Наталья Александрова - Тройные неприятности

И еще, может быть, не один человек…

Борис сильнее потянул крышку чемодана, и вдруг раздался грохот. В напряженной тишине кабинета он показался просто оглушительным.

В руке у Бориса неожиданно оказался выпавший из чемодана пистолет, и тут же прогремели четыре выстрела, слившиеся в один.

Борис рухнул на пол и задергался в агонии, изрешеченный бандитскими пулями. Свет померк в его глазах, и последнее, что промелькнуло перед его внутренним взором, было доверчивое лицо Ксюши, которая мечтательно повторяла за ним: «Сейшелы.., теплое море, белый песок, и мы совершенно одни… А норковую шубу купишь?»

— Зачем.., тебе.., на Сейшелах.., норковая шуба?.. — еле слышно проговорил Борис и замолчал навсегда.

— Что за хрень? — спросил Чекан, поднимаясь из-за стола.

— Про шубу какую-то сказал, а потом отдал концы, — сообщил шефу Сухарик, распрямляясь.

— Я не о том, — поморщился Чекан, — что там грохнуло? И что в чемодане? Что вообще за непонятой такие?

Сухарик осторожно раскрыл чемодан до конца и присвистнул. Остальные братки столпились у него за спиной и расступились, когда к ним подошел Чекан.

— Деньги наши, — констатировал он, увидев груду плотных зеленых пачек. — А это что за фотки?

— Вася Толстый, — удивленно проговорил кто-то из бригадиров, — с каким-то конкретным мужиком разговаривает… Морда вроде бы знакомая… Да ведь это же Могила! Вот блин!

— Ну-ка дай… — Чекан взял в руки одну из фотографий и перекосился:

— Ах он крыса!

Леня Сухарик тем временем осмотрел чемодан, взял в руки пистолет, который выронил мертвый Борис и повернулся к боссу:

— Чекан, тут правда что-то непонятное. Похоже, пацана этого подставили. Он, когда чемодан открыл, дернул за веревочку, а там внутри хлопушка была…

— Что еще за хлопушка?

— Обыкновенная хлопушка, детская.., а еще к крышке чемодана пистолет скотчем приклеен был, он оторвался и упал ему в руки. Ну мы хлопушку-то за выстрел приняли и замочили пацана… А пистолет-то не пистолет, барахло газовое! Так что совсем зря его угрохали…

— Ну и черт с ним, — невозмутимо произнес Чекан, — наши деньги к нам вернулись, а этого мы знать не знаем. — Он толкнул носком ботинка труп. — Да еще и Васю, крысу поганую, раскололи… Так что кто бы эту шутку не подстроил, — мы к нему не в претензии…

Вася Новиков по кличке Толстый сидел на открытой веранде ресторана «Гамбринус» и завтракал. Перед ним стояли большое блюдо фаршированных креветок, салат из спаржи и французский омлет с шампиньонами. Вася плотоядно облизывался, предвкушая пиршество, и был очень недоволен, когда к его столику подошел смазливый молодой человек с длинными, собранными в конский хвост темными волосами.

— Лева. — поморщившись, крикнул Вася официанту, — сколько раз я говорил, чтобы во время завтрака меня не беспокоили!

— Василий Андреевич, — официант угодливо согнулся, — вы извините, по поводу этого молодого человека звонили…

— Ах да! — Вася скривился еще больше, как будто раскусил лимон. — Ты, парень, тот самый…

Это про тебя, выходит, Петр Степаныч говорил… — И он опасливо огляделся по сторонам.

— Да, — парень с хвостом виновато потупился, — может быть, вы меня послушаете?

— Ну не за завтраком же.., аппетит только портить… И вообще, чего тебя слушать-то? Вася продолжал есть и не предложил юноше не только присоединиться к трапезе, но даже присесть. — Компьютер хоть из свиного хрюканья Паваротти сделает… Морда у тебя ничего, а я как раз безлошадный… Феликс-то мой гробанулся, слышал небось?

— А как же, — вежливо кивнул «кандидат».

— А если уж за тебя сам Немировский словечко замолвил, так о чем еще разговаривать?

Буду из тебя звезду делать…

— И что, из кого угодно можно вот так.., сделать звезду?

— Да ты что, парень, слушать не умеешь?

Как это — из кого угодно? За когоугодно Петр Степаныч Немировский просить не будет! Он в шоу-бизнесе человек всемогущий! Подожди минутку, сейчас я доем, и поедем к человеку одному фотографии делать…

Вася торопливо и неаккуратно доел салат и помахал официанту:

— Кофе, кофе неси!

Лева принес кофе, целую тарелку свежих хрустящих круассанов, масло и джем. Намазывая круассан, Вася покосился на будущую звезду и милостиво разрешил:

— Сядь, чего ты торчишь-то? Голову надо задирать, чтобы с тобой разговаривать!

