Елена Логунова - Наследница Шахерезады

– Стой! – крикнула я.

«Стой, стрелять буду!» – услужливо подсказал следующую реплику мой внутренний голос.

– А ну, стоять! – взревела я совсем уж некультурно и злобно, как пограничная собака.

Парни в спортивных костюмах одновременно, как по команде, повернули головы и свели пытливые взгляды в некой точке за моей спиной.

Я оглянулась и увидела Лазарчука, совершающего прицельный выстрел в удаляющегося Юру указательным пальцем.

Спортивные парни синхронно кивнули и двинулись к цели, ускоряясь слишком медленно.

И тут из дальнего угла плавно выступил некто в темном, вроде паранджи. Просторное полотнище вспучилось, плеснуло Юре в лицо и окутало его голову дымным облаком.

– Держи его! – крикнула я, топоча вслед за спортивными парнями.

За их широкими спинами мне было плохо видно просходящее, и момент стремительного превращения Юры в арестанта я упустила.

Миг – и спортивные парни непринужденно занесли его, держа под локотки, в предупредительно открывшуюся неприметную дверь.

– Плед мой верните! – потребовал знакомый голос. – Фу-у-у, запарилась я сидеть в засаде под покрывалом!

Я обернулась и посмотрела на «засадный полк» в распаренном и потном лице «закрепощенной женщины Востока».

– Жутко выгляжу, да? – обеспокоенно спросила Ирка, мелкими щипками убирая с мокрого лба прилипшие волосы. – Небось косметика вся размазалась, не рожа, а итальянская пицца!

– Ты ж моя красавица! – совершенно искренне сказала я. – Не знаю, что бы мы без тебя делали!

– А я до сих пор не знаю, что мы со мной делали! – напомнила подружка. – Что все это было, объясни?

– Там объясню, – пообещала я, увлекая подружку все к той же неприметной двери, у которой стоял, нетерпеливо притопывая ножкой, полковник Лазарчук.

25 января, 01.50

В кабинете было тепло и тихо, только жужжала лампа под потолком. На столах скучали папки с бумагами и спали компьютеры, за стеклом ничем не занавешенного окна в чернильно-синей ночи горели разноцветные огни. Совсем близко проехал пустой автобус, на дальнем плане черный квадрат беззвучно пересек приземлившийся самолет.

– Ну? – поторопил меня грубый и нечуткий Лазарчук.

В кабинете нас было девять человек: мы с Иркой, Лазарчук с пограничным капитаном и двое в штатском – один с непроницаемым лицом, а другой с помятым. Плюс еще Юра в симметричном обрамлении спортивных парней.

Стульев на всех не хватило, и Ирка с непринужденностью раскрепощенной европейской фемины присела на край стола, а я осталась стоять.

Так мне было удобнее.

– Добрый вечер, коллеги! – хорошо поставленным голосом приветствовала я аудиторию, и Лазарчук в первом ряду слушателей фыркнул, как морж.

Ирка посмотрела на него укоризненно, а я – снисходительно.

Нам, шерлокам-любителям, не привыкать к несправедливому и предвзятому отношению со стороны профессионалов. Но кто в результате регулярно оказывается молодцом, а кто – холодцом?

Я кротко улыбнулась и продолжила:

– Прежде чем я начну свой рассказ, прошу товарищей пограничников связаться с коллегами в венском аэропорту.

– Вот телефончик. – Ирина Максимова-Ватсон, привычно ассистируя мне, подала пограничному товарищу бумажку с циферками.

Пограничный товарищ изобразил немой вопрос.

– Спросите их, нашли ли они уже трупы в мужском туалете в транзитной зоне, – пояснила я безмятежно.

– Шо? Опять трупы?! – трагически ахнул Лазарчук.

Пограничный товарищ нахмурился.

– Вы звоните, звоните. – Ирка мягко подтолкнула служивого к телефону на столе.

– Звони, – неохотно подтвердил Лазарчук.

Я тихо усмехнулась: ага, мой кредит доверия еще не закончился!

– Я лучше из кабинета, – отговорился пограничный капитан и вышел за дверь.

Невозмутимый товарищ в штатском выскользнул следом за ним.

Пауза затянулась.

– А хотите, я вам стихи почитаю? – предложила моя подруга и, не дожидаясь ответа, откашлялась: – Вот, совсем свежее: «Сага о Лене и Вене».

– О каком олене? – озадаченно пробормотал дядька с помятым лицом, но ответа не удостоился.

Ирка с чувством продекламировала первое четверостишие:

– Хм, спасибо, конечно, за то, что посвятила мне бессмертные строки, но двое суток – это преувеличение, – смущенно заметила я. – Я провела в аэропорту Вены меньше сорока восьми часов.

