Наталья Александрова - Смерть под псевдонимом

– Вот именно! Отдать ему долг! – кипятился толстяк. – Более того – восстановить справедливость!

– Не будем превращать панихиду в балаган! – пожилой мужчина оттеснил его от гроба и начал обычную похоронную речь, перечисляя достоинства покойного.

Надежда Николаевна не очень вслушивалась в эту речь, она думала, как ее угораздило попасть на похороны совершенно незнакомого человека и как бы побыстрее отсюда сбежать, не нарушая при этом приличий.

По всему выходило, что придется дотерпеть до конца церемонии. Тем более что сотрудница крематория уже поглядывала на часы, значит, до конца гражданской панихиды осталось немного времени.

Когда вальяжный господин закончил свою речь, ведущая заняла его место и своим простуженным голосом предложила присутствующим проститься с покойным. Участники церемонии послушно потянулись к гробу. При этом миниатюрная женщина с двумя спутниками оказалась одной из последних, так что Надежда окончательно убедилась, что она не вдова и не близкая родственница покойного. Сама Надежда подошла к гробу последней, прикоснулась к голубой обивке и, как только представилась такая возможность, покинула зал.

Участники панихиды потянулись к выходу из крематория.

Прежде чем уйти, Надежда решила посетить туалет. Ей хотелось вымыть руки после того, как прикасалась к гробу. Как-то это все же неприятно… тем более чужой совершенно человек. Кроме того, следовало причесаться и подкрасить губы – теперь уже можно, грустная церемония позади.

По прежним посещениям крематория она помнила, где находится то, что ей нужно. Спустившись по лестнице в подвальный этаж, она направилась к двери с женским силуэтом. Впереди нее шла все та же миниатюрная женщина со своими двумя спутниками. Так, втроем, они и дошли до двери туалета.

«Они что, и внутрь поведут ее под руки?» – подумала Надежда удивленно.

Однако перед дверью мужчина все же остановился, и внутрь вошли две женщины. Надежда хотела было войти следом, но тут мужчина шагнул ей навстречу и проговорил:

– Вы случайно не племянница Анны Владимировны?

– Что? – Надежда удивленно взглянула на него. – Нет, не племянница.

– А как здоровье Анны Владимировны?

– Понятия не имею. – Надежда пожала плечами. – Я же говорю, что я – не ее племянница и вообще не имею к ней никакого отношения. Честно говоря, вообще не знаю, кто это такая.

Она попыталась обойти назойливого мужчину, но тот снова оказался у нее на пути и задал новый вопрос:

– Вы не знаете, как отсюда можно доехать до Васильевского острова?

Надежду очень часто подводило воспитание. Она привыкла отвечать на вопрос, вместо того чтобы послать человека подальше. Вот и сейчас, на мгновение задумавшись, она проговорила:

– Можно на рейсовом автобусе доехать до площади Мужества, а дальше – на метро… но проще, наверное, вызвать такси…

Посчитав, что она сделала все, что могла, Надежда предприняла еще одну попытку прорваться к двери туалета, но настойчивый мужчина опять преградил ей дорогу.

– А где здесь можно купить цветы?

– В киоске на первом этаже… – машинально ответила Надежда. – Да пропустите же меня, наконец!

– Что? Да, конечно… – мужчина тем не менее стоял перед Надеждой непоколебимо, как Гибралтарская скала.

– Последний вопрос, – проговорил он, наморщив лоб. – Здесь есть парковка?

– Понятия не имею! – раздраженно воскликнула Надежда. – Пропустите меня!

Тут дверь туалета открылась, и оттуда вышли две женщины. Мужчина, мгновенно утратив интерес к Надежде, подхватил свою спутницу под руку, и странная троица направилась к выходу.

«Он меня просто задерживал, – подумала Надежда, глядя им вслед. – Не хотел, чтобы я вошла внутрь вместе с ними… но почему?»

Ответа на этот вопрос у нее не было, да и сам вопрос был совершенно пустой, и Надежда Николаевна выбросила его из головы.

Дома ее ждали повседневные заботы.

Кот все еще дулся после истории с краской и отлучения его от семейной постели, обеда не было, а до возвращения мужа оставалось не так уж много времени, и Надежда забыла о странных похоронах.

Впрочем, забыла она о них только до вечера.

Вечером, после ужина, муж устроился на диване с котом. Надежде места не осталось, она не показала, что обижена, и включила компьютер, чтобы проверить электронную почту.

