Наталья Александрова - Волшебница страны коз, или Рассмешить Бога

– Слушайте, – повернулась она к Надежде, – давайте уж поскорей расстанемся, а то мне некогда… Что за день сегодня, просто не квартира, а проходной двор…

Услышав сигнал домофона, Алина поспешила к двери, сняла трубку и спросила певучим, мелодичным голосом:

– Это ты, мой кролик?

– Я, я! – нетерпеливо отозвался Лампасов. – Открывай скорее!

Алина торопливо нажала на кнопку, но на ее безмятежное чело набежало облачко: нехороший голос был у Лампасова, недовольный и озабоченный. Раньше он приходил к ней в другом настроении. И нетерпение, прозвучавшее в этом голосе, было не естественным мужским нетерпением, не желанием как можно скорее оказаться в ее постели – это было скучное нетерпение делового человека, спешащего скорее разобраться с какой-то проблемой.

Алина бросила быстрый взгляд в зеркало и осталась довольна: чудесный цвет лица, пышные рыже-каштановые волосы, забранные наверх, чтобы открыть маленькие розовые ушки, в которых сверкали крошечные бриллиантики. Однако не зря ли она старалась и тщательно наводила красоту?

Она открыла дверь, бросилась на шею своему солидному покровителю, поцеловала его, прикусив мочку уха – обычно он от такого просто с ума сходил.

Но на этот раз Лампасов только недовольно поморщился, отстранился и проговорил, с трудом скрывая раздражение:

– Алина! Ты должна мне помочь!

Алина с трудом поверила своим ушам. Что они – сговорились? Сначала Тарханов, теперь этот жирный кролик…

– С каких это пор слабая девушка должна помогать сильному и самостоятельному мужчине? – машинально проговорила она, на мгновение забыв, кто стоит перед ней.

Но Лампасов посмотрел на нее таким удивленным, раздраженным и непонимающим взглядом, что она моментально опомнилась. Это не Тарханов, это – действительно ее большой шанс, человек по-настоящему влиятельный и богатый, который может в корне переменить ее жизнь, поэтому она должна быть послушна и внимательна, должна угадывать все его желания еще прежде, чем он сам их осознает.

– Да, мой кролик, – пропела она, помогая ему снять пальто. – Извини, мой кролик! Чем я могу тебе помочь?

– Вот что ты должна сделать… – начал Лампасов уверенно и деловито, как будто инструктировал своего референта.

Никулин, пресс-секретарь и правая рука Ольги Васильевны Поздняковой, свернул на Греческий проспект и увидел девушку, беспомощно топчущуюся вокруг заглохшего ярко-красного «Фольксвагена». Девушка была на редкость хороша: коротенький норковый жакет открывал длинные стройные ножки, пышные рыже-каштановые волосы рассыпаны по плечам, в огромных синих глазах – очаровательная беспомощность.

Увидев «Ауди» Никулина, девушка призывно замахала руками.

Никулин не смог остаться равнодушным и притормозил.

– Заглохла? – спросил он сочувственно.

– Заглохла! – подтвердила девушка, чуть не плача. – А мне непременно нужно к ресторану «Гурман», у меня там важная встреча!

Никулин оживился: ему совершенно не хотелось копаться в чужом «Фольксвагене», а подвезти такую красотку – почему бы и нет? Тем более что ресторан «Гурман» на Старом Невском находится по пути…

Он распахнул дверцу, помог девушке устроиться, невзначай прикоснувшись к округлой коленке. Она отреагировала на это благосклонно. Поэтому, подъезжая к ресторану, Никулин проговорил:

– Неужели мы больше не встретимся? Дайте мне ваш телефончик, иначе мое сердце будет разбито!

– Я этого не могу допустить! – Красотка мило улыбнулась, бросила ему на колени картонный квадратик с номером телефона и выпорхнула из машины.

И только проехав два или три квартала, Никулин увидел, что девчонка оставила под сиденьем пластиковый пакет.

В первый момент он подумал, что она его просто забыла, и хотел вернуться к ресторану. Затем вспомнил всю сцену и понял, что она была хорошо продумана и срежиссирована. Тогда на лбу у него выступил холодный пот. Неужели в этом пакете взрывное устройство и его сейчас разнесет на части?

Он в ужасе смотрел на пакет, но ничего не происходило.

И тогда Никулин решился: он осторожно, двумя пальцами раздвинул края пакета и заглянул внутрь.

Там лежали четыре видеокассеты.

