Настя Середа - Забавы ради

Допустим, машин одной марки и одного цвета предостаточно, сделать дубликат номера - тоже не проблема, другое дело, что за скорость пришлось позолотить ручку. Помять вторую машину так, чтобы она не отличалась от первой - вообще пустяк, но только если ты профессиональный жестянщик. Экипажу даже необязательно быть одинаковым, достаточно, чтобы совпадало количество пассажиров, возраст и национальность. Цыгане для нецыган все на одно лицо. Но для такого трюка нужно время и две одинаковых машины. И связи - в автосалоне, в ГАИ, среди тех же цыган, наконец.

Найти, где, когда и по чьему заказу был сделан дубль означенного номера не составило большого труда. Жестянщика, помявшего вторую машину точь-в-точь как была помята первая, украинец так и не нашел, но это и не требовалось. Ясно было одно - сделано это было не в автосалоне, договора и чека не существует. Но это не имеет значения. Главное - заказчик. Молодой двухметровый амбал, смуглый, голубоглазый, черный, кудрявый, с неправдоподобно высоким для своего телосложения голосом. Фоторобот был бы слишком похож на частного детектива Дюжинного, доставившего однажды немало хлопот группировке Матвиенко, если бы не рост и не цвет глаз. Джинн все-таки пониже и не голубоглазый. Дата и время заказа - утро того дня, вечером которого семейка исчезла из-под наблюдения. Как раз через некоторое время после того, как мадам Шатаеву навестили лжеоперативники. Но телефон ее после их визита не был использован, и по интернету она писем не отправляла. Разве что только через фейк, созданный совсем недавно, о котором никому не известно. Но раз этот фейк был создан, значит, Шатаевы знали о слежке и заранее готовились к побегу. А это уже интересно.

Все, хорош, последний раз он, Матвиенко, выполняет чье-то поручение, да еще и не зная цели - для чего все это затеяно. Всю жизнь работал на себя, мало того, на него работали и другие, и вдруг на тебе - сторожит какую-то дамочку по чьей-то указке, ещë и теряет ее из виду. На пенсию пора, так, что ли? Надо было послать этого шефа подальше еще тогда, когда он заказал происшествие на перекрестке. Матвиенко понятия не имел, для чего это нужно, но подрядился же... Каждый раз, находясь вдалеке от своего нового шефа, бомбила гадал, почему до сих пор не отправил его лесом, но при личной встрече снова продолжал подчиняться, обещать, брать задания, цель которых абсолютно неизвнстна... Нет, этот беспредел надо прекращать.

Вряд ли Шатаевы покинули регион. А раз так, то очень скоро Матвиенко будет знать их местонахождение. Дубль их машины наверняка ликвидирован за ненадобностью, сами же они оседлали другого "коня" или вовсе спешились. Но восстановить их маршрут можно, не боги горшки обжигают. Обзвонить загородные посты по южной и северо-западной ветке. Оба "близнеца" должны исчезнуть на полпути, и оба они будут брошены на видном месте. Но с одного из них Шатаевы должны пересесть, а куда - станет известно, как только будут перевернуты вверх дном все близлежащие пункты проката авто.

***

Пересекая садовые товарищества "Ельник" и "Заячья Тропа", оперативники в шутку предались ностальгии: здесь они не раз побывали в связи с кражами. Увы, уличить Фомкиных так ни разу и не удалось, но каждая встреча с ними начиналась не с официального "Представьтесь, назовите год рождения", а с простого "елки-палки, как же вы нам надоели".

Был полдень четверга - время, когда не только рабочий народ, но и пенсионеры в большинстве своем отсутствовали. Пробок нет, самое время на денек съездить в город, полазить по магазинам, сделать кой-какие мелкие дела. Местность выглядела почти заброшенной, только ухоженные сады и огороды выдавали присутствие людей.

-- Знакомые места, однако-сь, -- без особой надобности нарушил тишину один из оперов.

-- Тихо! -- неожиданно остановил другой. Все посмотрели на него. Его взгляд уходил далеко в дебри очередного садового товарищества.

-- Воры, -- шепнул он и указал в сторону невзрачного домика в двух сотнях метров поодаль. Чем избушка отделана снаружи - разглядеть с такого расстояния не удавалось, но опера давно привыкли к здешнему обычаю строить из подножного материала, и не удивились бы сейчас даже самым оригинальным "архитектурным решениям". Именно эту "отделку" старательно сдирали со стен трое Фомкиных - уж их-то опер чуял за десять миль. Из года в год братья носили одни и те же каммуфляжные костюмы защитного цвета, и, похоже, за все это время бедная одежонка так и не видала стирки.

Дернуть прочь ворята не успели. Увлекшись своим занятием, они не замечали никого сзади, пока в спины всем троим не вцепились оперативники. Креативному отделочному материалу -прямлугольным кускам фанеры, внахлест набитым на стены обыкновенными гвоздями - так и не суждено было совсем исчезнуть со стен.

-- Сами объясните, что вы тут делаете, или мы чуть позже узнаем? -- поинтересовался один из полицейских.

