Наталья Александрова - Дневник летучей мыши

Она опустила ствол пистолета и нажала на спусковой крючок.

Грохнул выстрел, гулко раскатившийся в тесном помещении, и женщина-Скорпион, громко вскрикнув, отскочила в сторону. На ее ноге, чуть ниже колена, появилось красное пятно.

— Не впадай в панику, — проговорила Софья, едва затихло эхо выстрела. — Рана легкая, кость не задета, я просто показала тебе серьезность своих намерений. Но учти — следующий раз я буду стрелять в колено. Так что будь умницей и скажи мне свою половину кода…

— Старая сволочь! — прошипела женщина-Скорпион, обвязывая раненую ногу платком. — Я тебе это припомню!..

— Не смею спорить. — Софья снова подняла пистолет. — Могу только добавить, что ты — сволочь тоже уже не первой молодости. И давай-ка говори, если не хочешь остаться калекой!

— Правая стена, второй ярус сверху… — неохотно проговорила Потехина.

— Вот и умница! — Глаза старухи сверкнули. — Ну, иди к той стене, сама достанешь клад!

— Ты доставай! — огрызнулась та.

— Ага, думаешь перехитрить меня? Я отвлекусь, положу пистолет, а ты тут как тут? Нет уж, милая, сама его достанешь! Знаю я твои штучки с ядовитыми шипами!

Женщина-Скорпион, прихрамывая, двинулась к одной из стен подвала. Остановившись перед этой стеной, она нашла нужный ярус и повернулась к старухе:

— Ну, что теперь?

— Отсчитай четвертую бочку справа!

Потехина отсчитала нужную бочку, ухватилась обеими руками за ее дно и изо всех сил повернула его вокруг оси.

Послышался чудовищный скрип, и часть каменной облицовки стены отъехала в сторону. За ней темнело квадратное углубление.

— Отлично, девочка! — радостно воскликнула старуха. — Ладно, окажи мне еще одну услугу, самую последнюю. Достань кое-что из тайника и положи вот здесь, на видном месте! — И Софья показала стволом пистолета на перевернутую бочку возле двери.

Женщина-Скорпион медлила, и тогда Софья снова выстрелила. На этот раз пуля пролетела совсем рядом с головой жертвы. Та вздрогнула, нагнулась и запустила руки в темный проем.

В следующую секунду она вытащила оттуда желтый кожаный саквояж.

— Вот оно — счастье! — воскликнула Софья и сделала шаг к сокровищу, но тут же одумалась и вернулась на прежнее место. — Ну же, детка, сделай, как я велела!

— Чтобы «мамочка» могла меня убить? — мрачно отозвалась Потехина.

— Ну зачем же так…

Женщина-Скорпион шагнула в ту сторону, куда показывала Софья. Она поставила саквояж на бочку. Ствол пистолета дернулся, но в ту же секунду Потехина метнулась в сторону, чтобы уклониться от выстрела, и бросила комок земли в единственную свечу, озарявшую всю эту драматическую сцену.

Подвал погрузился в глубокую темноту.

Леня быстро надвинул на глаза прибор ночного видения.

Перед ним разворачивалась заключительная часть драмы: Софья, с пистолетом в руках, крутила головой, пытаясь по слуху определить местоположение соперницы. А та на полусогнутых ногах кралась туда, где оставила драгоценный саквояж.

Ей оставалось пройти совсем немного, но Леня был еще ближе к саквояжу. Ему до этого саквояжа было буквально рукой подать…

Что он и сделал. Леня вытянул руку через слуховое отверстие, схватил саквояж за ручку и втащил его к себе.

В следующую секунду женщина-Скорпион, ощупав пустую бочку, злобно прошипела:

— Черт! Где же он?

Тут же прогремел выстрел: Софья выстрелила на звук.

Маркиз решил не дожидаться конца этой трогательной семейной сцены. Он подхватил одной рукой саквояж, другой рукой Лолу и бросился вверх по каменной осыпи…

На этот раз ему повезло, он не соскользнул вниз, а ухватился за торчащий из стены кусок арматуры и выбрался на поверхность.

Они стояли посреди стройплощадки, переводя дыхание.

В стороне темнели массивные громады домов, тускло отсвечивала маслянистая поверхность Екатерининского канала. После затхлого воздуха подвалов воздух ночного города казался свежим и ароматным. Самое главное — они были живы, они были на свободе!

Леня поудобнее перехватил саквояж и зашагал к краю площадки, в ту сторону, где он оставил свою машину. Лола, спотыкаясь и прихрамывая, едва поспевала за ним.

Вдруг земля у них на пути зашевелилась, и из нее, отряхиваясь и тяжело дыша, поднялась человеческая фигура. Так в фильмах ужасов поднимаются из могил ожившие мертвецы…

Леня попятился, вгляделся в этот «живой труп»… худощавое, подтянутое тело, невзрачное бледное лицо…

Перед ним была Лена Потехина, ничтожная, неприметная личность из театра. Дочь всесильного авторитета по кличке Фортель. Хитрый, опасный, неуловимый преступник. Скорпион.

