Анна Ольховская - Требуется Квазимодо

– Пошатнулся… – задумчиво произнес Матвей. – Пошатнулся… Есть! Придумал!

– Что, Матвеюшка, что такое? – видно было, что Тихону Васильевичу стоит огромных усилий удержаться на месте, не броситься на помощь другу – прямо под дула автоматов. – Как нам в дом-то прорваться? Неужто придется ждать, пока у них патроны закончатся?! Никодимушка ведь там помирает! Если еще не помер…

– Сделаем так. Володя, у тебя сколько патронов?

– Достаточно.

– Ну, и у меня полная обойма. Но ружье бьет серьезнее: их шатает от выстрелов, как от пинков! А если «пинки» будут следовать один за одним, да по всему телу, да с максимально возможной частотой – тут уж им станет не до ответной стрельбы, верно? На ногах бы устоять! Да и больно им все равно, насколько я понял. Не просто пинок – удар копытом!

– Молодец, Матвеюшка! – оживился старик. – Давайте палите по этим паршивцам, отвлекайте их, а я к Никодимушке побегу.

– Поехали! – азартно выкрикнул Володя и перезарядил ружье.

И они «поехали». Матвей, опустившись на колено, с автоматизмом робота выпускал пулю за пулей. И ни одна из них не пролетела мимо, каждая «пнула» кого-либо из стражников в грудь. Или щелкнула его по лбу.

Туда же, в грудь и в лоб врагов, метил и Володя. И пусть его выстрелы звучали реже – надо было перезаряжать ружье, – зато действовали они еще эффективнее.

Вначале стражники пытались огрызаться автоматными очередями, но когда сначала одному, а затем и другому «прилетело» в глаз, и еще, и опять, и снова – автоматы их полетели на землю. Через пару мгновений упали и стражники. Скукожились, свернулись – каждый – в узел и прикрыли головы руками. А пули все били и били по их телам, оставляя на них синяки.

Да, это не раны, но приятного, как оказалось, в синяках тоже мало. Когда их много!

Хотелось каждому только одного – стать кротом и в темпе закопаться в землю, спрятаться от болезненных ударов и щелчков пуль.

Или – чтобы это все кончилось поскорее.

– Получилось! – ликующе заорал Володя, не прекращая палить из ружья. – Василич прошел! Он уже в доме!

– Давай-ка и мы за ним.

– Да ну, зачем, лучше мы этих упырей нейтрализуем окончательно! Пока они так валяются, можно добежать до них и связать. А потом за наших «спящих красавиц» примемся – за их коллег из другой смены!

– А тебя не напрягает, что те трое, что должны спать, все еще дрыхнут? Грохот такой стоит, что чертям в аду небось тошно, а они спят?!

– Ну, спят, наверное, они ведь не совсем уже люди. Из их палатки никто за все это время не появился, я следил. Никакого шевеления внутри.

– Потому что некому там шевелиться, – прогудели за его спиной.

А в следующую секунду в спины напарников уткнулось что-то твердое, подозрительно похожее на дуло автомата:

– Медленно, без резких движений, опустили на землю оружие и подняли руки над головой.

– Твою мать! – прошипел Володя, выполняя приказ. – Вот ведь лоханулись! И давно вы не спите, пацаны?

– А как только Учитель нас разбудил, с тех пор и не спим. Не дергаться! – Матвей сдавленно охнул, получив прикладом по почкам. – Учитель приказал нам вас пока что не убивать – вы ему нужны для допроса с пристрастием. А вот насчет простреленных руки или ноги запрета не было… Так, теперь руки подняли, сцепили над головой в замо́к и пошли вперед. Витька, Денис, хватит валяться, слабаки! Сопли подберите, младенцы! Вам по попке настучали, а вы и расплакались!

– Хорош выделываться, Семен, – прогудел один из валявшихся на земле зомби, медленно поднимаясь. – Тебя ведь не расстреливали в упор, причем долго и старательно. И, между прочим, если Учитель вас давно разбудил – я так понимаю, для защиты «точки» от этих гостей, – почему вы появились так поздно? Почему вообще их пропустили? И зверюгу, которая наших порвала, тоже проморгали? И старикашка какой-то в дом проскочил, теперь их там двое.

– Допустим, один из них – уже дохляк. – Тот, кого назвали Семеном, вновь болезненно ткнул автоматом в спину Матвея: – Встал вон там, у сосны! Руками ствол сзади обхватил! Быстро! Сергей, заставь второго сделать то же самое! Сашка, бегом в палатку, притащи оттуда наручники и сцепи этим типам лапы за стволами деревьев.

– Раскомандовался, – прогудел стражник помоложе, трусцой направляясь к палатке. – У нас, между прочим, Лавр главный, а ты – всего лишь один из нас.

