Евгения Изюмова - Помоги себе сам!

Я глянула на часы: до прилёта подруги осталось всего два часа, и хорошо, если успею в аэропорт к моменту приземления самолета, потому вылетела стрелой на улицу.

Накрапывал мелкий нудный дождь, а я безуспешно «голосовала», стоя на перекрёстке, ёжась от сырости и проклиная себя за то, что впопыхах не прихватила зонтик. Впрочем, голосовать-то было некому: ни автобуса, ни маршрутки, ни обычного такси, словно весь транспорт провалился сквозь асфальт.

Лишь неподалеку застыла «Нива», чуть поодаль от неё переминались с ноги на ногу две весьма красноречивого вида девахи, из тех, кого в нашем городе звали «цветами на обочине». Они хмуро посматривали на меня и о чём-то совещались.

Я уже впадала в панику, решая, вернуться домой - Ангелина и сама могла найти дорогу, - или же всё-таки попытаться добраться до аэропорта. Но мне так хотелось обнять дорогую подругу, как говорится, у трапа самолета, что я упорно мокла под дождём, ожидая какого-то чуда. И чудо «возникло» в образе жвачного, стриженого под «ноль», охломона. Он размеренно двигал челюстями и потому говорил невнятно:

- Ны ты…кты ты? Чво нады тут? Здысь мао мысто! Вали ытсуда!

Я сначала не поняла, о чём мычит лысый качок, да вскоре сообразила, что парень - сутенёр, и ему очень не нравится, что я - типа конкурентка его «девочкам».

Сначала я опешила от сознания, за кого меня принимают, а потом фыркнула возмущённо:

- Отстань, парень, мне такси нужно!

Не знаю, чем бы закончилась начинающаяся перепалка, потому что охломон выплюнул жвачку и раскрыл рот, но тут рядом со мной притормозила белая «Волга». Оттуда выглянуло лицо весьма пожилого мужчины с седыми франтоватыми усиками под резко вырезанным «орлиным» носом.

- Чего ждём? - осведомился он.

- Проезжай мимо, - огрызнулась я. Мало того, что у меня был период «безлюбия», и я на всех мужиков смотрела зверем, так ведь меня ещё могли и поколотить как конкурентку.

Незнакомец усмехнулся:

- Садись, подвезу.

- Ага, я сяду, а ты мне по башке шандарахнешь, а потом где-нибудь в лесопосадке выкинешь, - вспомнила я один из своих самых страшных детективов, да и почём мне знать, не связан ли он с «цветами на обочине» и «сорняком»-охломоном? К тому же мне не понравилось его бесцеремонное обращение на «ты»: так положительные мужчины не поступают, хотя и сама в сей момент вежливостью не блистала.

- Балбесиха, - рассмеялся водитель, - я сделаю ещё хуже - просто уеду. А ты торчи тут под дождем - неподалеку дорогу ремонтируют, и весь транспорт движется по другой улице.

Я вздохнула и села в машину, чтобы уехать хотя бы от назревающей взрывной ситуации с лопухами, репейниками и прочими сорняками.

- Слушай, а может, мне таксистом побыть? Тебя куда отвезти?

- Прошу мне не тыкать, - надоела мне его бесцеремонность, и я пригрозила. - Вылезу! - это прозвучало так нелепо, что водитель расхохотался, откинув назад голову.

Я удивленно воззрилась на него, но через секунду до меня дошло, какую нелепость сморозила, и тоже рассмеялась, отметив, что водитель не так уж и стар - его старит абсолютно седая волнистая копна волос, похожая на львиную гриву. А улыбка, наоборот, молодит лет на двадцать.

- Ну, ты и ведьма киевская! - сказал он, отсмеявшись. И деловито осведомился: - Так куда едем?

- Вообще-то мне надо в аэропорт, - осторожно сообщила я, потому что воспоминание о детективных жестокостях ещё не выветрилось из моей головы.

- Идет, - согласился незнакомец и тронул машину с места.

Мы ехали молча минут десять, и тут я сообразила, что не спросила, сколько неожиданный таксист запросит за поездку, и тут же поинтересовалась:

- А сколько вы возьмёте до аэропорта?

- Разберёмся, не разорю, не бойся! - опять рассмеялся мужчина.

И мы опять какое-то время ехали молча, пока водитель не завел разговор. Но прежде представился:

- Меня зовут Василий Иванович, можно просто Вася.

- Вася, а вам сколько лет? - ехидно осведомилась я.

- Не важно. Зовите Вася, просто Вася, - вежливо ответил он.

- Прелестно! А я - просто Мария!

- Надо же! - фыркнул «просто Вася». - Это не про вас сериал бразильский недавно шёл? Там тоже просто Мария была. Как жаль, что я - не Луис-Альберто!

И мы дружно засмеялись. А потом начали болтать обо всем, что приходило в голову. И сорок минут пролетели почти мгновенно.