-- Ч-че привязались?! Мы работаем. Нам заказали проконопатить стены, утеплить и обшить сайдингом.

-- Утеплитель и сайдинг где?

-- И пакля, и крепить на что, -- добавил другой опер.

-- В Караганде! Не привезли еще.

-- Да, далековато везти. Что ж, дайте номерок хозяина дома, мы его поторопим. Чтоб у вас работа не остановилась, -- с этими словами всех троих стали обыскивать и быстро нашли в кармане каждого допотопную модель мобильного телефона.

-- Так, телефончики есть, значит, и номер заказчика должен быть. Дела ваших предыдущих "клиентов" сегодня же откопаем и продлим. Они вашим "ремонтом", скорее всего, довольны, и у вас богатое, привлекательное портфолио. Ну, звоним хозяину дома?

Воры брыкались. Но куда троим против восьмерых? Совсем скоро они оказались в лимузине, точнее, в сером советском Уазике.

-- Отвезете их в управу и возвращайтесь, -- последнее, что услышали воры перед тем, как дверца "шикарного лимузина" захлопнулась.

Оставшиеся опера двинулись дальше. Продолжать работу, начатую Фомкиными, смысла не было, ведь им предшествовала наркомафия. А после этих ребят вряд ли могло остаться что-либо интересное под обшивкой избушки. И только Лисовский не мог оставить своеобразно отделанные стены - да, наркотиков в них нет, но вдруг что-нибудь интересное с точки зрения Джинна? Сюда придется вернуться сразу же после окончания рабочего дня.

Атмосфера неухоженности и заброшенности осталась позади, следующий дачный массив, название которого было тайной даже для местных, оказался таким же тихим и пустым, но на удивление аккуратным. Скошенные газончики, ровные дороги, никаких падающих гнилых заборов, никакого линолеума на стенах. Все немногочисленные дома здесь в основном рубленые. Хоть и из вершинника, зато покрашены, во избежание быстрого старения. Крыши накрыты щепой, но тоже аккуратно. Через несколько сотен метров - ручеек, впадающий в озеро.

-- Ребят, заметили, какой контраст? Везде домики густо навалены друг на друга, и такой бардак - черт ногу сломит; а здесь полторы хижины на всю местность и так красивенько, -- Лисовский всячески делал вид, что забыл о стенах, обшитых фанерой.

-- Отшельники понимают, что у них ничего, кроме этой местности, нет, вот и наводят вокруг себя порядок. Дачники в этом смысла не видят, они рассчитывают, что всегда можно вернуться в город, как только устанешь от беспорядка и неухоженности на даче, -- предположил кто-то из оперов.

Домики оказались пустыми. Следы человека там, конечно же, имелись: банки из-под консервов, крошки хлеба и печенья, а в одном из человечьих гнезд даже обнаружили незаправленную постель. Но все это интересовало только Лисовского, и то не слишком. Мало ли, кому все это может принадлежать...

И только оставшись один в одной из избушек, Лисовский порылся в деревянном ящике с разными тряпками и обнаружил тетрадь, в страницы которой была вложена открытка. Обыкновенная тетрадь по алгебре за восьмой класс, вдоль и поперек исписанная уравнениями, да вот не только ими. Помимо латинских букв и цифр на страницах то и дело красовались неизвестные разноцветные значки. Квадратики, по диагонали разделенные пополам и раскрашенные в разные цвета. Нижняя половина, она же правая, почти на всех квадратиках была разделена еще раз пополам. Кроме квадратиков, теми же фломастерами были изображены разные закорючки, а некоторые из них повторялись Не иначе, как какой-то шифр - подумал Лисовский и незаметно от коллег спрятал тетрадь у себя.

Маленький Вова Шатаев слонялся по тесной квартире туда-сюда, и от безделья не знал, куда себя деть. Гулять ему сегодня не разрешали, даже вдвоем с сестрой, а почему - так и не смогли объяснить. Говорят - опасно, и все. А почему опасно - не объясняют. Сестре не до него, она по уши в учебе. Мама с головой окунулась в вязание, деды и бабушки взяли каждый по газете и расселись перед телевизором, так и смотрят то в экран, то в газету. И только он не находил себе места под солнцем, точнее, под потолком, который здесь заметно ниже и грязнее, чем в родной квартире. С утра попробовал поучиться читать, да ненадолго хватило усидчивости. Потом решил порисовать, но все, что для этого нашлось - огрызок карандаша, ручка и наполовину исписанная тетрадь. Такое рисование вскоре наскучило. Попросил взрослых сходить в магазин за нормальными карандашами и бумагой, но никто не пошел - опасно на улицу выходить. Нехорошие дяди похитить могут. "Но как же дяди могут быть нехорошими? -- про себя размышлял малыш, --Они же взрослые, а значит, воспитанные... И уж точно знают, что похищать нельзя. В общем, странно это все. Вот был бы здесь Майский Жук! Этот в любой ситуации найдет, чем заняться. Надо, кстати, запомнить. Чтоб спросить его, чем бы он занялся в тесной чужой квартире без компьютера."