Как она и надеялась, пришло письмо от дочери. Дочь ее жила с мужем-моряком в Северодвинске, так что общение сводилось в основном к телефонным звонкам и электронным письмам.

К письму были приложены фотографии внучки Светочки.

Надежда полюбовалась этими фотографиями, привычно погрустила, что редко видит внучку, и хотела уже выключить компьютер, но тут вспомнила сегодняшние странные похороны и решила узнать в Интернете, кто такой покойный Алексей Иванович Кондратьев.

Поисковая система выдала на ее запрос целый список людей с такими данными. И правда, и фамилия, и имя-отчество самые что ни на есть распространенные.

Тогда Надежда вспомнила, что покойный Кондратьев был писателем, и изменила текст запроса.

На этот раз ответ системы был более конкретным.

Во-первых, ей предложили купить книги писателя Кондратьева в нескольких интернет-магазинах – как в электронной, так и в бумажной форме. Из этих предложений Надежда узнала, что Алексей Иванович – автор как минимум двадцати романов, а также большого числа повестей и рассказов.

Далее она нашла несколько статей в различных изданиях, из которых выяснила много интересного.

Писатель Алексей Кондратьев работал в жанре детектива. Но его романы не попадали ни в один из основных разрядов традиционного детективного жанра.

Они не относились к классическому английскому детективу, в котором несколько человек оказываются в отрезанном от мира уединенном горном отеле, или в кабине лифта, или в самолете, или в вагоне поезда, далее – по списку, одного из них убивают, а все остальные оказываются под подозрением. Следствие в таком детективе ведет хилый чудак-интеллектуал с массой комплексов и дурных привычек или старушка – божий одуванчик. Каждый из присутствующих по очереди играет роль главного подозреваемого, но в конце концов выясняется, что убийца – самый обаятельный и милый из компании. Все знают, что делать убийцей дворецкого или вообще постороннего человека, который просто проходил мимо, – отсутствие профессионализма и вообще дурной тон.

Не относились романы Кондратьева и к американскому детективу, в котором следователь – здоровенный детина в мятой шляпе, с револьвером сорок пятого калибра в заднем кармане брюк. По ходу расследования он пьет неимоверное количество виски, разбивает десяток автомобилей, соблазняет фигуристых блондинок, бьет подозреваемых и свидетелей, они, в свою очередь, бьют его, и истина выясняется в результате такого взаимного мордобоя.

Также романы Кондратьева не подходили под описание французского детектива, или полицейского романа, в котором следователь – стареющий, вечно простуженный полицейский инспектор или комиссар, а следствие сводится к бесконечным разговорам с консьержками, почтальонами и бакалейщиками.

Несколько ближе эти книги к так называемому французскому черному роману, или коротко – нуару, в котором все переворачивается с ног на голову, убийца и жертва по ходу повествования могут неоднократно поменяться ролями, и главный вопрос сводится не к тому, кто преступник, а к тому, что, собственно, произошло.

Некоторые критики считали, что Кондратьев писал в жанре мистического детектива. То есть в его романах присутствовала обычная детективная загадка, было убийство и несколько подозреваемых, но для разгадки почти всегда привлекались какие-то мистические силы.

Другие критики утверждали, что Кондратьев – мастер детектива исторического, куда он непременно вставляет элементы мистики, и от этого детектив приобретает несколько иную окраску, но только выигрывает.

Но все без исключения сходились на том, что детективы его буквально наполнены историческими подробностями, как будто автор сам присутствовал в описываемое время в данном месте.

Так или иначе, детективы Алексея Кондратьева пользовались устойчивым спросом у искушенных читателей. Хотя они не выходили миллионными и стотысячными тиражами, как у королей и королев жанра, но зато их тиражи не убывали в годы кризиса, ударившего по издательскому бизнесу, а медленно росли.

Кроме жанровой принадлежности его книг, Надежда узнала о покойном кое-какую личную информацию. Алексей Кондратьев никогда не был женат, у него не было детей. Но самым удивительным Надежде показался следующий факт.

Нигде, ни на одном сайте, ни в одной статье она не нашла его фотографии. Кондратьев не отказывался от интервью, но давал их или по телефону, или через компьютер, в форме интернет-диалога. Журналисты называли Кондратьева человеком-невидимкой и считали его загадочное поведение удачным маркетинговым ходом.