Я издалека сквозь завесу дождя увидела у входа в аэровокзал долговязую фигуру Ангелины, которая, несмотря на некоторую сутулость, на мой взгляд, выглядела потрясающе элегантно. Увидев, что я вылезла из машины, Ангелина просияла:

- Жанночка моя! - и бросилась мне на шею так стремительно, что я едва удержалась на ногах и не плюхнулась обратно на сидение.

Мой неожиданный благодетель как-то странно хрюкнул, видимо, расслышал возглас Ангелины. Однако молча вылез из машины, подхватил два Гелькиных объёмистых чемодана и запихнул в багажник. Мы сели с подругой на заднее сиденье, и Гелька, моя неподражаемая Гелька, небрежно махнув рукой, велела водителю:

- Ну, поехали!

«Просто Вася» усмехнулся, и мы отправились обратно в город. Он доставил нас к дому Ангелины, помог отнести в квартиру её чемоданищи, потом обратился ко мне:

- А вас куда доставить?

- На кудыкину гору! - неизвестно почему, ответила вызывающе грубо, тем более что никуда не собиралась ехать: мы ещё в пути договорились с Ангелиной, что буду ночевать у неё.

Впрочем, я тут же устыдилась своей грубости: человек, может быть, от доброты душевной помощь мне предлагает, а я хамлю. Вероятно, «просто Вася» заметил в моих глазах проблеск этой стыдливости, широко улыбнулся, помолодев опять лет на двадцать, и сказал:

- И всё-таки ты - ведьма, - сделал паузу и добавил: - Киевская.

- Не, - серьёзно возразила Гелька. - Она - язва, - тоже сделала паузу и добавила, ухмыльнувшись: - Сибирская.

Я не обиделась на ехидное Гелькино уточнение, потому что мы с ней и впрямь родом из Сибири. А на правду разве обижаются?

Мы совершали с Гелькой ежевечерний променад вдвоём, потому что Анне, Валентине и Светочке было недосуг, и в один из вечеров оказались на троллейбусной остановке, уткнувшись носами в витрину киоска и вполголоса обсуждая достоинства импортного парфюма. Да что там уткнулись! Прилипли.

Я давно мечтала купить себе что-нибудь от «Лореаль», разве я этого не достойна? Но не решалась потратить четверть своей зарплаты на полный комплект - от губной помады и крема до шампуня и геля для волос.

Гелька почти что уговорила меня на это безумное расточительство. Сама она всегда пользовалась дешёвой отечественной косметикой, хотя последние пять лет, как вышла замуж за Стаса, могла многое себе позволить. Но как-то незаметно наша добрейшая и щедрая прежде Ангелина стала не то, чтобы полной скупердяйкой, но весьма экономной женщиной. Теперь она уже была не способна вытащить из кошелька последний «стольник» и отправиться на девишник в ресторан. Гелька теперь предпочитала даже мороженое есть на халяву. Правда, справедливости ради, надо сказать, что не старалась кутить за наш счёт, и вкладывала средства в «общее дело» наравне с нами.

И вот когда я была уже готова «тряхнуть» тощей мошной, как за спиной кто-то произнёс:

- Дэвчонки!

Мы на это не среагировали. Конечно, мы девчонки-разведёнки, так, впрочем, в своей компании и звали друг друга, однако давно уже достигли определённого возраста, когда посторонние мужчины так к нам не обращались. Потому мы продолжали спокойно пялиться в витрину, а за спиной тот же голос поинтересовался:

- Дэвчонки, а ви каким видом спорта занимаэтесь?

Мы с Гелькой не то, чтобы заинтересовались, кто кого «кадрит», но на всякий случай глянули по сторонам. Гелька - вправо, я - налево. И обнаружили, что на остановке женских особей, КРОМЕ НАС, нет. Мы оглянулись.

Сзади, горделиво приосанившись, стоял черноусый представитель какой-то кавказской национальности.

Его глаза прямо-таки пылали яркими кострами. Признаюсь, что нас с Гелькой со спины и впрямь можно принять за девчонок - фигуры позволяли. Вот он, бедолага, и обмишулился. А когда увидел, прямо скажем, не юные лица, немного прибалдел от неожиданности. Костры в его глазах покрылись пеплом. Однако кавказец был всё-таки настоящий мужик, если, сообразив, что попал впросак, не потерял надежду извлечь выгоду из общения с нами. Мы, конечно, лет десять назад, как выразился один юморист, моложе и получше качеством были. Но и сейчас мы - не коряги и выглядели вполне привлекательно. Так что ничего удивительного, что в глазах незнакомца вдруг стали вспыхивать искры. А из искры, как известно, возгорается пламя.

- Дэвчонки, хотите, я вам куплю, что ви пожилаити? Я вам чито угодно куплю!

Гелька коварно брякнула:

- Эйфелеву башню - слабо?

Кавказец стал усиленно соображать, вспоминая, что за предмет такой - Эйфелева башня. Наконец осторожно спросил: