Татьяна Луганцева - Жена №5

— Я не верю… Милиционеры тоже могут говорить неправду, к тому же вдруг он тоже контуженный?! А Нелли выглядела очень правдивой и влюбленной…

— Теперь я забью последний гвоздь…

— Давай! Шампанское уже подействовало и смягчит удар, — подбодрила его Яна.

— Дело в том, что, когда я очнулся в госпитале, первым лицом, которое я увидел, было лицо… Нелли Молочной, — сказал Рустем.

— Вот с этого и надо было начинать! — воскликнула Яна. — Заметь, не Вовы Царева! Так что я беру свои слова обратно! Видимо, рыльце в пушку все-таки у Нелли… Но зачем? Для чего?!

— Ты меня спрашиваешь?! — усмехнулся Рустем, что придало его лицу дополнительное очарование. — Я даже не знаю, кто я?!

— Действительно, с тебя толку мало… — согласилась Яна, принимаясь за шашлык, так как она уже высказала все, что хотела, и ей понравилась его реакция, отчасти с юмором, отчасти со смирением.

— Меня радует только одно, — задумался Рустем.

— Что?

Поезд резко вильнул влево так, что Яна с Рустемом одновременно решили попридержать бутылку шампанского и встретились руками, что было сродни разряду электрического тока.

— Что ты не думаешь о том, что я могу быть замешан в чем-то криминальном. Мне ты отвела роль безропотной жертвы.

— А это не так?

— Только так! — улыбнулся Рустем, беря ее руку в свою и целуя.

Яна отдернула руку.

— Когда мы приедем в Москву, я подключу к нашему весьма непростому делу Лебедева Василия Николаевича.

— Я думаю, что он будет рад, — засмеялся в голос Рустем.

— И нечего смеяться! Ты лучше задумайся о своей жизни и вообще о том, кто ты?

Яна торжествующе смотрела на Рустема.

— Что я говорила? Что Лебедев поможет и все будет хорошо!

— Я беру все свои слова обратно. Если ты чего-то хочешь, то ты этого добиваешься, — согласился Рустем, внимательно следя за происходящим.

Они сидели в специальной комнате перед специальным зеркалом — окном, за которым человек по ту сторону не мог их видеть, а они по эту — пожалуйста. За окном находилась комната с голыми серыми стенами, столом и двумя стульями. Все сверхлаконично и скучно, и давит на психику, собственно говоря, что и требовалось. Друг против друга сидели следователь Лебедев Василий Николаевич в сером, не совсем новом костюме и с хронически уставшим лицом, и актриса Нелли Молочная, пытавшаяся держать марку даже в изоляторе. На ней были надеты сетчатые колготки, лакированные туфли и красивое зеленое платье с нижней шифоновой юбкой. Макияж и прическа были, как всегда, безупречны. Некоторое нервное расстройство выдавали только бледность, легкое дрожание пальцев рук и постоянное курение.

— Хорошо выглядите, Нелли, — начал разговор Лебедев. Ответом ему стала всего лишь пренебрежительно-снисходительная улыбка.

— Вы сами мне скажете, зачем вы это сделали? — спросил следователь.

— Я хотела бы послушать вас, тем более я не в курсе, что я такого криминального сделала, — томно закатывая глаза, сказала Нелли.

— Вы выросли в очень неблагополучной семье, Нелли. Мать — алкоголичка, и этим все сказано, «отцы» менялись как перчатки. Были ли у вас какие-либо отношения с ними, пусть разбираются психологи, но думаю, что именно в детстве вы невзлюбили всех мужчин, так сказать, оптом, сразу и навсегда.

— Интересно, только мое детство — не ваше собачье дело! Все мы родом оттуда, кому-то везет, кому-то не очень. Не этим красен человек, а тем, чего добивается в жизни самостоятельно! — нервно стряхнула пепел с сигареты Нелли, не отводя взгляда от лица следователя.

— Это сейчас вам легко говорить об этом. А тогда единственным путем выбраться из клоаки для вас стала симпатия Рустема Шаломенцева — парня из очень обеспеченной семьи, прямо-таки богача. Золото застлало вам глаза, хотя, может быть, были и чувства, просто верится с трудом.

— Я любила его, — прокомментировала она, не меняя позы.

— Любила, только не могла удержаться от измен, довела парня, и он пошел на войну. Рустем погиб, его товарищ был тяжело ранен. Вы прибыли в госпиталь… как вам удалось вернуть Рустема к жизни, используя тело другого человека? Молчите? Подкуп? Соблазн? Судьба была на вашей стороне? Ведь Павел Прохоров потерял память, к тому же по фигуре, цвету глаз и волос походил на Рустема Шаломенцева.

Нелли отвернулась и в упор посмотрела в зеркало, откуда за ней наблюдали люди. Яна даже вздрогнула, словно Нелли могла их увидеть. Верить ей было нельзя, так как Яна уже знала, какой она может быть. Нелли была способна вызвать всю гамму чувств от омерзения до умиления.

— У Рустема тогда как раз умерла мать, и он стал наследником огромного состояния. В том человеке, которого вы вылепили, все признали того, кого вы и хотели. Вы приобрели ему квартиру в том же доме, где купили ее и для себя. Для чего? Чтобы осуществить свой план замужества, а также для того, чтобы присматривать за ним.

— Чтобы не вспомнил чего лишнего, — прошептала Яна, сжимая холодную ладонь Рустема.

— Неувязочка, господин начальник, — поменяла положение ног Нелли, — я высокооплачиваемая актриса, мне не нужны ничьи деньги. Я могла выйти замуж за любого из своих состоятельных поклонников. Для чего мне такие сложности?

— Я думал об этом.

— Правда? Вы умеете думать? — рассмеялась зычным голосом актриса.

— Не язвите, Молочная.

— И не думаю, здесь же все так серьезно, — подняла руки Нелли, словно сдаваясь.

— Уж вы-то были уверены, что сможете очаровать любого мужчину в любом облике, и вдруг такой облом, как это говорится у молодежи! Ваше самолюбие было несомненно задето. Потом, согласитесь, этот самый Рустем просто милашка. Он получился еще краше настоящего. Мы все сопоставили по фотографиям.

— Просто милашка… — эхом повторила Нелли, лицо ее в данный момент не выражало ничего.

— Вот именно… Может, вам просто приятно наблюдать за собственноручно созданным Франкенштейном? Но это все лирика. Думаю, что были причины посерьезнее… Вы потратили столько сил, чтобы выйти замуж за Шаломенцева, и не могли так просто сдаться. Я поговорил с бывшими соседями Рустема и его семьи и узнал, что его мама была категорически против брака своего сына с Нелли Молочной, зная ее гнилую сущность. Узнал также о несчастном случае, случившемся с его мамой, когда якобы Рустем лежал в госпитале. Вы тогда первый раз пошли на преступление? Сами разработали сценарий наезда неизвестного автомобиля, который так и не был найден, сами и осуществили? Чтобы уж никто не мешал замужеству, а значит, и доступу к богатству семьи. Вас не тяготил этот наезд, Нелли? Вы хотели забыть об этом? Для этого хранили как реликвию свою сделанную куклу, чтобы хоть не зря? Так? А вдобавок парень получился, то есть оказался, чертовски талантливым, да, запертый в четырех стенах с компьютером, он натворил такого! Рустем, то есть Павел Прохоров, заработал миллионы, и легко поверить, что такого благосостоятельного поклонника в ваших кругах не было. Так что игра стоила свеч, детка. Так? Не заигрались ли вы, Нелли Молочная? Не превратили ли настоящую жизнь в сериал?

— Такая жизнь… — туманно ответила она.

— Отобрать сына у живых родителей — это слишком жестоко. Ведь и родители, и сестра Павла Прохорова считают его умершим, а на самом деле в закрытом гробу похоронили убитого Рустема Шаломенцева. По-вашему, это нормально?

— Не дави, начальник, слезу ты из меня не выдавишь.

— Вы и сейчас играете… этакую Маньку-облигацию. Ну что ж… таланты на зоне тоже нужны. О вас переживать не будем, а вот как родители будут смотреть на своего сына с чужим лицом, это еще вопрос… поверят ли… Примут ли…

— Я сейчас расплачусь! — фыркнула Нелли, откидывая голову с белокурыми волосами назад и выпуская струю дыма в потолок.

— Не у всех, Нелли, была в жизни такая плохая семья, как у вас. Не надо было мстить другим людям.

— Каждый думает в первую очередь о себе.

— Но не все при этом нарушают закон, — возразил ей Лебедев.

— Да бросьте вы! Никто бы никогда не узнал. А то, что именно я сбила мамашу Рустема, за давностью лет вы не докажете, а я ни в чем не признаюсь, — улыбнулась Нелли.

— Задушила бы ее собственными руками! — прошептала Яна.

Рустем же был не в состоянии чего-либо говорить.

— Насчет давности — это правда, но вы, Молочная, наследили и в настоящем времени, и вряд ли отмоетесь в будущем. Нам пришлось изрядно попотеть, чтобы поднять всю биографию — вашу, ваших друзей, знакомых, соседей… Что? Мне показалось или вы напряглись? Расслабьтесь, что сделано, то сделано, и вряд ли чистосердечные признания смягчат вашу вину. Одна дамочка, поселившаяся у вас в доме, имела в своей биографии интересный факт. Изольда Игоревна, по крайней мере вы ее знали под этим именем, пять лет сожительствовала с неким господином Страховым Глебом Петровичем. Вам ничего не говорит это имя? Разве нет? А я думаю, что говорит. Именно он работал в госпитале в то самое время оперирующим хирургом. Его до сих пор помнят как специалиста от Бога. Если при ранении у солдата повреждалось лицо, то ему рекомендовали попасть именно к этому хирургу. Чудеса творил! Думаю, над лицом Павла поработал именно он и превратил его в того, кто вам был нужен. К сожалению, и у него мы это спросить не можем, он уже умер от инфаркта, опять удача на вашей стороне, Молочная. Но, видимо, хирург проговорился об этом своем грешке своей подружке, а она не нашла ничего более умного, как начать вас шантажировать. Не на ее ли шикарную квартиру шли ваши баснословные гонорары? Я, конечно, понимаю, что гадалка и ясновидящая много зарабатывает, но не столько, чтобы жить в таком элитном месте и так хорошо чувствовать себя.