Наталья Александрова - Руки вверх, я ваша тетя!

— Ну это уж ты загнула! — возмутилась Лола. Конечно кухня в том вчерашнем ресторане была не на высоте, я признаю, но ведь не везде же так!

Есть очень приличные заведения, посоветовалась бы с Леней, он часто…

— Ты уже молчи! — прогрохотала тетка. — Это что же за жена, от которой мужик в ресторан бегает! Срам какой!

И поскольку Лола тут же смешалась, тетя Каля тоже решила не усугублять.

— В ресторан только те мужчины ходят, которых дома не кормят, — ворчливо сказала она. — То есть он-то, Кузьма Остапович, так мне и говорит:

«Пойдемте, мол, Калерия Ивановна, расширим знакомство, поговорим о жизни…» «А куда, — говорю, — пойдем?» — «Да куда хотите!»

— Вот-вот, все правильно человек понимает, хоть и милиционер! — оживилась Лола.

— Нет уж, отвечаю, Кузьма Остапович, — продолжала тетка, не моргнув глазом, — уж лучше вы к нам приходите. Отведайте моей стряпни, посидим по-хорошему, никуда не торопясь. Ну сама посуди, Ольга, не в том мы возрасте, чтобы по улицам гулять, под ручки взявшись, ведь верно? спросила тетка, видя, что племянница ее не в восторге от такой перспективы.

Лола же думала в этот момент, что скажет Маркиз, когда услышит, что ему нужно принимать в своем доме подполковника милиции.

— Так что я уж займусь обедом, — решительно заявила тетка.

— Слушай, тебе же нужно на собрание акционеров идти! — вспомнила Лола. — А до этого обязательно одежды прикупить! Ты как хочешь, а в этом платье в пунцовых цветах я тебя туда не выпушу!

— Чем тебе мое платье не нравится? — взвилась тетка. — Материал хороший…

Но Лола поглядела на нее очень строго. Тетя Каля первая отвела глаза, поскольку ссориться с племянницей не входило сейчас в ее планы. Лола вздохнула и пошла в комнату к своему компаньону, при этом у нее был вид очередной жены английского короля Генриха Восьмого, перед тем как муж отправит ее на эшафот.

— Что-о? — закричал Леня, отказываясь поверить своим ушам. — Я не ослышался? Я действительно должен принимать в собственном доме милицию? Сидеть с ним за одним столом, выпивать и слушать рассказы про суровые милицейские будни?

— А что такого? — Лола притворилась дурочкой. — Ну посидишь, поддакнешь пару раз, вставишь словечко, анекдот расскажешь, подходящий к случаю.

— Угу, про ментов, — угрюмо вставил Леня.

— Получится милый семейный вечер, — не унималась Лола, — «бойцы вспоминают минувшие дни и битвы, где вместе рубились они…»

— Угу, только с разных сторон баррикады…

— А может быть, вообще ничего не придется говорить! — развивала свою мысль Лола. — Представь, сначала мы будем есть вкуснейшие блюда и нахваливать тетю Калю, а потом они будут заняты друг другом…

— Нет, нет и нет! — твердо заявил Маркиз. — Этому не бывать! Не родился еще тот милиционер, которого я позову в гости. Ишь что выдумали! В моем собственном доме! Ты хоть понимаешь, что нам после этого сразу придется квартиру менять?

Эта засвечена…

— Ах так! — взвилась Лола. — Тогда позволь тебе напомнить, дорогой компаньон, что это и мой дом.

И если ты хочешь и дальше жить вместе со мной, то ты позволишь тете Кале пригласить этого подполковника!

— Ты не понимаешь, это дело принципа! — но Лола услышала в голосе Лени, что он внутренне готов дать послабление.

Очевидно, этому способствовали пирожки с грибным соусом, и вареники с картошкой, а также голубцы и оладьи с медом.

— Делайте, что хотите! — обреченно вздохнул Маркиз. — А я умываю руки. То есть вы можете сидеть со своим милиционером хоть до утра, но я уйду. Уйду из собственного дома! — трагически возопил он.

— Но ты не можешь этого сделать, потому что тетя Каля очень обидится!

— А ты скажи ей, что на моем заводе в Карелии прорвалась линия, и теперь унитазы выходят не круглые, а в форме восьмерки! — предложил Леня. И хватит об этом. Я сказал — значит, так и будет.

— Значит, ты бросаешь меня на милиционера? вскричала Лола.

— Это же твоя тетка, — буркнул Леня.

Лола только вздохнула.

Подполковник Хохленко явился в назначенное время точно без опоздания. Поскольку не на службе, то был он в штатском, и имел при себе огромный букет красных роз и не менее огромную коробку шоколадных конфет под названием «Руслан и Людмила».

