Маргарита Южина - Богат и немного женат

– А как вы здесь оказались? – не утерпела Раечка. – И почему он у вас бегает, а не где-то там в Москве?

– Да все очень просто, – улыбнулась Люсьена. – Он маленький был, я за ним смотрела, а потом вырос... сами видите, какой вымахал... И его в Москве совсем не застать было – то одна страна, то другая, то чемпионаты, то соревнования... а тут еще и женился мальчик-то наш...

В этом месте Люсьена воровато заглянула в комнату и шепотом похвасталась:

– Девочка такая хорошая, любит его так... прямо нарадоваться не могу! Ну и... чего мне там без Ромки делать, в Москве-то? Здесь у меня хоть какие-то знакомые, подруги, друзья остались, а там... только одна шумиха – журналисты, телевизионщики. А с ними ведь как? Не то слово скажешь, потом не отмоешься... Нет, я сюда вернулась. Мне Ромчик и квартиру купил. И сам постоянно прилетает – не привык без меня еще. Да и не то чтобы уж совсем скучает, а меня бережет, думает, что я тут переживаю... а я и переживаю. Но уже ругать его стала: эдак ведь никаких денег не хватит – туда-сюда на самолетах. Да разве он послушает?

– А почему он бегает? – спросил Дуся. – И главное – по подъезду, в трусах!

Но тут ему ответила даже не Люсьена, а сама Раечка.

– Ну ты что, Дуся! Ему ж тренироваться надо!

– Конечно, – мотнула головой Люсьена. – И бегает он не в трусах – в спортивных шортах, и не по подъезду, а по стадиону, но ему же как-то из квартиры выбежать надо... Ой, да чего я вам просто так рассказываю!.. Ромчик!!! Рома! Принеси, пожалуйста, фотографии свои!

Рома притащил альбом, но Люсьена тут же передумала – пригласила гостей в комнату, где они и принялись разглядывать целые кучи фотографий, на которых был не только Роман, но и вся сборная.

– Люсенька ведь сама совсем девчонкой была, когда меня к себе забрала, и столько для меня сделала! – нежно обнял тетку Роман. – Если бы не она, так бы и жил в деревне, сейчас бы на тракторе ездил, силос заготавливал, все время на воздухе...

– А то тебе воздуха не хватает! – с любовью взглянула на него Люсьена.

Из квартиры спортсмена Дуся направился сразу к соседке.

– Регина Олеговна, – твердо заявил он, едва та, не дождавшись звонка, распахнула двери. – Настоятельно вам советую больше эту семью не тревожить.

– Это известный спортсмен, – пояснила Раечка с милой улыбкой. – И нашим властям может не понравиться, как его встречают на родине.

– Кто? – не поверила Регина. – Известный? А почему я его не знаю?

– Потому что надо больше увлекаться спортом, а не корячиться возле замочной скважины! – отрезала Раечка. – Вы хоть телевизор иногда, что ль, включайте!

Больше они задерживаться не стали. Сели в машину и некоторое время сидели молча.

– А знаешь, – проговорила Раечка. – Мне и вовсе не слишком верилось, что этот бегун окажется Иннокентием.

– Тем более что Иннокентия уже нет, а бегун все еще бегает, да?

– Ну мы же не знали, что он все еще бегает. Это Регина нам сообщила, что там «та-а-а-кой у-у-у-ужас!». И потом, меня очень смутила машина. Нам же сказали, что за ним тихонько ползла машина, ну я и вообразила, что это... И чего ей надо, этой машине?

– Ха! Так не все ж такие дремучие, как эта Регина! Кто-то и узнал хоккеиста. Вот и ползли, разглядывали, а мы-то... Ладно, рули давай в роддом! – скомандовал Дуся и уселся поудобнее.

– А чего тут рулить-то, можно и пешком дойти, – пробурчала Раечка и послушно вывела машину на дорогу. – Только я не буду выходить, а то там этот Беликов... Мы с ним вообще расстались не самым лучшим образом... он меня к тебе не пускал.

– Ясно, – мотнул головой Дуся. – Тогда ты дуй домой и вари мне обед, а я...

– Опять мальчишник? Много-много баб, а ты один – мальчик? – грустно спросила Раечка.

– Ну что я сделаю, если в роддом мужики не поступают?!

Евдоким отправил Раечку домой, а сам сразу же направился к Беликову.

– Матвей Макарыч, здрассьте, – выдохнул он, зайдя в кабинет главного.

– Ну... и чего тебе опять надо? Отпуск продлить? – испуганно взглянул на него Беликов.

– Совета вашего прошу, – задумчиво проговорил Дуся и уставился в окно.

Беликов засуетился, заелозил в своем кресле и даже радостно потер ладошки – советы он раздавать любил, но только вот его никто никогда об этом не просил, и если сам давал, то не больно-то прислушивались, а тут – надо же!

– Ну давай-давай, проси, у меня богатый опыт, совет могу дать по любой части. А дай-ка я сам угадаю! Ты не знаешь, на какую диету сесть, точно? Сейчас ведь много всяких веяний, а какая подходит настоящему мужчине – не догадаешься, правильно? А я тебе так скажу, я сам уже над этим задумывался – пузико, будь оно неладно...