Умяв несколько круассанов и допив вторую чашку кофе, Вася наконец наелся и подобрел.

Он откинулся на спинку стула, сыто отдуваясь, и уставился на протеже всемогущего Немировского.

— Ты, понимаешь, ко мне тогда приходи, когда я поел. Пока я голодный, я ни о чем думать не могу, только о еде… А сейчас — можно, сейчас все путем… Ты вообще-то ничего, можно с тобой работать…

Толстый еще раз осмотрел претендента на звание «звезды». Что-то в нем Васе не понравилось. Слишком спокойный взгляд… Когда молодой парень приводит к продюсеру, он волноваться должен, мандражировать, а этот глядит невозмутимо и даже с каким-то любопытством, как на какую-нибудь букашку редкостную… Хотя, конечно, если за него сам Немировский просил, так чего ему мандражировать? Интересно, кем он Степанычу доводится?

Вася бросил на стол деньги, поднялся:

— Ну поехали на нашу «фабрику звезд»! Он подошел к своей новенькой «BMW», открыл дверцу и сел на водительское место. Парень уверенно устроился рядом.

«Нет, все-таки больно уж он уверенно держится! — подумал Вася, покосившись на своего соседа. — Не иначе, близкая родня Немировскому!»

— Тебя как зовут-то? — поинтересовался он наконец.

— Митя, — скромно ответил парень.

— Ну это никуда не годится! Это имя не для шоу-бизнеса!

— Так уж родители назвали, — Митя пожал плечами.

— Ты запомни, — вещал Вася, выезжая на набережную, — теперь я твой отец! И отец, и мать, и Господь Бог! Если ты всерьез хочешь звездой стать — будешь все делать, как я скажу!

И первое — имя мы тебе поменяем! Что это за имя — Митя? Это для студента, может быть, годится или для программиста какого-нибудь… А ты у нас будешь.., ты у нас будешь… — Вася на мгновение задумался и вдруг выпалил:

— Ты у нас будешь Димас!

— Притормозите на минуточку, — тоскливо проговорил «Димас».

— Чего это? — Вася недовольно покосился на парня.

— Укачало меня. — Действительно, он как-то странно побледнел, и глаза стали какие-то нехорошие, снулые.

— Вот еще не хватало, — поморщился Толстый, сворачивая к обочине и тормозя. — Ты чего, больной, что ли, или просто на машине ездить не привык, все больше общественным транспортом?

«BMW» стояла на пустынной набережной Поблизости не было ни машин, ни прохожих.

Митя повернулся к Толстому и скучным голосом проговорил:

— Чекан велел привет тебе передать.

— Ты это, парень, чего? Ты это, вроде же от Немировского пришел? А при чем здесь тогда Чекан?

— А при том. Толстый, что крысятничать не надо!

Вася полез было в карман, где у него лежал маленький плоский пистолет, да живот мешал.

Парень ловким коротким движением ударил его по руке, так что боль молнией пронзила Толстого.

— Ты чего, парень, ты чего, — жалко запричитал Вася, — кто крысятничает-то, никто и не крысятничает… С чего ты взял…

Парень усмехнулся и достал из внутреннего кармана несколько фотографий. Увидев эти снимки, Вася понял, что настал для него последний час. Ницца, терраса отеля «Савой», решительное морщинистое лицо Могилы…

— Это.., парень.., тебя же в «Гамбринусе» запомнили… — бормотал Вася, понимая, что говорит ерунду, совершенную глупость.

— В каком еще «Гамбринусе»? — усмехнулся «Митя». — Не был я ни в каком «Гамбринусе», никто меня там не видел! А тебя. Толстый, вообще на свете никогда не было!

С этими словами «Митя» захлестнул вокруг шеи Васи Толстого гитарную струну и потянул ее за концы. В глазах у Васи померк свет, и последнее, что он видел, — любопытство в глазах убийцы, который смотрел на него, как натуралист смотрит на какую-нибудь редкостную букашку…

Дождавшись, пока Вася окончательно затихнет, и по всем правилам медицинской науки констатировав смерть, молодой человек с конским хвостом достал из кармана мертвеца его мобильный телефон и доложил заказчику, что заказ благополучно выполнен.

Ирине удалось провести спокойно только один день. В субботу с самого утра позвонила Катька. Голос у нее был виноватый и какой-то взвинченный.

— Что случилось? — обреченно спросила Ирина. — У тебя опять пожар?

— Нет, у меня не пожар, у меня потоп! — прокричала Катерина. — Ирка, ты не представляешь, какой кошмар!

«Представляю», — подумала Ирина.

— Нет, ты подумай! У соседа сверху ночью прорвало трубу! Все спят, пока хватились — уже до первого этажа протечки! У него на четвертом воды в квартире чуть не по пояс, — захлебывалась Катька, — у меня вода по стенам, в кухне и в ванной — ужас, что делается! Обои все отстали и провисли.