Галина Куликова - Сумасшедший домик в деревне

Они по очереди подержали в руках все мелочи, которые Полина постоянно таскала с собой, и Никифоров даже проверил потайное отделение ее тощего кошелька — вдруг там завалялось что-нибудь стоящее.

— Заодно выкину лишние бумажки, — пробормотала Полина.

Она отложила старые билеты на электричку, использованный автобусный билет, купон на покупку маргарина «Коровушка» и квитанцию из часовой мастерской. Потом подумала и снова взяла квитанцию в руки. Она была датирована серединой апреля и после купания в луже выглядела непрезентабельно.

— Что? — спросил Никифоров напряженно. — О чем ты подумала? Поля!

— О ваших с Костей одинаковых рубашках, — пробормотала та.

— При чем здесь рубашки? — простодушно удивился Костя, и тут у Никифорова на поясе зачирикал мобильный телефон.

Он провел блиц-переговоры и сказал:

— Господа и дамы, меня прижимают к стенке. Мое присутствие требуется на службе.

— Сегодня же выходной! — хором возразили те.

— У работников умственного труда не бывает ни выходных, ни праздников. И к этому тебе, Поля, надо привыкнуть.

Она посмотрела на него с некоторым недоумением, а Бунимович, занятый своими мыслями, на «привыкнуть» не обратил никакого внимания.

— А поедем-ка мы с Полей за город! — мечтательно сказал он и потянулся полным, хорошо кормленным телом. — Воздухом подышим, маманя, опять же, пирогов напечет…

— Никакой мамани! — немедленно отмел его планы Никифоров. — Если хотите подышать воздухом, милости прошу в мой коттедж. А я к вам вечером присоединюсь.

— Да-да, — поспешно согласилась Полина, напуганная воспоминаниями о шипящем таракане и собаках, совершенно бешеного нрава, которые всю ночь отчаянно лаяли друг на друга и на кота Саддама, когда тот дефилировал по карнизам.

— По дороге я обзвоню больницы и попытаюсь отыскать любителя экстрима Николая Леонидовича.

Едва за ним закрылась дверь, как Полина резко села в кровати.

— Костя, — решительно заявила она, — мне нужно в Демьяновку.

— Как это? — растерялся тот. — Без разрешения? Тайком?

— Если ты имеешь в виду Андрея, то никто не обязывал меня перед ним отчитываться. Я просто хочу поехать на место преступления и походить вокруг. У меня появилась одна идея.

— В связи с нашими одинаковыми рубашками? — уточнил Костя. Любопытство навалилось на него, словно тяжеловес на карлика.

— В связи с вашими рубашками. Только пока у меня нет доказательств, я рассказывать ничего не стану. Вот найду доказательства — тогда все выложу. Давай, Костя, мы с тобой съездим в Демьяновку, а потом сразу — к Андрею в коттедж. Он ничего и не узнает!

— Он будет нам звонить, — неуверенно возразил тот. — У Глуховых время выходит на разборки с Митей и Петей. Они отзвонят Андрюхе, а он — нам. Спросит — вы в коттедже? Что мы ему скажем?

— Скажем, что еще в дороге, задержались с отъездом. Ты что, никогда не врал?

Бунимович врал с тех пор, как себя помнил. Поэтому довольно быстро поддался на уговоры, выдвинув напоследок серьезное возражение:

— Но мы не знаем, где эта Демьяновка!

— Я знаю, — сказала Полина. — Мы с Андреем ее на карте нашли. У него есть карта Подмосковья, подробная. Эта Демьяновка, кстати, очень удобно для нас расположена. По той же дороге, что и дачный поселок Андрея, только подальше от Москвы.

Всю дорогу до Демьяновки Бунимович ворчал. Он боялся, вдруг с Полиной что-нибудь случится? Она ведь не говорит, какая идея ее осенила. Что, если убийца проживает где-нибудь там же, в заброшенной деревне, прячется в глубоком подполе со времен Великой Отечественной и нападает на всех, кто нарушает его уединение?

— Мы все равно не узнаем, в каком конкретно доме произошло убийство, — ныл он, притормаживая перед каждым указателем, чтобы не прозевать поворот.

— Дом мне не нужен, — успокоила его Полина.

— А что тебе нужно в таком случае?

— Сельпо. Или что-нибудь в этом роде. Там продавщицы очень разговорчивые.

— Они только со своими разговорчивые, — не согласился Костя. — И с милицией. Думаешь, менты по сельпо не прошлись, вопросов не задавали? Это тебе убийство, а не столкновение козы с телегой.

— Слушай, ты прав, — задумчиво протянула Полина. — Я приму это к сведению. Давай заедем в Демьяновку, а потом сразу обратно. Проведем, так сказать, ориентирование на местности.

Демьяновка оказалась мрачным местечком. Безглазые дома пялились на пыльную дорогу, на которой рядком лежали три драные собаки.