— Поставь саквояж на землю! — произнес Скорпион холодным, неживым голосом. — Поставь саквояж и медленно отойди в сторону, если хочешь остаться в живых!

— Лена, ты что — не узнала меня? — подала голос Лола, выглядывая из-за плеча компаньона. — Это же я, Оля…

— Не заставляйте меня повторять! — прошипел (или прошипела) Скорпион. — Поставьте саквояж и проваливайте, тогда я ничего вам не сделаю!

— Спокойно, спокойно! — Маркиз плавно, без резких движений шагнул вперед, наклонился, поставил саквояж и при этом незаметно подобрал с земли тяжелый комок глины.

— Без фокусов! — прошипел Скорпион, но его шепот был заглушен куда более громким звуком.

Где-то сбоку заревел мотор, и на площадку въехал бульдозер с поднятым щитом.

И Леня, и Скорпион удивленно оглянулись.

В кабине бульдозера сидел старый Ленин знакомый, Кабанчик. Он смотрел на Скорпиона с ненавистью и направлял бульдозер прямо на него.

— Это тебе, сволочь, за Бритву! — выкрикнул уголовник и прибавил газу.

Скорпион отпрянул в сторону… но тут же вспомнил о саквояже и бросился обратно. Леня опередил его, схватил саквояж и отскочил перед самым бульдозером. Скорпион метнулся следом за ним…

Но в это время земля задрожала и обрушилась. Скорпион рухнул в образовавшуюся яму, бульдозер свалился на него, а сверху обрушились края ямы, похоронив под тоннами земли и бульдозер с Кабанчиком, и Скорпиона со всеми его (или ее) надеждами и амбициями.

— Пусть земля им будет пухом… — проговорил Леня, остановившись на краю ямы.

Вдруг откуда-то из темноты до него донесся тихий умоляющий голос:

— Помогите!

— Это еще кто? — проговорил Леня удивленно.

— А это, Ленечка, твоя заказчица! — ответила Лола, которая стояла над проломом в своде подвала. — Бабуля наша! Актриса с погорелого театра!

Внизу, на трехметровой глубине, виднелось запрокинутое лицо Саломеи Леонардовны… то есть Софьи Закоркиной.

— Помогите мне! — крикнула она на этот раз не с просительной, а с требовательной и приказной интонацией. — Вы на меня все еще работаете! И саквояж мой… отдайте его, если не хотите проблем!

— Вот оно как! — Леня присвистнул. — А с виду такая милая пожилая дама! Знаете, бабуля, я не люблю, когда мне угрожают! Вот и хотел помочь вам, да раздумал! Выбирайтесь сами! — Он сбросил в яму валявшуюся рядом доску, подхватил Лолу под локоть и, больше не оглядываясь, зашагал к своей машине.

— Слушаю! — Леня держал мобильник левой рукой, потому что на правой висел сонный и тяжелый кот Аскольд.

Звонил Ухо.

— Здорово, Маркиз! А что мне делать с той коробкой, которую мы подменили мужику из зоомагазина? Завезти тебе?

— Ох ты! — Леня всполошился. — А я про нее совсем забыл… Ты ее, надеюсь, не открывал?

— Нет, конечно… Я вообще сладкое не люблю!

— Какое там сладкое! Там скорпионы…

— Ни фига себе! — Ухо заметно оживился. — Может, соседке в квартиру запустить? У меня во дворе такая мегера живет, все время орет, что бензином пахнет и машины шумят…

— Соседке не надо, жалко скорпионов, они очень редкие. Знаешь что, если сможешь, отвези в Зоологический музей, это на стрелке Васильевского острова. Отдай там одной ученой даме, она будет в восторге! Запиши — Дарья Михайловна Укусихина…

— Хорошо, я как раз в ту сторону еду! — И Ухо отключился.

Остановив машину возле музея, Ухо вошел в просторный холл и растерянно огляделся по сторонам.

В отличие от Маркиза он не испытывал здесь никакой ностальгии: животные его мало интересовали, и даже в детстве он ходил с родителями не в зоопарк и зоосад, а в паровозный музей и музей транспорта.

— Молодой человек, вы куда? — спросила его строгая тетенька, выглянувшая из-за конторки.

— Да вот, мне нужно эту коробку передать Покусаевой… то есть Укушенной…

— Кому?! — Дежурная подозрительно уставилась на него поверх очков.

Ухо достал из кармана листок и прочитал:

— Укусихиной Дарье Михайловне, вот кому!

Взгляд дежурной потеплел.

— Ее сейчас нету, но вы оставьте коробку у меня, я передам!

— Хорошо! — Ухо вздохнул с облегчением и плюхнул коробку на стойку. — Только смотрите, не открывайте!..