Галина Куликова - Банановое убийство

– Этого не может быть, – бормотал он, дергая себя за волосы. – Это невозможно, невозможно! Я должен сейчас же позвонить… Мне нужно позвонить…

Куда вы будете звонить? – мрачно спросила Шура. – Доверьтесь Сильвестру Семеновичу, он знает, что делает.

– Я должен позвонить… Герману, – выдавил Леонид Николаевич.

Ему сначала накапали валерьянки, потом принесли чаю с лимоном. Он связался с шурином, и тот пообещал, что приедет немедленно. К тому времени, как он появился, Косте уже удалось выяснить, откуда звонили похитители.

– Телефон установлен в доме сорок два по Второй Сельской улице.

– Номера квартиры нет? – уточнил Герман, расхаживавший от окна к столу и обратно.

– Это на юге Москвы, самая‑самая окраина, – пояснил Костя, листая атлас города, который он нашел на стеллаже. – Вероятно, там частные дома, – предположил он.

– Ехать долго будем, – Герман на глаз прикинул расстояние. – И хорошо бы в пробку не попасть.

– Я уже готова, – возвестила Шура.

Она стояла, наклонив корпус вперед и хмурясь, как будто собиралась лезть на стену феодального замка, вполне отдавая себе отчет в том, что сверху на нее будут лить кипящую смолу и сбрасывать валуны.

– Подождите! – осадил их Сильвестр. – Мы, разумеется, поедем, только врядли кого‑нибудь схватим. Раз бандиты дали нам свои координаты, значит, были уверены в собственной неуязвимости.

– Чего ждать? – рассердился Костя. Лицо у него заострилось, глаза пылали, на щеках го рели два малиновых пятна. – Чего мы будем здесь сидеть? Так с ума можно сойти.

– А если в милицию сообщить? – с сомнением спросила Шура.

– Нет! – взвился Леонид Николаевич. – Они же сказали – в милицию нельзя. А то Антонину убьют… Нельзя в милицию! Я не хочу. Я вам не разрешаю!

Сильвестр подошел к двери, ведущей в коридор, и загородил собой выход. Руки он сложил на груди и сразу стал похож на киношного шерифа времен сухого закона, который один решил выступить против банды головорезов.

– Я сказал – подождите.

Он не повышал голос, но все, кто находился в комнате, немедленно замолчали и уставились на него. Даже не на шутку распсиховавшийся Костя.

– Мы должны понять, о каком ожерелье идет речь. Есть ли хоть какой‑то шанс, что оно находится в квартире? Кто‑нибудь что‑нибудь слышал о бриллиантах с изумрудами?

– Никто ничего не слышал, – ответил за всех Герман. – Знай кто‑то об ожерелье, уже давно сказал бы.

Тогда Сильвестр повернулся к Шуре:

– Тоня не упоминала о свадебном подарке? Обычно девушки делятся друг с другом разными секретами.

– Не‑а, – помотала головой и мрачно сострила: – Фофанов мог подарить ей разве что кухонный комбайн.

– Может быть, у Тони был кто‑то еще… хм… кроме Фофанова? Девушка она красивая, современная…

– Да вы что себе такое позволяете? – крикнул Костя, подступив к Сильвестру вплотную и развернув плечи, чтобы показать свою силу и решительность.

«Только драки нам тут не хватает», – подумала Майя. Раньше она бы испугалась за Сильвестра, но сейчас, зная его прошлое, даже не дрогнула. Полков ник в отставке! Это дорогого стоит.

Словно в подтверждение ее мыслей босс ухватил Костю за плечо и одним резким движением рванул на себя. Тот влетел в коридор, а Сильвестр развернулся и очутился с ним лицом к лицу.

– Вот что, парень, – сказал он так, чтобы их никто не слышал, – у меня не десять рук и всего одна голова. Ты должен мне помочь. Нужно немедленно поехать в Ильменское и отыскать там старожилов, которые помнят балерину Лару Попкову, ее мужа‑дипломата и их дочь Тоню.

– Ноя…

– Узнай все, что только возможно, об аварии. Как, когда, почему, какие ходили слухи. Ясно?

– Это все ерунда, нужно ехать спасать Тоню!

– Если застанем ее на Второй Сельской, то обязательно спасем. А у тебя сейчас другая задача. Да. Еще ты сказал, что твой знакомый – крутой хакер? Попроси его порыться в архивах. Да поскорее! Чувствую, что у нас мало времени. И не говори никому, куда отправляешься.

Он разжал руки и отпустил парня, которого все это время держал за грудки. Развернулся к остолбеневшей публике и спокойно пояснил:

– Костя остается здесь связным на телефоне. Мало ли что может произойти. Вдруг Тоня вернется. Или позвонит. Кто‑то должен быть на подстраховке.

– Хорошо, что не я, – пробормотала Шура, которой не терпелось куда‑нибудь поехать и кого‑нибудь заломать.

