Маргарита Южина - Сыщицы-затейницы

То ли от рыданий, то ли от коварного вируса ее нос был намертво заложен, и женщина неустанно терла его замусоленным платком.

– То есть вы хотите сказать, что этот погром устраивали, пока вы дремали, так? – уточнила Люся, аккуратно присаживаясь на краешек дивана.

– Ду, кодечдо! Я вчера переваднавадась из-за Яши, ду и да дочь придяла табдеточку сдотвордого, а утроб просдудась…

– А вообще вы чутко спите?

– Ду как ваб сказать…

– Вообще, мамочка спит богатырским сном, – вмешалась в разговор Жанна. – Ума не приложу, кто тебе присоветовал еще и снотворного выпить? Тебя ядерным взрывом не поднимешь.

– Я же тебе говорю – дервдичала очедь. А тут еще братец приехал, бы с диб поохали поохали, од и дадоумил.

– А что за братец? – спросила Василиса.

– Да это дядька мой – дядя Петя, – махнула рукой Жанна. – То не дозовешься, а то нарисуется в самый неподходящий момент. Мам, а зачем он приезжал-то?

Владлена Николаевна, теребя платком свекольный нос, прогундосила:

– Ду как зачеб, все же ди чужой. А тут и с Робой такая деприятдость, и с папой…

Люся с Василисой неприлично хмыкнули. С Ромой действительно случилась неприятность – умер парень, ладно, хоть до беды не дошло.

– Подождите, как, вы говорите, брата звать? – вдруг встревожилась Люся.

– Петя… Петр Диколаевич.

– Надо же, прямо как нашего директора!

– А он и есть ваш директор, Петр Николаевич – родной мамин брат, – сообщила Жанна. – Только мы с ним не очень общаемся. Он и на свадьбе у нас не был.

– Ду и что, зато побок в проведедии, чтобы все как у людей!

– Еще бы! За такую-то плату! Это он не нам, а себе…

– Дорогие дамы, о родственниках или хорошо, или никак, – развела спорщиц Василиса.

– Это почему? Он же живой еще, дядя Петя, – возмутилась Жанна.

– Хорошо, тогда расскажите мне про своего родственника и плохое и хорошее, – быстро распорядилась Люся.

Растерянная Владлена Николаевна не могла понять, для чего клоунам-затейникам нужны подробности об их родственниках. Но Жанна обняла мать за плечи и шепнула ей на ухо:

– Расскажи, мам. Им можно.

– И так расскажу, отчего де рассказать? – не стала упрямиться хозяйка и начала гнусавить.

Сколько Владлена себя помнила, воспитанием детей занималась бабушка – ворчливая, вредная старуха, а мать – добрая и ветреная – была занята вечным поиском отца для своих детишек. Самое интересное, что желающие находились – в доме постоянно жил очередной «папа», который растил детей, опекал и содержал какое-то время всю компанию. Потом матери он надоедал, и место прежнего кормильца занимал новый. Петя, едва подрос, вылетел из уютного семейного гнезда, а через несколько лет выскочила замуж и Владлена. С родней она встречалась редко, но слышала, что Петр вырос непутевым – работать нигде не хотел, кормился случайными заработками, а когда становилось совсем голодно и холодно, подыскивал себе бабенку и на короткий срок становился чьим-то мужем. Только вот в женатом состоянии долго не удерживался – почему-то всем женам непременно хотелось, чтобы он еще и работал! Или хотя бы помогал по хозяйству. Или на худой конец жену ублажал за то, что она работает и крутится по хозяйству. Или… Да, в общем, капризничали бабы и просто так Петюню кормить-одевать не желали. И что же Петр? Кинулся потеть-работать? Да нет, конечно. Он все это молча сносил или уходил к другой бабенке.

– Короче, – прервала Жанна песнь матери о брате, – лентяй.

– Дочедька! Ду как ты божешь? Ты же здаешь, Петр сейчас живет с приличдой жедщидой, стал директором этой вот… «Улыбки». И потоб – ты здаешь, как дядя Петя любит детей! За эту любовь ему да дебесах все грехи отпустятся.

– Подождите, не так быстро, – снова встряла Люся. – Про грехи на небесах поконкретнее.

Владлена Николаевна уже устала от дотошных гостей, но никак не могла найти предлога, чтобы от них отделаться. Поэтому, прижав к засаленному животу какую-то тряпку, пробормотала:

– Да какие грехи. Я говорю, что детей Петя любит. Жадочка, ты бы показала жедщинам, где у дас выход, а то оди, давердое, забучились в этой грязи, а где выйти де здают.

После такого хитрого выпроваживания подругам ничего не оставалось делать, как убраться восвояси.

– Ма, я провожу гостей! – крикнула Жанночка и выскочила за двери.

– Не слушайте вы ее, – уселась она на подоконник в подъезде, двумя этажами ниже.

