Иоанна Хмелевская - Слепое счастье

— Слушайте, а куда это вы клоните? — с подозрением спросила Шпулька.

— Как это куда? — удивилась Тереска. — Ведь ясно же, что в каникулы едем в Мослы. Каникулы у нас в одно время.

— Не только у нас. У Зигмунта тоже, — напомнил Янушек. — Спорим, он тоже поедет? Может, пригодится.

— Надо составить список необходимых вещей.

В состоянии тихой паники Шпулька молча слушала, как Тереска с братом обсуждают вопрос о тяжести и размерах различных предметов, необходимых для поимки привидения, выбирают время и способ добраться до замка, совершенно не задумываясь о том, насколько кошмарна сама идея поездки. Одно дело — решать загадку на безопасном расстоянии, а совсем другое — совать голову в пасть льва! Ехать в этот жуткий замок!..

Только после долгих усилий ей удалось вставить слово.

— Слушайте, а не слишком ли далеко мы заходим? — спросила Шпулька умирающим голосом. — Ведь это опасно.

— Почему? — искренне удивился Янушек. — Просто надо помнить о лестнице и не оступаться.

— Да я не об этом. А те люди... Ну те, из разбитой машины... Контрразведка или, не дай Бог, шпионы.

— Шпионы нам голову оторвут, — спокойно сказала Тереска. — Но это не причина, чтобы бросить такое дело. Даже если никакого трюка там нет и является настоящее привидение, я хочу его увидеть!

— Я тоже! — энергично поддержал сестру Янушек. — Во всякую ерунду я не верю, но сам должен убедиться.

— И потом, ты же сама хотела, — заметила Тереска.

Шпулька вынуждена была замолчать. Возразить оказалось нечего. И в самом деле, захотелось необыкновенных приключений, полезай в кузов.

Резиденция таинственных потусторонних сил находилась в заснеженном парке. Внешний вид у нее был бы вполне невинный, если бы не центральная часть с мрачными пустыми глазницами окон. Наши юные искатели приключений обозревали замок снаружи, стоя на тщательно очищенной от снега аллее, ведущей от воспоминания о въездных воротах к главному входу в здание.

— Весьма оригинальная постройка, — раскритиковал увиденное Зигмунт. — Налево дворец, в центре средневековье, а справа черт знает что.

— Справа результаты деятельности чокнутого графа, — мрачно пояснила Шпулька. — Средневековье, переделанное на современный лад, или наоборот, современность, стилизованная под средневековье.

— Гляньте, на втором этаже были балюстрады, — заметил Янушек, указывая на дыры в стене. — Остатки еще торчат. А вообще, какой-то он маленький, этот замок. Маленький, а с таким привидением?..

Тереска внимательно сравнивала фотографии с объектом.

— Та несчастная терраса должна быть с другой стороны, — сообщила она. — Надо обойти его вокруг.

Зигмунт вздохнул и двинулся в обход замка. В загадочную историю с привидением его втянули сразу же по приезде на каникулы из мореходного училища. Парень не поверил ни единому слову из того, что ему рассказали, но счел дело достаточно занимательным, чтобы отправиться в очередную экспедицию. Всю дорогу он изучал список жертв и описание происшествий, требуя дополнительных разъяснений, из-за чего все жутко не выспались.

К счастью, вопрос с размещением был решен. Фотограф оказался весьма полезным не только в смысле информации. Он позвонил в контору госхоза и от имени своей организации забронировал две комнаты для четырех человек, кроме того, снабдил путешественников многочисленными фотографиями с видами замка снаружи и даже копией технического описания объекта, сделанной в их проектном бюро.

Стояла оттепель. Охотники за привидениями брели по мокрому липкому снегу, спотыкаясь о невидимые под ним неровности. Наконец оказались по другую сторону замка. Действительно, здесь была терраса. Занимала она всю центральную часть и проходила на уровне второго этажа, одним концом примыкая к поперечному дворцовому крылу, а вторым выходя на прекрасную широкую лестницу, спускающуюся вниз. Держалась терраса на колоннах, за которыми видны были заложенные кирпичом окна второго этажа. Такие же каменные колонны, как бы незавершенные, странным образом торчали из массивной балюстрады. Некоторые из них заканчивались декоративными капителями и были соединены между собой арками. Остальные торчали так.

— Согласно техническому описанию, неизвестно, что это такое, — доложила Тереска. — Или старый внутренний двор в стиле Ренессанс, который развалился, или новый ренессансный дворик, который не достроили. Везде написано «предположительно» и «возможно».

— Предположительно, тут у всех с мозгами не в порядке, — с горечью констатировал Зигмунт.

