Полина Раевская - Убийственно красива, или Кто развел светскую львицу

– Так… это значит… – верить в реальность происходящего совсем не хотелось. Получалось, что эта история закончилась для всех, кроме меня. Я по-прежнему в международном розыске по подозрению в убийстве. Весело, ничего не скажешь. – Ясно… Значит, мне, по всей видимости, придется отсидеть в тюрьме за преступление, которого я не совершала, – что ж, по крайней мере, хоть повеселилась напоследок.

– Василиса, прекрати! – прикрикнул на меня Саша. – Ни о какой неволе и речи не идет.

– Да? И что вы намерены провернуть? – Я постаралась вложить в голос всю горечь, на какую только была способна. – Придумаете мне новую личность? Что меня ждет? Пластическая операция? Смена пола? Жизнь в подполье?

– Солнышко, умоляю, не кипятись!

Ничего себе! Стальной Селиверстов и впрямь меня умолял. Он взял мои руки в свои и принялся целовать кончики пальцев. Знает ведь, как успокоить девушку. После такого я готова была ради этого человека отсидеть в тюрьме хоть десять лет. Закрыв глаза, тихонько застонала от удовольствия, но тут же взяла себя в руки.

– Ты мне зубы не заговаривай, – произнесла строго и высвободила свои конечности из сладкого плена. – Я сильная, все выдержу. Просто скажи, что меня ждет?

Селиверстов, нужно отдать ему должное, не стал дальше мучить и наконец-то посвятил в свой гениальный план.

– Придется немного подождать, – пояснил он. – Все просто. Не так давно задержали одного рецидивиста, которому за совершенные деяния светит серьезное тюремное заключение, из которого он, скорее всего, не выйдет. Этот человек за весьма солидное вознаграждение и гарантии безопасности в тюрьме возьмет на себя убийство Хуана. Сейчас ведутся переговоры. Через какое-то время ты явишься в полицейский участок с «повинной». Расскажешь все как есть, добавишь, что все это время отсиживалась в пустом доме, благо, таких на побережье немало, и будешь свободна.

– И ты думаешь, мне поверят?

– А что им останется? – пожал плечами Саша. – На тот момент у них уже будет «на руках» преступник, поэтому в подробности никто особенно вдаваться и не станет.

– И как тебе это удастся провернуть? Откуда такие связи в преступном сообществе Испании?

Селиверстов усмехнулся.

– Не у меня – у дяди Миши, – пояснил он.

Страшная догадка посетила меня:

– И что тебе для этого придется сделать? – В альтруизм старика верилось с трудом.

Криво улыбнувшись, Саша махнул рукой:

– Пустяки – дело житейское.

Но меня не обмануть напускным весельем. Я хоть и не слишком близко знакома с дядей Мишей, понимаю – этот старикан выжмет свою жертву до донышка. Уверена – Саша дорого заплатит за мою свободу. Тоска сдавила сердце. И все из-за моей глупости! Если бы я не вздумала тогда бежать! На месте Селиверстова я бы меня прибила, а он даже не попрекнул ни разу. Еще и мои нападки стоически терпел! Безграничная нежность к сидящему рядом человеку накрыла меня с головой. Кинувшись ему на шею, я крепко-крепко его обняла и поцеловала. Саша не возражал, хотя и выглядел несколько обескураженным столь внезапным проявлением чувств. Между тем на мои ласки отвечать не торопился. Я отстранилась и удивленно посмотрела на возлюбленного, пытаясь разгадать причины столь странного поведения. Может, до него все же дошло, в какую историю я его втравила, и он решил на меня рассердиться? Лично я бы его за это осуждать не стала. Но оказалось, причина не в этом.

– Пойдем! – произнес Селиверстов, высвободился из моих объятий и, встав с шезлонга, подал мне руку. Я обиженно засопела, но отказываться от приглашения все же не стала. Саша повел меня в дом, где достал какую-то папку и вручил мне.

– Что это? – удивилась я.

– Твое вознаграждение.

До конца не понимая, о чем речь, я открыла пластиковый файл и принялась внимательно изучать бумаги. В реальность происходящего верилось с трудом. Здесь была дарственная на трехкомнатную квартиру в центре Москвы, документ, удостоверяющий право собственности на журнал, в котором я еще совсем недавно выполняла роль девочки на побегушках, регистрационное свидетельство на автомобиль, а также договор об открытии банковского счета на мое имя. Разумеется, там уже лежала кругленькая сумма, которой вполне достаточно, чтобы безбедно существовать долгие годы.

– Я не могу это принять, – наконец выдавила я из себя. Внутренний голос в этот момент вопил: «Бери, дура, бери!»

– Еще как можешь, – произнес Селиверстов спокойно. – Вполне заслужила. – Я усмехнулась про себя. Да уж… – Кроме того, все это куплено на деньги, которые Степанов украл у меня. Моим юристам удалось вернуть их часть. Поверь, по моему карману этот подарок не сильно ударил.

Если честно, со всеми этими событиями я ни разу не задумалась о том, что со мной будет по возвращении в Москву. До сего момента у меня и перспектив особых на это не было. И вот теперь, когда все было позади (ну, или почти позади), предстояло всерьез задуматься о будущем. О том, чтобы вернуться в «попки» на прежних ролях, и речи не могло идти. Иное дело – стать владелицей. Разве не об этом я грезила в своих девичьих мечтах? Разве не представляла бессонными ночами, как все изменю в журнале, став главным редактором? Могла ли я устоять перед таким шансом? Ответ очевиден.

Кинувшись на шею Селиверстову, я принялась горячо его благодарить за столь щедрый подарок. И продолжила уже в постели.

– Кстати, скажи, а где все? – спросила я чуть позже, когда мы валялись на кровати, болтая о том о сем. – Ты что, приехал один?

Саша утвердительно кивнул головой.

– Ага. – И добавил, усмехнувшись: – Мне теперь опасаться нечего. На самом деле ребята, конечно, контролируют подъезды к хижине.

Я подозрительно прищурила глаза:

– Значит, ты заранее планировал все это?

– Что именно? – изобразил недоумение Селиверстов.

– Не прикидывайся, ты прекрасно понимаешь, о чем я.

– Ну-у-у-у, скажем так, я не исключал подобное развитие событий, но с тобой ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Я не удивился бы, не обнаружь тебя вообще в доме. – Саша усмехнулся.

– Это да-а-а, – довольно протянула я, – непредсказуемость – моя главная черта. Во всяком случае, с недавних пор.

Селиверстов засмеялся и, притянув к себе, поцеловал.

– Саш? – позвала я.

– Да, – отозвался Селиверстов лениво.

– Хочешь, приготовлю нормальный завтрак? – спросила я.

Мужчина кивнул, сладко потянувшись. Весело напевая, я принялась за готовку. Избитая истина о том, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, лично у меня не вызывала никакого доверия. Я полагала, что эта дорога проложена совсем не через кухню. Однако в спальне мы уже побывали, так что контрольный «выстрел» в виде удовлетворения гастрономических предпочтений моего возлюбленного точно не повредит.

– Ты как относишься к спагетти карбонаре? – крикнула из кухни. – На самом деле тебе бы лучше хорошо к ним относиться, ибо выбор продуктов совсем не велик. От традиционного карбонаре у нас будут только спагетти, остальное – заменители.

– Я крайне непривередлив в еде, – промурлыкал Селиверстов прямо на ухо. Он незаметно появился на кухне и обнял меня за талию.

– Так, если ты не прекратишь, завтрак придется отложить, – выдохнула я, пытаясь взять себя в руки.

– А я и не голоден, – Саша нежно укусил меня за ухо. – По крайней мере, не в общепринятом смысле. – Он легко перекинул меня через плечо и понес в спальню. Я даже не пыталась сопротивляться. До спагетти в тот день очередь дошла только к обеду.

Следующие три дня прошли примерно в таком же режиме. Пожалуй, это был самый счастливый период моей жизни. И хотя мы не говорили о будущем, теперь оно рисовалось мне в самых радужных красках.

Как объяснил Селиверстов, мы ждали известий от дяди Миши. Как только тот даст отмашку, я вместе с адвокатом нанесу визит в полицейский участок, а дальше… Так далеко мы не заглядывали. Саша не предлагал мне остаться в Испании, а я не спрашивала, планирует ли он возвращение в Москву. Главный урок, который я вынесла из всей этой истории, заключался в том, чтобы наслаждаться каждой отпущенной мне минутой. Я жила настоящим и была по-настоящему счастлива.

По крайней мере, до той самой ночи.

День накануне мы провели на пляже. Купались, целовались, занимались любовью. Ничто не предвещало беды. Вечером позвонил дядя Миша и сообщил, что все формальности улажены, детали оговорены, и завтра все должно было окончательно разрешиться.

По мне, новость так себе. Я бы с удовольствием продлила свое вынужденное заточение еще месяцев на несколько. Разумеется, озвучить эти мысли решимости мне не хватило, поэтому, изобразив радость и восторг, даже предложила отпраздновать благие вести. По этому случаю за ужином мы открыли бутылку дорогого шампанского – продукты привозил один из Сашиных охранников.