Татьяна Луганцева - Айсберг в джакузи

— Мы побежим?  — спросила Анна, косясь на Марата и с трудом представляя, как они с этим пьяным медведем без головы смогут уйти незамеченными.

— Я сначала обезврежу Чарльза, иначе он нас выследит и пригонит обратно, если не расстреляет на месте,  — ответил Эрвин, тяжело дыша, так как ему, идущему впереди, приходилось кое-где расчищать путь вручную.

Анна с ужасом посмотрела на него, даже сквозь толстый слой грязи было видно, что он бледнее покойника, а рука абсолютно красная от крови. Анна не имела никакого отношения к медицине, но и так сообразила, что он слаб и плох. Вдобавок ко всему, Марат затянул заунывную песню о черном вороне, кружащем над его молодецкой и от чего-то закручинившейся головой.

— Замолкни!  — велела Анна.

— Бесполезно, он совершенно пьян, и не по своей вине,  — остановил ее Эрвин и пополз вверх по пригорку.

— Я с тобой!  — последовала она за ним.

— Анна, останься! Это опасно,  — предостерег ее Эрвин,  — ты все равно не сможешь мне помочь…

— Вот Марат не сможет, а я смогу! Я тебя одного не отпущу, так что не теряй времени на пререкания.

Эрвин пожал плечами и двинулся дальше. Под ногами шуршал мох, а по периметру дома Чарльза росла стена жутко колючего кустарника.

— Нам не пройти сквозь них,  — прошептала Анна, понимая, что до сих пор спасало их только то, что со стороны их приближения у дома нет окон.

— Это шибляк,  — ответил Эрвин.

— Что?

— Лес, состоящий из разных деревьев и колючек, который в народе называется «держи дерево». Через них невозможно пройти, но придется прорываться.

— Мы рискуем остаться без кожи,  — заметила Анна.

— Без одежды точно!  — подмигнул ей Эрвин, что выглядело диковато в их ситуации.  — Если зверь запутается в таких колючках, то он становится легкой добычей хищников. Надеюсь, нас минует столь печальная участь.

Эрвин первым рванул в заросли колючек, пытаясь распутать их цепкие лапы здоровой рукой. Анна старалась ему помочь, периодически тихонько вскрикивая от острых уколов. Когда их грязные тела были уже полностью покрыты мелкими ссадинами, она поняла, что прививки от столбняка из чутких рук австрийского доктора им не избежать, если, конечно, они останутся в живых.

Эрвин обогнул дом и осторожно выглянул из-за угла. По тому, как он замер, фактически перестав дышать, Анна поняла, что он увидел что-то очень важное. А когда она услышала тяжелые приближающиеся шаги, захотела, чтобы ее сердце стучало не так громко. Внезапно раздался громкий пьяный голос Марата.

— Стой, бандит! Я тебя сейчас уничтожу! Где мои друзья?

Аня похолодела, поняв, что Марат оказался не настолько пьяным, чтобы остаться на том месте, где его бросили. Он пошел в дом Чарльза обычной дорогой с другой стороны жилища.

— Ах ты паразит! Ты начинаешь меня доставать! Как ты снова выбрался?!  — разразился ругательствами преступник совсем рядом с беглецами.

Эрвин сразу же выскочил из-за угла и накинулся сзади на Чарльза, отвлеченного Маратом. Несмотря на явное преимущество здоровенного бандита, Эрвин смог сбить его с ног, и мужчины сцепились в яростной схватке. Слышались глухие удары, хрипы, больше напоминавшие звериный рык, и проклятия.

Марат смотрел на этот клубок из тел плохо сфокусированными, пьяными глазами и орал благим голосом:

— Поддай ему, друг! Так ему! Так! Ты только скажи мне, Эр, и я приду к тебе на помощь! Русские не сдаются!

Анна же с квадратными от ужаса глазами и огромным желанием помочь любимому металась между дерущимися. Но помочь Эрвину она ничем не могла, так как в этом переплетении рук и ног вычислить и нанести удар именно по конечностям врага было очень трудно. Она боялась усугубить и без того шаткое положение Эрвина. Только когда драка внезапно затихла, так же, как и началась, и из-под неподвижного тела в камуфляже показалось окровавленное лицо Эрвина, Анна вздохнула с облегчением.

— Ты убил его?  — спросила она одними губами.

— Оглушил, принеси из дома что-нибудь типа веревки. Похоже, что он один живет,  — ответил Эрвин, тяжело дыша, словно ему пришлось бежать марафон.

Анна кивнула и исчезла в доме. Марат поспешил за ней.

— Я очень хочу пить, где здесь вода?

— Не знаю, я здесь не живу, ищи,  — ответила Анна и вытащила из стойки ножницы.