– Нет, ну чего вы меня перебиваете со своим пузиком? Я к вам по серьезному... – хотел было обидеться Дуся, но в конце концов решил на старика Беликова не сердиться. – Я вот ведь что... Как думаете – жениться мне или нет, а?

– Че... чего-о? – растерянно протер очки главный. – Ты еще думаешь?! Какая-то дура решила за тебя выйти, а ты... ты совета просишь?

– Да не дура решила, а Раечка, – хмуро сообщил Дуся. – Ну Раиса, у нас-то медсестрой работала... ну вот... Говорит: «Люблю, жить без тебя не могу, не гони, лучше убей». Ну и чего?

– Лучше убей, – мотнул головой Беликов. – Во-первых, девка в страшных муках скончается, а во-вторых... Раиса – это ж такая... У-у-у! Это ж не девка, это... Кстати, у нее отец – довольно влиятельная личность, ты в курсе. Ты ему не понравишься, сразу тебе говорю.

– Да ну, я ему уже понравился, – отмахнулся Евдоким. – Тоже просит: женись да женись...

– Ну тогда... тогда женись, – решился на совет Беликов. – Женись, чего думать-то?

– Ну вот и я так же решил, – обреченно мотнул головой Дуся и потянулся к столу главного за листком бумаги. – Ну а тогда... дайте мне листок и ручку, пожалуйста... тогда я от вас увольняюсь. Как там это заявление по собственному пишется?

Беликов даже побледнел:

– Дуся! Я понимаю... нет, я всегда догадывался, что ты не самый ценный работник в нашем роддоме, но... а что ты делать-то будешь? Ты ж с голоду помрешь!

– Ну уж! На вашей зарплате не помер ведь, – пробурчал Дуся. – Мне ж, Матвей Макарыч, будучи санитаром, семью не прокормить, пойду начальником работать. Директором.

– Ах, боже мой! – слабо охнул Беликов. – И где ж такое предприятие, богом обиженное?

– Ну... его еще пока нет, но я его сам создам. Открою офис... нет, как это называется... черт, из головы вылетело... Ну не адвокатская контора, а такое же, похожее... Во! Сыскное агентство, классно, да?

Беликов только грустно качал головой.

– Ты хоть знаешь, сколько нервов нужно, опыта и денег, чтобы что-то открыть? – по-стариковски заохал он.

– Ой, ну чего вы, в самом деле? – поморщился Дуся. – Вы ж сами говорите, папа Раечки – мужик в городе не последний, поможет с опытом и нервами, а деньги, ну это для меня не проблема, вы ж в курсе.

Да, Беликов был в курсе, сам постоянно прибегал к финансовой помощи Филина – и для роддома, и так, для себя лично – и никогда не знал отказа. Подумаешь – отпускал его в отпуск, когда он попросится! Так ведь за его же счет! А сколько помощи! И как теперь такой кошелек из рук выпустить?

– Я вот так рассудил, Евдоким... Ты уж прости, я тебе как сыну говорю... Я вот думаю-думаю... А на кой черт тебе вообще жена? Ты ж одет, обут, накормлен, маменька твоя с тебя глаз не спускает, дочка у тебя имеется, на старости лет стакан воды подаст, ну? А жена зачем?

– Ну... я бы хотел, чтобы и до старости у меня все в порядке со стаканами было. И потом... А сами-то чего ж? – прищурился Евдоким. – Главное, вы ведь такой уже старенький, а жену-то себе на сколько лет моложе выбрали? А?

– Ну тк... я ж... кх... А чего ты меня с собой равняешь? Станешь стареньким, поумнеешь, и тоже найдешь какую-нибудь дурочку...

– Ну это вы поумнели только в старости, а я сейчас уже нашел...

– Дуся, ну ты... ты хам! – возмущенно заморгал Беликов.

– Ну вы, Матвей Макарыч, уж простите, я ж вам как отцу говорю... ну если у нас с вами такой родственный разговор завязался...

Еще несколько минут Беликов пытался Дусю переубедить, однако тот стоял на своем: хочет жениться и хоть что ты с ним делай!

– Ну и ладно, Евдоким, женись, – сдался старичок. – Только помни: если тебя когда-нибудь жизнь покорежит, ты не забывай, что есть место, где тебя примут с радостью, – это роддом!

– Ну вообще! – оторопел Евдоким, но потом сообразил. – А-а, это вы про наш... Ну я... хорошо, я буду помнить... конечно... И вы тоже помните, если с вами что, то вас тоже примут, как родного... в роддоме. Да вы не переживайте, я часто буду забегать, все же я здесь почти вырос. И еще, мы скоро вам пригласительные принесем. Все же свадьба...

Расстались Беликов и Дуся и в самом деле почти по-родственному – долго трясли друг другу руки, потом обнимались, потом трепали друг друга по плечам и уж совсем под конец чуть было не расплакались.

– Дуся, мальчик мой, а может, разведемся оба ко всем чертям? – горестно шмыгал носом Беликов.