Дарья Донцова - Легенда о трех мартышках

Потом наступил черный день. Следователь Панин показал арестованной клочок бумаги и сказал:

- Ваш муж покончил с собой, вот письмо.

Аня прочитала текст, но никак не отреагировала.

- Чей заказ вы выполняли? - наседал Панин. - Кто велел ограбить хранилище?

Королькова молчала, она понимала, что Игорь, решив уйти из жизни, попытался увести Панина как можно дальше от истины, так раненая лиса убегает от норы с детенышами в надежде, что охотники не тронут ее щенят. Отчего-то в среде следственных работников бытует мнение, что перед кончиной человек не станет врать, непременно напишет или скажет правду. Но находятся люди, которые будут лгать и на краю могилы. Инфантильный Игорь неожиданно показал себя настоящим мужчиной, он понял, что не способен терпеть допросы, может сломаться, и принял решение уйти из жизни. Но еще он хотел дать шанс на спасение жене и нерожденному ребенку, поэтому взял всю вину на себя, придумав мифического высокопоставленного коллекционера из среды высших советских чиновников.

Расчет Игоря оправдался на сто процентов. Следователь ни на минуту не усомнился, что Анна полностью в курсе дела, но Панин принял версию о таинственном заказчике и пытался вытащить из Корольковой его имя. Одновременно он вел беседы с Афанасией. Владимир Олегович, мастер спорта по хитрости, не скрыл от Корольковой факт общения с ее свекровью, повторяя:

- Тебя, конечно, не отпустят, но зачем ребенку мучиться в детдоме? Сообщи, кто заказчик, и мы отдадим новорожденного бабушке, он не попадет в приют, поверь, там ужасные условия! Игоря уже нет, а тебе за чистосердечное признание скостят срок, отсидишь и выйдешь с чистой совестью. А вот если будешь изображать немую, дело плохо кончится, получишь вышку, а малыш попадет в ад.

Но Аня не сомневалась, следователю нужно вернуть ценности, тайна их местонахождения - гарантия ее жизни и еще не рожденного малыша. Поэтому Королькова только сильнее сжала зубы.

За пару недель до родов в камеру к Корольковой неожиданно подсадили напарницу. Когда дверь распахнулась и охранник втолкнул в помещение толстую женщину, Аня уставилась глазами в пол, но мигом поняла: ох, не зря ей подсунули «подругу», скорей всего, это сотрудница КГБ, перед которой поставлена задача разговорить упорно молчавшую арестантку.

- Мы с тобой видимся впервые, - вдруг хорошо знакомым голосом сказала соседка, - давай познакомимся.

Аня подняла взгляд и увидела… Светлану, которая сделала ей условный знак, означавший «молчи».

- Я Света, - улыбнулась Барабас, - нас посадили в одну камеру, потому что мы обе беременны. А как тебя зовут?

Аня молчала.

- Ладно, - кивнула Света, - за что сидишь?

Королькова не проронила ни звука.

- А я политическая преступница, - заговорщицки заявила Барабас, вновь жестами говоря: «молчи, только молчи», - мой муж Юрий хотел совершить теракт. Он собрал бомбу и понес ее к месту предполагаемого взрыва, но что-то пошло не так и механизм сработал на автобусной остановке. Юрия убило сразу, вместе с ним погибло много ни в чем не повинных людей. Я очень сожалею о том, что придумал мой муж, и о том, что невольно ему помогала.

Свет в камере не выключался ни днем, ни ночью, прослушивание тоже велось круглосуточно, но систему видеонаблюдения тогда еще не придумали, и ночью Света бесшумно перебралась на матрас к Анне. Девушки получили возможность поговорить, они шептали друг другу в ухо, боясь пошевелиться.

Света рассказала правду. Юрий действительно погиб от случайно взорвавшейся бомбы, к сожалению, он отправился на тот свет, прихватив с собой более десяти случайных прохожих. Теракт, направленный против руководства КГБ, не состоялся, получилось убийство ни в чем не повинных граждан. К Свете пришли с обыском, обнаружили на кухне следы взрывчатых веществ и повязали жену террориста.

Куда только подевался ярый фанатизм Барабас! По идее, в момент ареста ей надо было выкрикивать антикоммунистические лозунги, а в кабинете следователя гордо заявить: «Это я идейный вдохновитель акции».

Но Света мышкой шмыгнула в «воронок», а в кабинете у следователя залилась слезами и залепетала:

- Я ничего не знаю! Муж меня просил только покупать в аптеке всякие лекарства! Про бомбу я услышала от вас.

Желание Барабас выпутаться из истории было настолько очевидным, что Панин, который вел и это дело, решил использовать Светлану в качестве подсадной «утки».

- Разговоришь Анну Королькову, выяснишь, где спрятаны ценности, тебе скостят срок, - пообещал он Светлане.