– Ты забыл, что именно меня Учитель назначил главным, когда разбудил нас? Потому что я – капитан в отставке, обе чеченские войны прошел и кое-что в тактике и стратегии понимаю. Или ты не слышал приказа?

– Слышал. А я как-то раз следом за одним «тактиком и стратегом» не в ту сторону пошел, заплутал и обратно, ориентируясь на звуки стрельбы, из леса выбирался! И чуть не завалил задание. Интересно, что сделал бы с нами Учитель, опоздай мы еще больше? – монотонно гудел Сашка, выполняя поручение. – Хотя он и так тебя по головке не погладит.

– Заткнись! Если ты языком трепать не будешь, Учитель ничего и не узнает. Он ведь не следит за нами постоянно, он лишь на острые проблемы реагирует. И поручает нам эти проблемы разрулить. А как именно мы это сделаем – неважно. К тому же главную проблему – старого пердуна в доме – мы уже решили. Вернее, порешили!

– Вернее, не вы, а мы, – уточнил потиравший грудь Денис, направляясь к прикованным к деревьям пленникам. – Наша смена со стариком покончила, между прочим! А потом – пока один тупорылый дружок по лесу бродил, – явились эти суки, – он резким тычком ударил Матвея под дых, – и испортили праздник! Кстати: Учитель вас разбудил, потому что приближение этих гадов почувствовал?

– Нет. Что-то произошло на периметре. Пока вы дежурили в свою смену, в одной из сетей словно бы кто-то дырку попытался проделать. Лавр и Гена это почувствовали и отправили всех из смены Гены – проверить. Лавр решил с ними сходить – после инцидента с Федором никому не хочется вызвать недовольство Учителя.

– Ну и где, кстати, эта смена? Что, они до сих пор сеть проверяют?

– В том-то и дело! Причем Учитель потерял с ними связь. Вот и отправил нас выяснить, что там случилось.

– А этот «стратег» пошел в другую сторону! – не забыл еще раз напомнить им Сашка.

– А почему же ты не направил меня в нужную сторону? Мы ведь все вместе Учителя слушали. И он назвал восточный узел, разве нет?

– Не помню.

– Восточный, восточный, – прогудел третий член разбуженных сменщиков-стражников. – Я тоже слышал.

– Мы и пошли к восточному, там все было в порядке. Я решил обойти все узлы по очереди, и тут началась стрельба.

– А проблема-то была в южном узле.

На прозвучавший за его спиной голос новый командир стражников, Семен, отреагировал весьма нервным образом – резко развернувшись, он выпустил очередь из автомата. Правда, в последнее мгновение все же успел направить дуло вверх.

Иначе к двум расстрелянным – своими же – стражникам добавились бы еще двое.

Составлявшие членов той самой, ушедшей проверять потревоженную сеть, смены.

– Игорь? Дима? – Матвей уже научился распознавать в монотонном гудении марионеток какие-то интонации: удивление, злость, торжество, глумление. В данном случае в голосе Семена прозвучало удивление. – Вы откуда?

– Да так, в Москву сгоняли за куревом, – хмыкнул Игорь, усталой походкой направляясь к «коллегам» по рабству. Следом за ним, пошатываясь, брел бледный до синевы Дмитрий. – Глупее вопроса ты задать не мог?

– Да, что-то я «притормозил».

– И не в первый раз, – буркнул Денис. – Сусанин!

– Заткнись! Игорь, а где остальные? Где ваш Гена и где наш Лавр?

– Там же, где их Филипп, – Игорь кивнул в сторону трупов. – Кстати, кто это их грохнул? Ведь оружие вроде не должно на нас действовать?

– Оказалось, что, когда стреляем мы сами, оружие очень даже действует.

– Просто Учитель даже не представлял такого, что некоторые дебилы начнут палить по своим! – прогудел Семен, покосившись на измолоченных до синяков стражников.

– Мы не по своим стреляли, мы в зверюгу целились! – огрызнулся Денис. – А он, наверное, тоже заговоренный. Только – кем-то другим. Вот пули от него и отрикошетили и в наших попали!

– Володьк, – хмыкнул Матвей, – ты где-нибудь еще таких придурков видел? Пули у него отрикошетили от собаки! Чучело трусливое!

– Зато полезное своей трусостью, – откликнулся его напарник, дергая скованные наручниками запястья. – Вон задачу нам облегчил – своих уложил. Теперь у нас на две проблемы меньше.

– Ах ты, червяк убогий! – Денис, сжав кулаки, рванулся к распятым у деревьев пленникам, но внезапно словно споткнулся и замер на месте.

Лицо его, и без того не отличавшееся особой подвижностью, совсем застыло. Руки медленно, рывками, поднялись к груди, а затем прижались ладонями к тому месту, где под одеждой скрывались талисманы. Глаза его закатились, превратившись в жуткие белесые шары, губы плотно сжались в узкую линию.