Шарль Эксбрайя - Раны и шишки

– Настоящую взбучку, сержант?

– Кажется…

Тот тряхнул головой и заявил:

– Тетя Нора – замечательный человек!

Коппин, которому не правилось, если кто-то другой восхищался Норой, поскорее вернул разговор к убийству и его последствиям.

– Не думаю, Томас, что вы верно поступаете, пытаясь защитить О'Мирея без доказательств… Наоборот, этим вы скорее наносите ему еще больший вред… Вот и доктор Дулинг…

Он рассказал им о хитрости умирающего доктора и о том, как ему удалось втянуть в свою игру отца О'Донахью и заставить того, при помощи Норы, служить своему замыслу. Они внимательно его выслушали, а после этого Мив расплакалась, и Томас, незаметно вытерев слезу, поднялся и сказал:

– Таких людей, как Оуэн Дулинг, больше нет! Да отведет ему Господь в раю место, которое он заслужил!

Они единогласно повторили:

– Аминь!

Не вдаваясь в подробности, каким образом грешник может заслужить место в раю тем, что одурачил священника, сержант обратил внимание на допущенную доктором Дулингом по отношению к нему тактическую ошибку и на то, как она усилила его подозрения. Тем не менее, Томас Лэкан продолжал упорствовать.

– Итак, Коппин, вы считаете, что не только Игэн мог превратиться в убийцу, но еще и доктор Дулинг и моя сестра Нора могли бы разделить ответственность за совершенное им преступление, назвав себя его соучастниками? Может, мне стоит вам напомнить, что моя бывшая дочь была ее племянницей?

Прежде, чем полисмен успел ответить, Мив добавила резким тоном:

– Что с вами могло случиться, Саймус? Чтобы такой умный человек вдруг стал таким дураком…

Сержант грубо выругался, поднялся и заявил, что ему надоело терпеть, как его то одни, то другие обзывают дураком, и что дурак он или нет, а все же сумеет показать, на что способен, всем тем, кто не собирается считаться с законом! Он арестует Игэна О'Мирея и отправит в тюрьму! И если потребуется, он засадит под замок всех тех, кто становится на сторону человека, подозреваемого в совершении убийства!

Мив Лэкан вздохнула:

– Вам бы следовало ставить себе клизмы в межсезонье, Саймус!

Сержант был очень стыдлив и не мог допустить, чтобы о таких вещах говорили при всех.

Он грубо ответил:

– А вы – беспардонная и бесстыжая женщина, миссис Лэкан!

Не успел он еще окончить фразу, как великолепным правым, способным восхитить такого большого знатока этого искусства, как Саймус Коппин, если бы он сам не стал жертвой этого удара, Томас Лэкан отправил его за порог. А Кевин, перед этим успев добежать до двери, открыл ее перед ним. Саймусу показалось, будто, улетая от каких-то расплывчатых силуэтов, он, словно волчок, несколько раз крутонулся, потом услышал какой-то возглас, наткнулся на что-то мягкое и лишь затем утратил всякое ощущение действительности.

Шон подошел к отцу и пожал ему руку:

– Вы были великолепны, отец!

Супруги Стоквеллы, которые по-соседски направлялись в это время к Лэканам в гости, неподвижно застыли на месте при виде этой странной сцены. Будучи крепким человеком, Саймус Коппин быстро пришел в себя. Поначалу ему было очень трудно собраться с мыслями, и он не понимал, почему Стоквеллы разглядывают его, как какого-то диковинного зверя. Затем к нему постепенно возвратилась память, и он рявкнул на них:

– Чего уставились! А вы, Лэкан, черт вас возьми! Вы арестованы!

В этот момент раздался нежный голосок:

– Вы не могли бы встать, сержант? Знаете, вы очень тяжелый!

Полисмен только тогда понял, что лежал поверх бедной Кэт Лэкан, покрасневшее лицо которой свидетельствовало о крайнем смущении от такого положения и одновременно о том, что она вот-вот задохнется. Чтобы еще больше загнать Коппина в угол, негодяй Томас вместе с сыновьями подошел к нему поближе и обратился к Стоквеллам:

– Видели, как эта скотина Саймус обращается с девушкой, почти ребенком?

Стоквеллы, обрадованные тем, что смогут обязать соседа к ответной услуге, стали выражать негодование по поводу поведения Коппина. Томас лукаво добавил:

– Не знаю, возможно, мне придется вас заставить просить руки Кэт, которую вы публично скомпрометировали!

Сержант вскочил и потряс кулаком в сторону Лэканов.

– Вы!… Ах вы!…

Но он вовремя понял, что действительно попал в щекотливую ситуацию, которой такие безнравственные люди, как эти проклятые Лэканы, не замедлят воспользоваться. Чтобы дать себе время на размышления, он стал старательно стряхивать с кителя пыль, а затем, взяв Кэт под руку, вернулся на ферму Лэканов. Стоквеллы поняли, что пришли не вовремя и вернулись обратно.