Барабас моментально согласилась, заходя в камеру, она знала, что увидит жену Игоря, и была готова к встрече.

- Нам повезло, - шептала Света, - есть шанс спастись! Панин не знает, что Игорь и Юрий братья. Хорошо, что Гарик в свое время разбил лицо, а Афанасия уничтожила снимки, где он похож на брата как две капли воды. Сходство парней могло навести следователя на ненужные мысли, а теперь он и не подозревает о нашем родстве и дружбе. Если я сумею убедить Панина, что всего лишь служила у Юры на посылках, есть шанс выбраться отсюда. Главное, ты молчи! Не открывай рта! Не дай бог докопаются, что была группа из четырех человек и ты продала часть краденого, желая обеспечить теракт, тогда нам конец! Одно дело, дура-жена, по глупости покупающая мужу реактивы, и совсем другое - член организации, планировавшей убить одного из первых лиц государства. Юра сумасшедший, а я идиотка! И это все! Молчи, если хочешь когда-нибудь оказаться на свободе, и помни, от тебя зависит не только наша судьба, но и жизнь двух детей.

Анна примолкла, я поежилась.

- И вы не сказали ни слова? Неужели не поняли, что, упрашивая вас молчать, Светлана в первую очередь спасала себя?

Королькова подняла правую бровь.

- У меня была альтернатива? Я осознала подлость Светланы. Сначала она втянула всех в скверную историю, изображала из себя пламенную революционерку. А когда ей прищемили хвост, Барабас испугалась, свалила вину на не способного оправдаться мертвого мужа и попыталась выйти сухой из воды. С тех пор я сторонюсь людей, которые страстно отстаивают свои идеалы и призывают других на баррикады. Как правило, подобные вожди мигом забиваются под стол, когда вспыхивают спровоцированные ими революции или войны. Но в одном Светлана оказалась права. Нам реально повезло, Панин не установил связи между Игорем и Юрием, два дела велись параллельно, их не объединили в одно. Случись иначе, сейчас бы я тут не сидела.

- Вашей стойкости можно позавидовать! - воскликнула я.

Анна пожала плечами.

- Жить захочешь, не тому научишься. Слушай дальше.

Рожали Аня и Света почти одновременно. Первой в санизолятор отвели Аню, а через полтора часа рядом очутилась Светлана. Помогала женщинам одна акушерка, она ходила между кроватями и монотонно говорила:

- Тужьтесь, я за вас работать не стану.

Докторша использовала любой момент, чтобы уйти покурить, и в конце концов, тщательно заперев комнату снаружи, исчезла на длительное время. Женщины сами родили. Ребенок Барабас сразу начал кричать, а девочка Ани лежала без дыхания. Света тоже не подавала признаков жизни. Королькова с огромным трудом сползла с койки, глянула на жену брата, которая, казалось, лежала без чувств, взяла на руки ее негодующего младенца, вернулась на свою кровать, и тут в санизолятор вошла акушерка.

- Что здесь происходит? - заорала она, кидаясь к Светлане.

Аня молчала, на этот раз неосознанно, у нее от боли, страха и горя пропал голос.

Очевидно, акушерка испугалась, она явно нарушила инструкцию, оставив рожениц одних, и теперь опасалась последствий.

- Говорят, ты немая? - прошептала она на ухо Ане.

Королькова покрепче прижала к себе девочку Светы.

- Твоя новорожденная? - скривилась акушерка, тыча пальцем в орущего младенца.

Аня осторожно кивнула.

- А мертвый как у тебя на постели очутился? - понизив голос до минимума, осведомилась безответственная докторша.

Королькова отвернулась, акушерка живо положила трупик в ноги к Барабас и вызвала охранника. Спустя час Анну увели в камеру, новорожденная отправилась вместе с матерью. Куда дели трупы Светы и младенца, Королькова не знает.

Я уронила на стол чашку, но она не разбилась, осталась целой.

- Осторожнее, - сказала Анна, - официантка потребует оплатить посуду.

- Вы забрали дочь Светланы и Юрия, - потрясенно сказала я. - Зачем?

Анна снова поправила очки.

- В тот момент я плохо себя контролировала, но поняла, что мой ребенок мертв, даже не посмотрев на девочку, нутром почуяла: та не живая. А младенец Светланы орал здоровым криком. Барабас не шевелилась, я слезла посмотреть, что с ней, и взяла малышку, чтобы та успокоилась. Вся перемазалась в крови, от девочки тянулась пуповина, на другом ее конце что-то болталось, страшное, непонятное, я в ужасе отошла от Светы, прижав к груди малышку. Была словно в обмороке, в голове билась одна мысль: как странно у нас получилось: у меня мертвая девочка, а у Светы живая, но сама Барабас скончалась.