Она решила отрезать во дворе веревки для белья и отдать их Эрвину, уже выбравшемуся из-под поверженного врага. Эрвин из последних сил связал Чарльза, с помощью Анны встал на ноги и пошел в избу.

Марат уже сидел за грубо сколоченным столом на кухне и пил вино прямо из бутылки, поясняя:

— Жажда! Снимите с меня этот клей и эту шкуру, иначе я сопьюсь!

— А воду пить не пробовал?  — спросила Анна, обливаясь потом под тяжестью Эрвина.

— Ее здесь нет, этот алкоголик закупает ящики с вином, кстати, у Ламаров тоже, и глушит его вместо воды,  — ответил Марат.  — Здорово я его обезвредил?!

— Ты обезвредил?! Да Эрвин чуть не убился!  — возмутилась Аня, сваливая обессиленного Ламара в плетеное кресло.

— Я его отвлек!  — гордо выпятил грудь Марат.

— Не кричите, в голове стучит,  — поморщился Эрвин.  — Дайте мне телефон, я позвоню Симону.

Анна, так как больше никто не мог, пошла по дому в поисках телефона. Кругом был беспорядок, определение «холостяцкая берлога» подходило к дому Чарльза как ничто другое. Незаправленная постель, несвежее белье и одежда, наваленная кучами на столах и стульях. Кучки пепла были везде, где только можно, пустые бутылки и другой мусор валялись по периметру всего пространства. Воздух был спертый и затхлый.

Телефон она все же нашла и принесла Эрвину.

— Держи, и это… «Скорую» вызови, что-то ты мне не нравишься,  — покосилась она на пьющего Марата и добавила:  — И ветеринара, умеющего выводить из запоя медведей.

— Очень смешно!  — гаркнул Марат.

— Ага, и сообщи своему дорогому Симону, что в этом преступлении опять замешаны русские, он очень обрадуется. Только не забудь обеспечить нам с Маратом алиби.

Эрвин быстро переговорил с Симоном и положил трубку на стол рядом с пустыми бокалами и засохшими костями какой-то рыбы.

— Симон с сотрудниками уже выехал. Что-то мне нехорошо.  — Ламар с трудом поднялся на ноги и пошел в глубь дома.

— Ты куда?  — побежала за ним Аня.

— Во двор, подышу немного.

Внутренний дворик выглядел так же убого, как и все жилище Чарльза. Он был узкий и длинный, по периметру огражденный металлической сеткой, еле сдерживающей колючие кусты и, как выразился Эрвин, шибляк. Но тут и Анна, и Эрвин с удивлением заметили прорубленный в примыкающей к дому горе тоннель, который со стороны фасада был абсолютно незаметен. Эрвин сразу же забыл о своем недомогании, а глаза Анны загорелись любопытством.

— Что он может там хранить? Зачем ему этот тоннель?  — прошептала она, будто боясь спугнуть зверя, притаившегося в темном гроте.

— Я не знаю, но интуиция подсказывает, что ничего хорошего,  — ответил Эрвин, и Анна мысленно с ним согласилась.

Что можно ожидать от человека, окружающего свой дом колючками вместо цветов и ходящего в камуфляжной форме с оружием наперевес?

При входе в вырытую в скале пещеру висел провод с выключателем, и Эрвин с удовольствием воспользовался этим достижением цивилизации. Слова «не трогай, вдруг все заминировано!»  — застряли где-то в горле у Анны. Мягкий электрический свет осветил внутреннее пространство импровизированного ангара. С одной стороны стоял огромный стеллаж, битком набитый чем-то темным и мягким. С другой стороны стояли какие-то станки и не совсем понятные приспособления.

— Что это?  — удивилась Анна.  — Какой-то цех? Что он тут делал?

— Ты будешь смеяться, но похоже, что валенки,  — ответил Эрвин, и Анна увидела, что темные предметы на стеллаже были не чем иным, как валенками.

— И что мы тут делаем?!  — ввалился вслед за ними неугомонный Марат с всклокоченной головой, торчащей из медвежьей шкуры.

Его голос эхом разнесся под сводами пещеры.

— Вода! Наконец-то!  — воскликнул Марат и, метнувшись к большой канистре, зачерпнул ее своими лапами, желая испить.

В тот же момент выражение его лица резко изменилось. Марат замер, казалось, мгновенно протрезвев.

— Черт,  — прошептал он, не отрываясь глядя на свои руки.

Анна перевела взгляд на его волосатые ладони и с ужасом увидела, как на глазах плавится шкура, словно воск. Марат зачарованно смотрел на эти метаморфозы, пока Аня ударом не выплеснула из его рук жидкость, закричав не своим голосом:

— Боже мой! Это же кислота!

— Больно,  — прошептал побледневший Марат и отключился.

— Не знаю, что и сказать!  — заявил Симон, вполне довольный собой.

— Вот и не говорите ничего!  — ответила Анна весьма агрессивно.