— Смотри, люди! — радостно воскликнула Полина, когда Костя развернулся и стартанул в обратную сторону.

Люди выходили из лесу, волоча за собой большие мешки, набитые неизвестно чем.

— Браконьеры! — заподозрил Костя. — Тырят чего-нибудь в заповедном лесу.

— Нет тут заповедного леса! — сердито сказала Полина и велела:

— Притормози!

Костя выполнил ее требование, ворча себе под нос что-то в том смысле, что нормальные девушки, побывав в морге и заработав фингал под глазом, боятся рисковать и всегда помнят о собственном негативном опыте.

Полина между тем бакланила с мужиками, которые бросили свою поклажу и утирали пот со лба замусленными кепочками.

— Нам бы в магазин какой-нибудь, — говорила она с заискивающей улыбочкой. — Как тут можно проехать? А лучше — пешком пройти?

— Проехать — это кругом, по берегу озера, — обстоятельно объясняли они. — А если пешком, то можно в совхоз «Сокольский» попасть. Там народу много и магазинов несколько. Разных. Вам какой нужен?

— Мы сами еще не знаем, — сладенько улыбнулась Полина. — А в «Сокольский» что, только пешком? А на колесах как?

— Ну-у! Пешком минут двадцать, а на автомобиле минут сорок в объезд!

Когда они тронулись с места, Полина немедленно решила:

— В «Сокольский».

— Ты считаешь, что местный участковый дурнее тебя, да? — съехидничал Костя, крутясь по местным дорогам.

— Он не знает, что спрашивать, — возразила Полина. — А я знаю.

Когда они, наконец, добрались до места, Бунимович присвистнул. Возле трех магазинов и аптеки кипела жизнь. Бабки устроили тут импровизированный рынок, молодежь тусовалась с пивом, дачники в белых шортах и солнечных очках на фоне местного населения выглядели как иностранцы.

— То, что надо! — заявила Полина и, выпрыгнув из машины, велела Косте ждать ее здесь, а сама поскакала в ближайший магазин.

Вспотевший Бунимович вывалился следом, чтобы купить себе бутылочку «Рерsi Light», которую очень рекомендовали по телевизору — в целых двух литрах воды содержался ноль калорий, а Костя каждый день собирался начать худеть. Местные красавицы не могли не обратить внимание на столь видного представителя противоположного пола. Так что, когда Полина вернулась, она застала своего шофера окруженным стайкой дородных девушек, лузгающих семечки. Сандалии ловеласа Бунимовича были засыпаны шелухой, однако он не обращал на это никакого внимания.

— ..А последний солдат в строю — без сапог, — рассказывал Костя и улыбался, предвкушая, как доберется до финала. — Прапорщик говорит: «Солдат Иванов, почему без сапог?».

— Девушки! — воскликнула Полина, растолкав всех локтями и пробившись к машине. — Не думайте, что у этого типа такое же большое сердце, как он сам. Когда ему надоедает рассказывать анекдоты, он начинает бить морды.

Она через силу улыбнулась девицам, продемонстрировав заклеенную пластырем скулу и фингал под глазом. Те брызнули в разные стороны, как луковые слезы из глаз. — Ну зачем ты? — обиделся Костя, не зная, которую из них провожать глазами. — Такие телки потрясные!

— Костя, почему ты до сих пор не женат? — спросила Полина, рассеянно глядя по сторонам.

— Мамане никто из моих краль не нравится. Одна, говорит, дура набитая, другая — финтифлюшка, третья — слишком требовательная и для жизни со мной непригодная. Так ты узнала что-нибудь в своем сельпо? — неожиданно вспомнил он.

— Ничего, — махнула рукой Полина. — Моя идея оказалась — как это говорится? — неплодотворной.

Они выехали на шоссе и отправились в обратный путь. Костя взахлеб рассказывал о том, как служил в армии и какая сволочь был у них сержант, когда Полина неожиданно увидела толстый грязно-желтый автобус, который отвалился от остановки, издавая звуки, напоминающие хрипы старой клячи. На обочине он оставил двух опрятных тетенек в белых платочках. У одной на локте висела корзинка, другая катила тележку на колесиках. Прямо рядом с остановкой примостился крохотный павильончик, на котором большими — прямо станционными — буквами было написано: «Хозяйственный магазин».

— Тормозни-ка, Костя, я сюда тоже зайду, — попросила Полина.

— Да мы уже вон куда уехали! — воскликнул тот. — Чего тут спрашивать? Об этой Демьяновке тут и не слыхивали — глушь несусветная! А здесь все-таки дорога на Москву.

Воскликнуть он воскликнул, но все-таки остановился и, пока Полина пропадала в магазине, просмотрел газету за прошлый год, торчавшую в боковом кармане, и удивился, сколько с тех пор произошло изменений в родном отечестве.