Никулин вспомнил разговор с Игорем Громыко про материалы, отснятые покойной Серебровской. Может быть, это Игорь таким замысловатым способом передал ему эти материалы? Но нет, очень не похоже на Игоря! Тот бы непременно принес кассеты лично и при этом выторговал бы для себя какие-то условия. Нет, здесь что-то другое!

Тем не менее он припарковался и набрал номер телестудии.

Узнав его, секретарша моментально соединила с Игорем.

– Господин Громыко? – обратился Никулин к Игорю подчеркнуто официально, чтобы сразу показать свое недовольство. – Мы с вами, кажется, прошлый раз друг друга поняли…

Громыко молчал, и Никулин взорвался:

– Где эти чертовы кассеты? Ты же обещал их отдать! Сказал, что они почти уже у меня!

– Да… – даже по голосу можно было понять, что Громыко покрылся холодным потом. – Да, конечно… я хотел их отдать, но…

– Так в чем же дело? – рявкнул Никулин.

– Дело в том… дело в том, что материалы… они пропали…

– Пропали? – Никулин не поверил своим ушам. – Что значит – пропали?

– Пропали – значит, пропали! – Игорь Михайлович взял себя в руки. – Они лежали в моем сейфе – и исчезли оттуда! Их кто-то украл!

«Не врет! – подумал Никулин, который по долгу службы часто сталкивался с ложью и умел ее распознавать. – Не врет, и это совсем паршиво!»

– Да что там у тебя на студии творится! – раздраженно выпалил он и отключил телефон.

Значит, кассеты у Игоря украли. И теперь используют в сложной политической игре. Но кто за этим стоит и чего потребует в обмен на материалы?

И тут Никулин вспомнил про карточку, которую дала ему хитрая красотка.

Он снова достал мобильник и набрал номер.

Ответил ему мужской голос, странно гнусавый – видимо, измененный при помощи специальной насадки.

– Я так понимаю, что вы уже получили посылку, – проговорил незнакомец. – Советую ознакомить с ней вашу хозяйку, Ольгу Васильевну. И имейте в виду – это, разумеется, копия. Оригиналы кассет находятся в безопасном месте.

– Чего вы хотите? – спросил Никулин. – Кто вы такой?

Незнакомец сипло расхохотался:

– Так я и представлюсь! За кого вы меня принимаете? И номер мобильного не пытайтесь пробить, это вам ничего не даст. А условия свои я сообщу вам в следующий раз…

И из трубки донеслись сигналы отбоя.

«Плохо дело! – подумал Никулин, разглядывая проклятый пакет. – Придется докладывать хозяйке!»

Выслушав Никулина, Ольга Васильевна Позднякова надолго задумалась.

Перед ней возникли сразу три вопроса: кто стоит за этим шантажом, чего он хочет и как с ним бороться.

Ответ на второй из этих вопросов она узнает достаточно скоро: шантажист ответит на него сам. Первый вопрос, может быть, важнее всего, ведь от персоны шантажиста, от того, насколько он влиятелен, зависит очень многое. И именно отсюда вытекает ответ на третий вопрос – что ей делать.

Конечно, на крайний случай у нее имеется муж с его огромными возможностями, с его почти неисчерпаемым административным ресурсом. Но непосредственно обращаться к его помощи Ольга Васильевна избегала. В большинстве случаев ей помогало то, что все окружающие знали, чья она жена, и старались с ней не ссориться. Отношения же с мужем у нее были довольно прохладные, не случайно они даже жили в разных городах.

Пока она ему не мешала – он сохранял сложившееся положение, поскольку развод был для него нежелателен. Но если она начнет создавать проблемы… черт его знает, как он к этому отнесется.

В любом случае обращаться к мужу можно только в совершенно безвыходном положении, когда все остальные возможности уже будут исчерпаны.

– Ольга Васильевна! – донесся из интеркома голос помощницы Вероники. – У вас на четыре назначен «Гламур»!

В салоне красоты «Гламур» принимали только самых высокопоставленных клиенток. Там работали лучшие парикмахеры и визажисты города. Люди они были капризные, избалованные, как все творческие натуры, поэтому даже таким привилегированным клиенткам, как Ольга Васильевна, опаздывать в «Гламур» не рекомендовалось.

Позднякова взглянула на часы и заторопилась, решив подумать над своими проблемами позднее. Из своего опыта она знала, что отложить решение бывает иногда очень полезно.

После разговора с Никулиным Громыко долго не мог успокоиться. Кто же мог так подставить его? Кто мог украсть из сейфа проклятые кассеты? Теперь, когда он признался, что кассеты украдены, перед ним напрямую встал вопрос трудоустройства. Эта Позднякова сделает так, что его ни на один канал не возьмут даже простым редактором! Ох, несчастье…