Лэканов не очень заботили последствия стычки, так как им хорошо была известна отходчивость Коппина. Когда дверь за ними закрылась и в комнате наступило глубокое молчание, Саймус неожиданно резко скомандовал:

– А теперь, все садитесь!

Они подчинились. Сержант отпустил руку Кэт.

– Садись и ты, малышка. Тебе не очень больно?

– Нет, мистер Коппин.

Полисмен посмотрел Томасу в глаза.

– Для своего возраста у вас еще крепкий удар!

– Я… Я прошу… меня извинить… Когда вы сказали Мив такое, то я…

– Признаю, что был с вами невежлив, миссис Лэкан, и прошу прощения…

– И я у вас, Саймус…

– В таком случае, может нам лучше объединиться вместо того, чтобы ссориться?

Кевин спросил:

– Чтобы схватить Игэна?

– Если он действительно виновен, то да. А, если нет, то чтобы вместе попробовать помочь ему выбраться из этого дела… Кажется, вы только что были вместе с ним, Кэт?

– Да.

– Куда вы ходили?

– Я проводила его до дома.

– Зачем?

– Я боялась, что по пути ему могут встретиться люди, которые будут говорить разные гадости…

– О'Мирей способен за себя постоять!

– Этого мне и не хотелось, мистер Коппин… Игэну нужен покой, пока вы не поймаете убийцу.

После короткой минуты молчания Саймус признал справедливость ее слов:

– Томас, а ведь у вашей дочери мозгов больше, чем у нас всех! Вам, случайно, никто не встречался из недоброжелателей О'Мирея?

– Нет, но мы видели одного из них издалека.

– То есть?

– Мы едва не столкнулись с Кристи Лисгулдом. Он шел впереди нас. К счастью для пего, он зашел в "Лебедя с короной".

– Этого не может быть! Лисгулда нет в Бойле. Почему вы решили, что это был он?

– Его узнал Игэн, а не я. Кажется, по пиджаку: он у него очень приметный.

– Верно. Ладно, пойду скажу пару слов Лисгулду. Мне не хотелось бы, чтобы он оставался здесь, пока эта история не прояснилась… Не хотелось бы, чтобы подозреваемые прикончили друг друга.

После ухода сержанта, Томас Лэкан подвел итоги:

– Этот Саймус – неплохой человек… И все же он сильно сдал. Раньше он лучше держал удары… Вы видели, как он вылетел отсюда?

Шон высказал свое непредвзятое мнение:

– Вы застигли его врасплох, отец. Он не был готов к нападению.

– Вы неправы, сын. Полисмен должен всегда быть ко всему готов. Ведь с вами бы такого никогда не могло случиться, верно Шон?

– Конечно, нет, отец.

Едва он успел произнести последнее слово, как отец опять ударил с правой, но Шон был к этому готов. Он легко уклонился от удара и ответил боковым левым, от которого Томас вместе со стулом едва не свалился в огонь. Все сразу же замолчали, ожидая, что сделает отец. Томас поднялся, секунду постоял и спросил у жены:

– Вам не кажется, Мив, что дети перестали уважать своего старого отца?

Саймус Коппин чувствовал непреодолимое желание отыграться на ком-то или на чем-то за те унижения, которые ему пришлось пережить за последние несколько часов. Кому-то придется за все это заплатить. Этот Лисгулд, который посмел не сдержать данного слова, узнает, чего это будет ему стоить! Охваченный яростью, сержант направился прямо в "Лебедя с короной", где в это время Лэннокс Кейредис медленно протирал стаканы, размышляя о все сильнее донимавшем его циррозе – результат его профессии. Приход полисмена не очень его обрадовал. Давняя неприязнь не позволяла ему доверять представителям закона.

– Привет, сержант! Налить вам стаканчик?

– Нет. К вам заходил Крис Лисгулд где-то с полчаса назад?

– Лисгулд? Кажется, вы ошибаетесь, сержант.

– Перестаньте, Кейредис! У меня сейчас такое настроение, что мне не до шуток, предупреждаю вас! Один человек, которому я полностью доверяю, видел, как сюда входил Лисгулд менее часа назад!

– Этого не может быть, сержант! Я не ВИДЕЛ Лисгулда с того дня, как он подрался здесь с доктором О'Миреем.

Похоже, бармен был совершенно откровенен.

– Послушайте, Леннокс, мой информатор не мог ошибиться! Он в точности описал мне пиджак, который носит Лисгулд!

Лицо Леннокса прояснилось.

– А, так вот в чем дело!… Понял!… Ваш информатор видел пиджак, а не Лисгулда!