Сидеть и кусать ногти, когда жизнь твоей ближайшей подруги в опасности, – для этого нужна выдержка. Бог не наградил Шуру подобным счастьем. Она всегда все делала сразу и не подумав.

– Кстати, на чем мы поедем? – первой спохватилась Майя. – Даже не считая Кости, получается пять человек.

– Я вас повезу, – заявил Герман. – У меня джип, так что все поместимся.

– И Шура поместится? – на всякий случай спросил Леонид Николаевич. – Шура, тебя уже возили на джипах?

– Да, Леонид Николаевич, – кивнула та. – Я ж с клиентами работаю. На чем они, подлецы, меня только не возили – и на джипах, и на катерах, и на вертолетах… До сих пор все выдерживало.

– Да я не в том смысле…

– Ничего, ничего, – отмахнулась Шура. – Вот спасем Тоню, я сразу же начну корректировать вес. У меня теперь есть знакомый психолог, который как раз занимается такими сложными случаями. Правда, сначала он мне не внушал доверия. Заявил, что жир – защита от реальности. И вообще, нес всякую чушь. Но потом я подумала, что он во многом прав.

Майя отлично понимала, почему Шура столько болтает – чтобы хоть как‑то унять тревогу.

– Может, стоит поискать ожерелье? – робко спросила Майя. – Что, если оно, действительно, где‑нибудь здесь, в квартире? Мы совершим обмен, и дело с концом. Так будет безопаснее всего.

Если оно здесь и было, – возразил Леонид Николаевич, – та брюнетка, которая все тут перерыла, его унесла.

– Может, его‑то она и искала, – задумчиво протянул Герман. – А вовсе не старые сережки и не фарфорового ангела.

Майя с Сильвестром выходили из квартиры последними. Никто не заметил, как босс повернулся и ободряюще хлопнул Костю Чихачева по плечу. Возможно, именно он первым узнает тайну далекого прошлого, которое лишь через много лет напомнило о себе.

Дом сорок два по Второй Сельской улице выглядел весьма и весьма неплохо. Застрявший среди хлипких, подлатанных, достроенных и перестроенных соседей, он походил на игрушку ручной работы. Все здесь было сделано на совесть и с любовью. Майя сразу вспомнила немецкие новогодние открытки, где Санта Клаус позировал на фоне таких вот чудных сказочных домиков. Обращали на себя внимание и резные ставни, которые, кстати, были закрыты.

– Сейчас навстречу нам выйдет Тетушка Зубная Боль или Кот в Сапогах, – шепотом сказала она Шуре.

– Не знаю, не знаю, – проворчала та, разминая затекшие конечности. – Мне кажется, все будет, как в сказках братьев Гримм – жестоко, натуралистично и аморально. Хорошо, что я прочитала их, когда уже выросла.

Тем временем Сильвестр с трудом уговорил Германа не кидаться в бой, а выработать какую‑нибудь стратегию.

– Не забывайте, что мы все безоружны, – напомнил он.

– У меня есть одна полезная штука, – шепнула Майя и, открыв сумочку, показала Шуре носок с мелочью.

– Супер. На крайняк можно будет воспользоваться, – кивнула та и заметила: – Хороший у тебя мобильник. Нет, вон тот, черный. Только очень здоровый.

– Ой, – сказала Майя. – Это я приятелю забыла отдать.

Ей стало здорово не по себе. Дело в том, что сотовый, на который Шура обратила внимание, принадлежал Стасу Половцеву. В ту ночь, когда они вместе «ходили на дело» и нашли труп Потапова, свой телефон Майя оставила дома, а когда в автобусе на обратном пути ей приспичило узнать, как чувствует себя босс, мобильник ей дал Половцев. Потом, по рассеянности, она убрала его в сумочку. Поскольку старший лейтенант до сих пор ей не звонил, стало быть, просто не помнит, куда тот подевался. Майя повертела аппарат в руках и попыталась включить, но он безнадежно разрядился.

– Мы с Германом идем на разведку, – решил Сильвестр, самолично назначивший себя начальником штаба. – А вы все остаетесь здесь и, если что, прячетесь за машиной.

– Нет, я тоже пойду! – взвился Леонид Николаевич, грудь которого бурно вздымалась от волнения. – Это моя племянница, и я хочу все увидеть собственными глазами.

Удержать его оказалось никак невозможно, дело кончилось тем, что старикан на подгибающихся ногах первым побежал к двери. Глаза его слезились, волосы развевались на ветру… Да и вообще, выглядел он как второстепенный персонаж, которого сценарист приканчивает ближе к финалу, чтобы оттенить счастье главных героев.

Майя так и ждала, что сейчас раздастся выстрел и коллекционер упадет на землю, сраженный бандитской пулей, выпущенной из кустов. Сильвестр с Германом нагнали его на пороге, когда старик уже распахнул дверь.