– Не может быть!

Так как в прошлый раз было темно, я не могла найти точное местопребывание тела, но определила его по притоптанной траве. Все-таки, даже невзирая на не слишком жаркую погоду, люди купались, но делали они это намного дальше от данного места, ибо здесь был, во-первых, чересчур тяжелый спуск к реке, во-вторых, с берега сразу шел обрыв и заходить в воду было неудобно. Поэтому притоптанная трава могла свидетельствовать либо о пикнике (но где тогда угли от костра, бутылки и прочий мусор?), либо о массовом хождении и топтании именно в этой локализированной зоне. Так что в том, что это то самое место, где лежал труп и где тусовались мы с Валерой, сомневаться было излишним. Только вот тела не было.

Если предположить, что отца забрала вызванная полицией труповозка, то где тогда следы пребывания самой полиции? Ну ладно, мелом обводят контуры только по асфальту, по траве да почве вряд ли ты чего обведешь, но нужно же сделать оцепление из ярких ленточек с надписью «Keep out» (по крайней мере, в американских фильмах бывает именно так). Да и вообще, где следователи, опера, судмедэксперты? Они должны тут толкаться, брать разные пробы, совещаться и т. д. и т. п.

Вывод: в который раз уже я столкнулась с банальной кражей трупа. Кто-то оспорит прилагательное «банальная», но, поверьте, когда у тебя из-под носа в пятнадцатый раз уводят мертвеца, уже начинаешь привыкать.

– Понятненько.

Услышав шелест травы за спиной, я обернулась.

– Wow! Нижняя часть твоего облаченья выглядит сногсшибательно. Привет.

– Привет, Кирилл, – улыбнулась я. – Откуда ты взялся?

– Гулял. Подумывал искупаться. – Он кивнул на полотенце, перекинутое через левое плечо. – Все-таки сегодня потеплело, наконец. А тут гляжу впереди маячит знакомый силуэт, да еще и в рваной юбке. Точно, думаю, это мое.

Я расхохоталась.

– Ой, ну ладно тебе издеваться!

– Где порвала-то?

– Это новая коллекция от Роберто Кавалли!

– Да? Странно. Две недели назад купил себе от него джинсы, и бок у них целехонек.

– А зад? – иронически хмыкнула я, про себя отметив, что семья Кирилла, исходя из произнесенной им фразы, в средствах, действительно, не стеснена, что и позволяет ему учиться в МГУ, и, видя, что он не понимает, разъяснила: – На самом деле порвался зад, я потом юбку перевернула, дабы не устраивать порнографическое шоу на берегу. Это я так неудачно проехалась с горки к реке. Соскучилась, видать, по аквапарку, уж год там не была.

Кирка засмеялся.

– Это ты, наоборот, удачно проехалась! – выделил он слово «удачно». – Ну-ка, поверни все, как было! А я сзади пойду!

– Ну как не стыдно, а? – шутливо пригрозила я ему пальцем.

Мы стали неспешно прогуливаться по берегу под шум руки и пение птиц. Вид был изумительный: все вокруг очень зеленое и красивое, словно сошедшая с полотна картина талантливого пейзажиста. Я поймала себя на мысли, что Валищево мне стало нравиться. Одно тревожило: я по-прежнему не знала, что случилось с отцом перед смертью и после, то есть кто его убил, за что и куда увезли труп и зачем. Так что, гуляя с Кириллом за руку, я все же не упускала возможности зреть по сторонам, особенное внимание уделяя густорастущим кустарникам и иным трудно доступным местам. Может, труп просто оттащили в сторону, чтобы не бросался в глаза?