Девушка вытащила из кармана сигареты и, выпустив кудрявое облачко, продолжала:

– Дядя Петенька наш еще тот жучара – приютил возле себя деток-малолеток и сделал из них рабочих пчелок. А сам за их счет только и держится.

– Как это? Что значит – приютил? Это не родные дети? – не поняла Василиса.

– Нет, конечно! Какая дура столько бы Петеньке детей рожать стала?!

– Ну не скажи, дур хватает. Так откуда же у него, по-твоему, такой выводок?

– Точно не знаю, только что-то мутит мужик. У него раньше другие ребята были – благополучные. То есть такие, у которых папы-мамы в наличии. Он у них какую-то секцию вел – то ли туристическую, то ли военно-спортивную. Да только секция скончалась – нагрянули как-то родители и устроили жуткий скандал. По поводу чего – не знаю, от меня же вечно все скрывают, как от маленькой. Вскоре все утихло, а вот теперь дети опять появились, только этих он сам где-то по подвалам собирал, а документы им через знакомых делал.

– А может, это и неплохо – у беспризорных ребятишек есть дом, еда, забота, может, за это и в самом деле Петеньке можно грехи отпустить?

– Слов нет, конечно! Только… – Жанна замялась. – Ну не верю я, что Петя-слизняк из большой любви детей пригрел.

– Ладно, с Петей мы сами разберемся, а ты расскажи, что у тебя с отцом? Он пришел в себя?

Жанна встала и с досадой бросила окурок в угол.

– Пришел. Пришел в себя.

– Ну что ж ты молчала?! И что он сказал? – нетерпеливо дергали подруги эту несносную девчонку. – Кто его?

– Вы не поверите, – грустно сообщила женщина. – Он мне сам сказал, что был у любовницы, убегал от мужа и даже спрыгнул с балкона.

– И добавил, что любовницу Жанной зовут? Придется нам самим поговорить с Яковом Ивановичем о его моральном облике, а ты иди домой, помогай матери разгромленные вещи убирать.

Подруги вышли из подъезда и, не сговариваясь, направились в небольшую кулинарию, расположенную через дорогу. В кулинарии продавали свежие буше, вкусно пахло ванилью и за маленьким высоким столиком можно было обсудить последние новости.

– Ну и что? – спросила Люся, железными челюстями откусывая пирожное. – Просто голова кругом. Сплошной Радж Капур! Куда ни кинь – родня. Ересь какая-то.

– Совсем не ересь. Все правильно выстраивается. Просто мы наконец нащупали то, что искали. Как правило, сообщники – это люди друг другу известные, так? А если это родственники, то, надо думать, речь идет о каком-нибудь завещании. Это совсем не совпадение, что Петя знаком с семьей Осиповых – он нас к ним и отправил, не думал же мужик, что мы поменяем сцену на сыск.

– Как бы Маше-то все рассказать, – заволновалась Люся. – Вдруг она решит к нему вернуться?

– Не думаю. Если Машенька исчезла, значит, что-то поняла. Идти надо.

– Это куда же опять?

– В больницу, к Осипову.

– Ну, нет! Я к нему больше не пойду! Ты его не знаешь – как заартачится, на всю больницу из нас посмешище устроит!

– Люся, ну что ты говоришь? Ты же понимаешь, идти к нему необходимо, – уговаривала Василиса подругу.

– Не пойду я! А вдруг он еще на костылях? Как мотнет костылем, мало не покажется!

– Люсенька, ты вот ростом с комнатную собачку, а как упрешься, тебя бульдозером не сдвинешь! Ты что, хочешь, чтобы наше дело остановилось на полпути из-за твоего каприза?

– А что у нас, один Осипов? Тот лежит себе и никуда не денется. Давай лучше подумаем, как нам к Петюне заявиться. Сейчас будем брать?

– Лучше сейчас, он нас не ждет, значит, застанем врасплох.

И Василиса принялась строить планы поимки, а Люся облегченно вздохнула – все-таки удалось отвлечь подругу, очень уж не хотелось, чтобы Осипов опять размахивал руками.

Петюню на работе застать не удалось, он был дома. Увидев вошедших, мужчина буркнул приветствие и снова исчез в комнате.

– Петя! Петь, там нет для нас никакой работы? – вкрадчиво начала Василиса, следуя за ним. – А куда это вы собрались?

Петр складывал свои вещи в середину комнаты, был сурово молчалив, а трое детей исподлобья следили за его действиями. Среди этих троих Василиса вдруг узнала двоих, которых видела на похоронах в стайке других детей. Ах, вот оно что! Сам Петр не осмелился прийти, но послал пареньков. Спрашивается, зачем? Отдать родственникам дань уважения или что-то другое?

– Петр, что ты искал у Владлены? – огорошила и Петра и Василису Люся. – Только не говори, что пуговку обронил.

Петя на секунду прекратил копаться в вещах и с вызовом произнес: