Людмила Ситникова - Карманный Казанова

Несмотря на то что уже был декабрь, погода продолжала преподносить сюрпризы. Выпавший ранее снег растаял и превратился в мерзкую жижу, и вдобавок ко всему серые тучи над головой разразились настоящим ливнем. Погода показывала характер. Не подчинялась абсолютно никаким законам: если ей заблагорассудится, в мае может выпасть снег, в январе – лить дождь, а октябрь побьет все температурные рекорды, поднимая отметку в столбике термометра до плюс двадцати пяти.

Раскрыв зонт, Катка сбежала с крыльца и сразу же угодила ногой в лужу. Зонт выпал, а порыв ветра сорвал с головы берет. Он приземлился аккурат в грязь.

Катарина выругалась.

Стоявшая у окна Розалия Станиславовна наблюдала за мелкими неприятностями невестки и покатывалась от хохота. Посчитав, что одного только смеха будет недостаточно, свекровь распахнула окно и крикнула:

– Катка, где у нас видеокамера? Не терпится заснять тебя для потомков.

– Отстаньте. – Копейкина подняла берет, повертела его в руках и в конечном итоге в ярости швырнула обратно в грязь.

Свекрища складывалась от хохота пополам:

– Детка, может, повторить еще раз, на бис? Это так прикольно. У тебя личико, как у слоненка, которому отрезали хобот.

Чувствуя себя мокрой курицей, Катарина подошла к «Фиату». Розалия продолжала смеяться.

– Куда собралась в таком виде, тебя же примут за сумасшедшую. Эй, Катка, ты зонт забыла... – на секунду Розалия заглохла. – Зонт? Катарина, это же мой зонт! Кто тебе разрешил его брать?

Усмехнувшись, Копейкина завела мотор. Правильно говорят: хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Розалия выскочила на крыльцо:

– Мерзавка! Только появись дома, я тебя!..

Поскользнувшись, свекрища приземлилась в двадцати сантиметрах от берета – в самый центр клумбы, напоминавшей в настоящий момент грязевой резервуар.

Отъезжая от коттеджа, Катарина слышала визг Станиславовны. Ох и позлобствует же сегодня свекровь над домочадцами!

Пока Копейкина рулила в Орехово-Борисово, тяжелые облака, выжав из себя все до последней капли, уплыли восвояси, разрешив декабрьскому солнцу посиять на небосклоне.

Хозяйка двести восемнадцатой квартиры на звонок не отреагировала. Недолго думая Катарина позвонила в квартиру напротив.

На пороге нарисовался высокий, толстый мужчина.

– И кто в такую рань поспать не дает? – спросил он, расплываясь в улыбке.

Машинально взглянув на часы, Катарина ляпнула:

– Рань? Время половина второго.

– Это для вас половина второго, а для меня самый сон. Вы ж ночь напролет на стройке не вкалывали.

Ката смутилась.

– Извините, я не знала.

– Ладно, проехали. Чем помочь? Деньгами, едой, советом?

– Не в курсе, где может быть ваша соседка из двести восемнадцатой?

– Анатольевна? Да где угодно: в магазине, в аптеке, в поликлинике. Хотя... – Он приложил палец к губам, – в звонок звонила?

– Да.

– Собака тявкала?

– Нет.

– Значит, гуляет Анатольевна с Найдой. На школьный двор двигай, в основном они там воздухом свежим дышат.

– А как она выглядит?

– Вот те раз, приехала в гости, а сама не знает, как выглядит хозяйка. Полненькая, низенькая, да ты по Найде ориентируйся. Шавка Анатольевны самая модная в районе, увидишь – не ошибешься.

Спустившись вниз, Ката поплелась к зданию школы.

Кругленькую старушку, рядом с которой семенила четвероногая питомица, Копейкина заметила еще издали. Вернее, внимание приковала именно собачонка. Облаченная в зеленый комбинезончик с красным помпоном на груди, псинка старательно обходила лужи.

– Лариса Анатольевна?

Бабуля кивнула.

– Угу.

– День добрый, а я к вам.

– Разве мы знакомы?

– Заочно. Мне о вас много рассказывали.

Лариса Анатольевна остановилась:

– Кто же, если не секрет?

– Элина Бородина, помните такую?

– Элиночку? Конечно, помню, не такая я и старая, чтобы хороших людей забывать.

– Элина сказала, вы вяжете на дому, расхваливала вас как настоящего профессионала.

Старушка зарделась.

– Ну, до профессионала мне далеко, да и когда это было? Уже год как к спицам не притрагивалась.

– Отчего же?

– Зрение не то, глаза быстро устают, и руки частенько не слушаются.

Копейкина скорчила расстроенную мину.

– А я так на вас рассчитывала. Хотела заказать безрукавку, вот и шерсть прихватила.

Лариса Анатольевна перевела взгляд на объемистый пакет.

– Это шерсть?

– Ну да.

– Родненькая, сколько ж тебе безрукавок связать надо?

– Одну, а что, думаете, шерсти не хватит? Без проблем, завтра...

Пенсионерка засмеялась.

– Наоборот, на пять безрукавок хватит, еще останется.

Найда встала на задние лапки и заскулила.

– Замерзла? Замерзла, моя девочка? Ну пойдем, пойдем домой, лапуля.

Дотронувшись до локтя Копейкиной, Лариса Анатольевна сказала:

– Пошли, так и быть, выполню твой заказ.

– Ой, спасибо.

– Только до февраля щеголять в обновке не планируй, у меня быстро не получится.

– Ничего, я подожду.

Не спеша они пошли к подъезду.

– Милая у вас собачка, а прикидик вообще вне конкуренции.

– Твоя правда. Найда у меня модель, любит покрасоваться в одежонке.

– А что это за порода?

– Да брось ты, какая порода? Приглядись получше, дворянка она.

Найда вновь заскулила.

– Не нравится. Я ее изучила вдоль и поперек, третий год вместе кукуем. Найдюша мне как дочурка, мы и разговариваем, и спим, и телевизор смотрим вместе.

– С питомцами веселее, – согласилась Катка.

– Не то слово, как-никак живое существо рядом. А попала она ко мне совершенно случайно. Я из булочной возвращалась, слышу, кто-то поскуливает, обернулась, а Найда за мной чап-чап-чап. Я иду, она идет, я остановлюсь, она сядет. До самого подъезда провожала. Вечером в окно глянула, она сидит, горемычная, в песочнице. На следующий день снова меня до магазина провожала, и что характерно, за другими жильцами не шла – лишь за мной. На третий день сжалилась я, сердце не камень, пустила Найду в квартиру. Вот с тех пор она моя лучшая собеседница.

Собачка завиляла коротким хвостиком.

Пропустив Катарину в маленький коридорчик, Лариса Анатольевна сняла с Найды комбинезон. Псинка продолжала сидеть на коврике. Пока старушка не принесла из ванной тряпку, Найда не сдвинулась с места. Послушно протянув передние лапки, собачка терпеливо ждала, когда закончится процедура «мытья» конечностей.

Проводив Кату в большую комнату, Лариса Анатольевна нацепила на нос очки с мощными линзами и сказала:

– Теперь давай обсудим, какую безрукавочку ты хочешь?

Копейкина выудила из пакета журнальную страницу.

– Сможете связать в точности как на картинке?

Пенсионерка взяла листок.

– Ага-ага, понятненько, будет тебе как на картинке.

Сняв с Катарины мерку, Лариса записала в тетрадь параметры Копейкиной и осторожно поинтересовалась:

– Ты цены мои знаешь?

– Нет, но я готова заплатить сколько скажете.

– Много не возьму, двести пятьдесят рублей тебя устроит?

– Платить сейчас?

– Зачем сейчас? Когда безрукавка готова будет, тогда и рассчитаемся.

– А аванс?

– Я тебя умоляю, никаких авансов.

По карнизу застучали крупные капли дождя.

– Снова-здорово, через три недели Новый год, а на улице весна-красна.

Предложив Катарине переждать непогоду, Лариса Анатольевна посеменила на кухню.

Через десять минут за окном начался вселенский потоп. Катка спросила:

– У вас, кроме Найды, нет близких?

– Как не быть, в Волоколамске брат живет, в Чехове сестра, племяшка в ближнем Подмосковье.

– Навещают?

– Сестра младше на двадцать лет, недавно второй раз замуж вышла, тут уж не до поездок. Брат еле ходит, из дому практически не высовывается. Сама пару раз в год к нему с гостинцами наведываюсь.

– А племяшка?

– Верочка? Раньше приезжала, сейчас реже, да и некогда ей, работы много, она ведь салоном красоты заведует. Это тебе не хухры-мухры, большая ответственность на Веруне.

– Понимаю. Работа, семья, дети...

– Нет у нее деток, и мужа нет. Полтора года, как Верочка Дениску схоронила.

Копейкина наморщила лоб.

– А сколько ему лет было?

– Едва тридцать исполнилось, совсем молоденький, не пожил толком мальчик.

– А от чего умер?

Лариса Анатольевна перекрестилась.

– Господи, упокой душу грешного раба твоего Дениса. Болел он, хоть и молодой, а болячки как магнитом притягивал. Сердечко барахлило, Денис постоянно пузырек таблеток в кармане носил. Плюс давление пониженное парня донимало, Вера говорила, он раз в полгода уколы какие-то делал, лечение проходил.

– Он умер от сердечного приступа?

– Нет. Дениска ушел в мир иной по жуткой оплошности.

Катарина подалась вперед.

– Ни Верочка, ни мать Дениса так и не поняли, как он умудрился вместо сердечных таблеток принять лекарство, сильно понижающее давление.

– Понижающее?

– Именно. Машину Дениса обнаружили в кювете. Он был уже мертв, а при вскрытии в организме обнаружили остатки залидофилина.