Хоть Лола и смотрела на него придирчивым глазом, подполковник производил весьма приятное впечатление. Он был чисто выбрит, пиджак не лоснился на рукавах, воротник на белой рубашке не замят, и галстук повязан аккуратно. Правда, сам галстук был в моде примерно лет двадцать назад, Лола подозревала, что он с тех пор и сохранился, но для тети Кали такие мелочи не имели значения.

Тетка снова алела как маков цвет, поскольку выяснилось, что кроме любимого ярко-красного платья в черных цветах, у нее есть то самое шелковое лиловое в красных тюльпанах и простенькое желтое. Скрепя сердце Лола разрешила надеть красное. Сама Лола надела самую длинную и самую скромную свою юбку и выбрала трикотажную кофточку не слишком обтягивающую.

Волосы она скрутила в узел на затылке, а губы накрасила бантиком. Тетка поглядела на нее с подозрением, но ничего не сказала.

Подполковник преподнес тете Кале букет роз, а Лоле — коробку конфет и даже церемонно поцеловал женщинам руки. Лола умилилась про себя.

В комнате Хохленко расстегнул пиджак, и стал виден внушительный живот, затянутый ремнем на брюках. Лола отметила, что живот, конечно, не такой, как у Тараса Бульбы, но при надлежащем кормлении вполне может вырасти в нечто подобное животу знаменитого запорожца.

Тетя Каля широко развела руками, как будто собралась запеть «Вдоль по Питерской…», но не запела, а пригласила дорогого гостя к столу.

Как описать то, что стояло на этом столе? Как найти нужные слова? Трудно это, почти невозможно, но как пелось в старой советской песне: «Кто хочет, то добьется, кто ищет, тот всегда найдет!..»

На закуску подала тетя Каля фаршированные перцы с острой томатной подливой и баклажаны, запеченные с сыром и чесноком. Как полагается хозяйке, она громко сокрушалась, что здесь в Петербурге все не то и не так: и синенькие неспелые, и перцы некрупные. Выпили водочки, прозрачной как слеза, и тут тетя Каля не утерпела и заявила, что вот если бы дело происходило у них в славном городе Черноморске, то уж она подала бы такую водку, настоянную на одной ей известной травке, от которой аромат божественный, и здоровья в организме заметно прибавляется.

Затем внесла тетя Каля огромное блюдо с запеченным куском свинины, достаточным для того, чтобы накормить взвод десантников, и обложенным розовой румяной картошечкой.

«Дурак Ленька, — подумала Лола, сглатывая слюну, — от чего отказался…»

Подполковник Хохленко при виде огромного блюда потерял дар речи. Он только посмотрел на тетю Калю такими глазами, что у Лолы в душе что-то ворохнулось, какая-то маленькая завистливая птичка.

Раскрасневшаяся от возни у плиты и от удовольствия, тетя Каля выглядела счастливой, и Лола устыдилась своих мыслей. Ей полагается радоваться за тетку. Хотя непонятно, от чего больше балдеет подполковник — от вкусной еды или от самой Калерии Ивановны.

Кузьма Остапович взял из рук тети Кали нож и сам очень ловко разрезал свинину. Чувствовалась твердая мужская рука. Он подал тете Кале полную тарелку, налил еще водки и поднял свою рюмку:

— Я хочу выпить за замечательную женщину, подобных которой я еще никогда не встречал! Я очень рад нашей встрече, Калерия Ивановна, и благодарен судьбе, что позволила мне в таком зрелом возрасте узнать вас…

— Да будет вам, Кузьма Остапович, — игриво заметила тетя Каля, — совсем меня захвалили.

«Ишь как их разбирает», — с неудовольствием подумала Лола.

Хохленке положил тете Кале еще салата из помидоров.

— Закусывайте, Калерия Ивановна, — сказал он, не стесняйтесь.

"Нет, это не просто так, это любовь, — умиленно думала Лола, — это он не из-за еды. И что в моей тетке есть такого особенного, что ей все время на пути стоящие мужчины попадаются?

Вроде и не молодая, и не слишком красивая…

Неужели она права, и для того чтобы привлечь мужчину, нужно много и вкусно готовить? Но тогда у профессиональных поварих отбоя не должно быть от мужчин, а я что-то этого не замечала…"

Лоле стало грустно и жаль себя. Ну станет она готовить, и Ленька будет ей благодарен, а дальше что?

«Нет в жизни счастья, — обреченно подумала она, — нет у меня никого на свете. Никому я не нужна, кроме Пу И. Кстати, а где он? И кот тоже куда-то запропастился…»

С этой мыслью Лола встала из-за стола и, сохраняя на лице приветливую улыбку, отправилась на кухню. Немолодая пара даже не заметила ее ухода. Они сидели рядом, тесно сблизив головы, и толковали о чем-то своем, глубоко личном.

Что-то подсказало Лоле, что не нужно шуметь.

Они тихонько прокралась по коридору и, резко распахнув дверь кухни, увидела такую картину.