— Отсюда фотограф грохнулся, — напомнила Шпулька.

Все стояли, уставившись на странные колонны, пока Янушек не заметил, что в их планы входила беседа со сторожем. Звался он Ковальчик, фотограф отзывался о нем положительно и рекомендовал как человека, заслуживающего всяческого доверия.

Знакомый по фотографиям домик показался в конце дорожки, ведущей от замка. Из-за дома выглядывала стена котельной с высокой трубой. Хозяина ребята сначала услышали, а уж потом увидели. Он насыпал кокс из большой занесенной снегом кучи в тачку. Кокс шелестел, а Ковальчик насвистывал.

Присмотревшись к сторожу повнимательнее, ребята сделали вывод, что человек он симпатичный. Среднего роста, полный, коренастый, с красным добродушным лицом и роскошными усами — предметом, по всей видимости, особой заботы. Выглядел он лет на шестьдесят и оказался весьма разговорчивым.

Передав привет от фотографа и выяснив, где можно покупать продукты, наши исследователи растерянно замолчали, не зная, как подступиться к главной теме. Хозяин стоял, опершись на лопату, и доброжелательно смотрел на молодых людей. За домом закудахтала какая-то курица, и Шпулька вдруг вздохнула.

— Господи! Как тут спокойно! — мечтательно произнесла она. — Какое это наслаждение, жить в тишине...

— И то правда, я туточки лет сорок уже живу, — подхватил Ковальчик. — Детки поразъехались, а мы с женой здесь. Спокойно-то оно, конечно, спокойно. Может, даже слишком. Только вот в замке, будь оно неладно...

— Что неладно? — жадно заинтересовалась Тереска.

Ковальчик полез в карман, неторопливо извлек пачку сигарет, достал одну и закурил. Четыре пары глаз напряженно следили за этими манипуляциями.

— Поганые дела творятся, — грустно рассказывал он. — Собирались ремонт делать, всякий шик навести, дом отдыха устроить. Враз бы жизнь другая пошла. Понаехало бы народу с весны до осени, а то и зимой. И подработать можно бы, и все весельше. Да только ни хрена, извиняйте, не вышло...

— Что так? — вырвалось у Янушека.

— Дак я и говорю, нечисто... Приезжали разные, дак никто ж не выдержал, вот ничего и не делается. Рушится все помаленьку, пока совсем не рассыпется.

Сторож взглянул в сторону замка, вздохнул безнадежно, бросил окурок и затоптал его сапогом. Из дома донесся полный упрека женский голос:

— Фелюсь! Пригласи же людей в хату, что на морозе разговоры разговаривать!

— Жинка, — пояснил Ковальчик. — Меня Феликс Ковальчик кличут.

Зигмунт поспешно, но весьма элегантно представил свою компанию, и через минуту все уже сидели в парадной комнате со множеством вышитых подушек и подушечек. Хозяйка, обрадовавшаяся гостям, угощала их чаем с малиновым соком собственного производства.

— Так что же такое с замком? — спросила Тереска, с трудом сдерживая нетерпение. — Вы так интересно начали рассказывать.

Ковальчикова тихонечко перекрестилась, а хозяин уселся поудобнее в кресле, поправив за спиной подушку.

— Да дух в ем является, — признался он со вздохом. — Обыкновенный такой дух, цепями звякает, людям вредит. Недобрый дух. Видать, и при жизни злая баба была, я дак и не дивлюсь, что муж ее придушил...

— Потому как тот дух — баба, — встряла Ковальчикова, снова перекрестившись. — Жена графова, что он в давнее время убил.

— Приходит и в зеркало глядится, — продолжал сторож. — Люди бают, и бумаги такие нашли, что все оно правда. Значится, граф, что тутошний замок поставил, поначалу-то в другом месте жил с первой женой, а как уж она ему надоела, новый замок здесь выстроил, а в тамошнем, старом, ей шею и свернул, а сюда с новой прикатил. Со второй, значится. Только первая-то не отвязалась, нашла его и, как сюда притащилась, так до сего дня и ходит. К зеркалу так ее и тянет, ничего не надобно, только зеркало подавай. И ну крутится, и ну глядится, хороша ли, чтоб ту, другую, одолеть. А кого на пути встретит, обязательно какую гадость сделает. Особо из мужиков, видать, сильно злая на них.

Ковальчик рассказывал охотно, ярко и образно, как будто гордился подвигами призрака и считал его дополнительным козырем здешних мест. Но оказалось совсем наоборот.

— Самый от него вред, что вообще завелся. Ремонта не будет, ничего не будет, потому как все отсель сбегают.

— А вы этого духа видели? — полюбопытствовала Тереска.