Татьяна Луганцева - Террариум для Царевны-лягушки

– Я-то в порядке... А вот вы, похоже... Что это с вами? Лев Леопольдович! Слышите? Вы расшиблись?! Ударились?! Головой, да? Что произошло? Кто-то перебежал дорогу? Неисправность?

– Все было хорошо... Боль, безумная боль в сердце... Я потерял ориентацию на несколько секунд, и вот – результат...

– Понятно! Авария произошла из-за боли в сердце? Стоп! У вас – сердечный приступ?! Что делать? Девять, один, один? Хотя это в Америке... Лев Леопольдович, дайте мне телефон... Он там, под панелью... Я позвоню доктору.

Так не очень удачно закончилась поездка Меланьи за янтарем. После звонка очень быстро приехали доктор и полицейские. Доктор хорошо знал своего старого пациента.

Полицейские быстро разобрались в ситуации. Лев Леопольдович был госпитализирован в больницу. Машину эвакуировали в мастерскую. Меланья от врачебного осмотра отказалась и была доставлена на полицейской машине в отель. Она прямиком направилась в бар и обратилась к Михаилу, стоявшему к ней спиной:

– Миша! Лей мне ром рекой! Я попала в аварию и чудом осталась жива. Кстати, здесь в баре есть туалет?

Темноволосый мужчина повернулся к ней лицом. Возникла неловкая пауза, так как это был не Михаил, и смотрел незнакомец как раз туда, куда бы ей очень не хотелось. Мужчина был нереально красив, словно с обложки модельного журнала. Выразительные глаза, чувственный рот, брови дугой, прямой нос, плечистый – он производил неизгладимое впечатление. Меланья сразу догадалась, что это Родослав, собственной персоной.

– Я не Миша, но думаю, что смогу заменить его, – произнес бармен, расплываясь в улыбке.

Еще бы! На его территории нарисовалась новенькая, весьма аппетитная самочка.

– Тогда мне ром, – ответила она, отмечая, что и Родослав очень хорошо говорит на русском.

– Послаще?

– Такой же, как ваше лицо? – уточнила она.

– Я всегда любил остроумных женщин.

– Вы тоже ничего, – ответила Меланья.

– Я это знаю, – самодовольно произнес он.

– Не сомневаюсь...

Родослав хитро посмотрел на Меланью и поставил перед ней бокал.

– Сейчас я найду самый дорогой ром. Вот он... Так, наливаем, очень хорошо... А сейчас моя фирменная фишка... Вот спиртовочка, поджигаем, кусочек сахара кладем на ложечку и делаем из него сахар жженый... А теперь растворяем его в роме. Это его немного нагреет и придаст неповторимый вкус.

– Звучит заманчиво, – согласилась Меланья.

– На вкус не хуже... Можешь мне поверить, – сказал Родослав.

Меланья отпила обжигающий, крепкий, сладкий напиток с привкусом жженого сахара.

– Вкусно...

– Вы, я полагаю – Меланья? Мне говорили, что приехала подруга Насти... Очень красивая. Не сомневаюсь, что это ты...

– А я много слышала о вас, что такого парня мимо не пропустишь... Родослав?

– Я, – он одарил ее голливудской улыбкой.

– Вот и познакомились...

– Да, очень приятно... Ты уже поговорила с моей сестрой, злючкой Каролиной?

– Строгая женщина, – осторожно сказала Меланья.

– Не то слово! Производит двоякое впечатление... Мы близнецы. Я – «душка»! А она – совесть, честь и ум!

– А у вас этих качеств совсем нет? – удивилась Меланья, чем очень повеселила Родослава.

– Вы не похожи на убитую горем подругу, – честно сказал он.

– А вы ее тоже не любили?

– Что означает таинственное слово «тоже»? – спросил он, откровенно разглядывая ее.

– Все, с кем я говорила, дали мне понять, что Настя была не очень приятным человеком.

– А с кем ты говорила?

– С твоей сестрой, затем со Львом Леопольдовичем...

– И с ним тоже? Класс! Ты растопила сердце старика?

– Да, даже он не устоял! – согласилась Меланья. – Правда, с ним случился сердечный приступ... Надеюсь, что это не из-за меня...

– Что? – Родослав заметно встревожился.

Меланья поведала ему историю их неудачной поездки в магазин.

– Ну надо же... – задумался Родослав. – Раньше за ним такого не наблюдалось. Старик очень скрытный и никому о своих болячках не говорит. Но если он попал в руки к своему врачу Маркушу, то можно не беспокоиться, врач стоящий. Кстати... Только сейчас об этом подумал. Он ведь частенько заезжал к старику... Возможно, из-за состояния его здоровья. Я позвоню ему и узнаю, как дела. А насчет магазина не переживай. Хочешь, я тебя туда отвезу? Хоть сегодня...