– Не перебивай меня, это гипербола, – скороговоркой отозвалась поэтесса и снова набрала воздуха в грудь, готовясь к продолжению художественной декламации.

– Меньше двух суток, а сколько трупов? – ехидно поинтересовался Лазарчук.

– Два. – Я потупилась.

– Но это не мы их убили! – поспешила оправдаться Ирка. – Они уже были мертвыми, когда мы их нашли.

– Находчивые вы мои, – вздохнул Лазарчук.

Тихо стукнула дверь – вернулся пограничный капитан. Лицо у него было живописное, частой сменой ярких выражений напоминающее калейдоскоп.

– Ну? – спросил его мой старый друг полковник.

– Так точно, – скупо, не расплескав эмоции, ответил мой новый знакомый капитан.

– Отлично. – Я обрадовалась, что могу начать свой эпический сказ. – То есть, конечно, это очень печально – два трупа и все такое прочее, но я надеюсь, что у нас все же будет в некотором роде хеппи-энд. Итак, все началось с того, что из-за неправильно оформленной визы на пересадке в Вене меня не пустили на рейс в Прагу. И это поломало не только мои благородные планы, но и коварные замыслы преступника.

– Какого преступника? – уточнил Лазарчук.

– Затрудняюсь с классификацией, – я развела руками. – Контрабандиста, убийцы, возможно, шпиона. Думаю, вы сами разберетесь. Коллегиально.

Я улыбнулась Помятому и Невозмутимому, явно представляющим разные ведомства.

– Могу сказать, что выглядел тот преступник как типичный мужичок-с-ноготок: щуплый, белобрысый, конопатый, в зипуне и треухе. Как и я, он прилетел из России, но, в отличие от меня, вовсе не собирался продолжать путь в Европу. В транзитной зоне венского аэропорта он встретился с курьером и забрал у него посылку, с которой планировал сразу же вернуться в Россию.

– Какую посылку? – предсказуемо уточнил дотошный Лазарчук.

Я пожала плечами:

– Должно быть, очень ценную. Курьер за нее жизнью заплатил.

– О! Этот курьер – наш первый труп? – встрепенулась Ирка.

Я кивнула ей и пояснила для тех, кто не в курсе:

– Я случайно увидела его. Мертвый мужчина сидел на унитазе в туалетной кабинке.

– Мертвый парень в женском туалете? – удивился Помятый.

– Вообще-то в мужском. – Я опустила глазки.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, – прищурился Лазарчук. – Ты заявилась в мужской туалет и еще заглядывала там в кабинки?!

– В общем, да, – призналась я. – Но это вышло совершенно случайно!

– Разумеется, – пробормотал Лазарчук.

Он откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и стал рассматривать меня с опасливым восхищением серпентолога, встретившего редкий экземпляр прелестной ядовитой змейки.

– Так вот, я думаю, что этот Первый Труп был курьером. Преступник убил его и весьма изобретательно спрятал тело: усадил его на унитаз и закрыл, но не запер, дверь кабинки. А чтобы все думали, что дверь заперта, изобретательно сунул в сигнальный сектор замка глянцевую красную бумажку.

– И ни один цивилизованный европеец даже не подумал дернуть дверь, – задумчиво пробормотал Невозмутимый.

– Ага, – сказала Ирка. – Они не подумали. А вот мы…

Я кашлянула, перебивая подругу, выставляющую нас с ней нецивилизованными азиатками, и с напором продолжила:

– С такой уловкой преступник благополучно улетел бы из Вены раньше, чем был бы найден труп, но ему помешали два обстоятельства.

– Первое – снегопад! – встряла Ирка, которой надоело быть скромным Ватсоном.

– Это как раз второе, – возразила я. – Первое – это моя неожиданная депортация. Дело в том, что преступник твердо рассчитывал, что депортируют его.

– Это зачем же? – удивился Помятый.

– А вы видели, как проводят к самолету депортированных? – ответила я вопросом на вопрос.

– Я видел, – отозвался пограничный капитан.

Я обернулась к нему:

– Тогда вы знаете, что пакет с сопроводительными бумагами и паспортом депортируемому в руки не дают, его несет полицейский, который, в отличие от пассажиров, нигде не проходит через сканеры и рамки.

Я с намеком посверлила взглядом лицо собеседника.

– Та-а-ак… – протянул капитан.

– Дошло, нет? – Я перевела взгляд на Лазарчука и снисходительно разжевала: – Преступнику нужно было, чтобы та посылка, которую он забрал у курьера, попала на борт самолета в обход магнитных рамок и сканеров, излучающих микроволны, рентген или что там они излучают.