– Разве не поздно? – спросила Меланья, но в глазах зажглась надежда, не могла она смириться с мыслью, что такая красота проехала мимо нее, причем в прямом смысле.

– Ну и что? Я же хозяин. Ну не я, а мы с сестрой. Лев Леопольдович, он, конечно, друг семьи, но всего лишь обычный служащий, правда, на особом положении. Мы это понимаем. Я могу заехать в магазин в любой момент, открыть его и... даже подарить тебе приглянувшееся украшение...

– Дарить не надо, я куплю, – быстро ответила она.

– Гордая? – уточнил Родослав.

– Очень, – кивнула она.

– Так поедем, как стемнеет? – придвинулся к ней Родослав и применил один из своих самых сексуальных взглядов.

«Наверное, девочки при подобных обстоятельствах падают в обморок?» – подумала Меланья, признавая, что мужчина и на нее произвел должное впечатление, потому что по-другому и быть не могло... Но явно не настолько, насколько это хотелось бы ему самому...

– Почему не сейчас? Почему как стемнеет? – спросила Меланья.

– Я немного выпил. Да к тому же в полумраке так романтично и загадочно.

– Хорошо. Я остановилась здесь в отеле, в номере...

– Я найду! – прервал ее Родослав.

– Хорошо, я буду ждать, – ответила Меланья, несколько даже смущаясь под его пристальным взглядом. Разговор с ним выглядел как-то по-театральному наигранно.

Когда она вернулась в свою комнату, черно-красные контрасты уже не казались ей столь вызывающими. Наверное, потому, что в жизни события были ярче и значительно насыщеннее.

Меланья полежала в ванне с душистой пеной, надела классическое черное платье, удачно гармонирующее с ее фигурой, и туфли на каблуках средней высоты. Только сейчас она заметила, насколько опухли и посинели ее коленки.

«Если так и дальше пойдет, то меня постепенно разберут на запчасти. Еще задница не зажила, а я уже снова покалечилась».

Лицо Меланья накрасила, что называется, с чувством, с толком, с расстановкой. Делать она это любила и умела. Она красиво подвела глаза и весьма чувственно обозначила губы. Цвет лица у нее был прекрасным, а волосы настолько ухоженными, что не нуждались в дополнительной укладке, они и так лежали великолепно. Оставалось только ждать.

Первой к ней в номер постучалась горничная и с улыбкой передала букет белых роз и записку. Михаил назначал ей свидание: «Я хочу встретиться с тобой примерно в полкилометре отсюда на побережье, в старом ангаре, принадлежащем Соболевским и их предприятию по поиску и переработке янтаря. Извини за конспирацию, разговор у нас будет не для чужих ушей. Кроме того, там не так уж и плохо, свежий ветерок с моря, есть кое-какая плетеная мебель. О теплом пледе, чае в термосе, фруктах и кое-чем погорячее я позабочусь... Жду тебя, Агата Кристи. Твой Инкогнито».

– Вот ведь... Он болтун даже в записке, – усмехнулась Меланья.

И почти сразу же в ее номер постучали снова. На сей раз принесли дорогой букет, составленный профессионалами, и на ломаном русском языке пояснили, что пан Родослав ждет ее в вестибюле отеля.

«Неужели ночью у меня намечаются покупки?» – обрадовалась Меланья, но тут же задумалась.

– И что теперь делать? Мне же не разорваться? Эх, Гера, Гера, бросил девушку, а у меня уже два свидания... Любопытство зовет к Мише, а алчность – к Родославу. Да что там греха таить, Родослав и посимпатичнее будет. У любой женщины разыграется аппетит заполучить такой трофей... А чем я хуже других? – уговаривала она себя, понимая, что ехать с ним хочет вовсе не из-за его смазливого личика, а из-за Льва Леопольдовича, будь он неладен! Именно он так расписал ей свой чертов янтарь, что теперь она не могла спокойно дышать, пока не повесит украшение на шею.

Но и Мишу подводить не хотелось. Меланья решила положиться на судьбу и подбросить монетку. Орел – Родослав, решка – Михаил. Судьба, видимо, тоже хотела, чтобы она купила себе украшение из янтаря. Выпал орел. Меланья побежала к наследнику янтарного и гостиничного дела, успокаивая себя мыслью, что если быстро все купит, то и к Мише еще успеет. Хотя такое утешение было слабым. В элегантном черном платье Меланья прошла вестибюль, проигнорировав «добрый вечер» дежурной и ее слова, что можно не носить с собой ключи, а сдать их на хранение администрации. Через парк по главной аллее, ухоженной, но после жизни в Москве казавшейся плохо освещенной, она вышла на узкую улочку. Белый и блестящий от неимоверной чистоты «мерседес» приветственно помигал ей фарами, и Меланья сексуальной походкой (хоть это и давалось ей с трудом) направилась к машине. Когда она взялась за ручку дверцы, за спиной раздался голос Родослава: