Дарья Донцова - Легенда о трех мартышках

Я уронила на стол чашку, но она не разбилась, осталась целой.

- Осторожнее, - сказала Анна, - официантка потребует оплатить посуду.

- Вы забрали дочь Светланы и Юрия, - потрясенно сказала я. - Зачем?

Анна снова поправила очки.

- В тот момент я плохо себя контролировала, но поняла, что мой ребенок мертв, даже не посмотрев на девочку, нутром почуяла: та не живая. А младенец Светланы орал здоровым криком. Барабас не шевелилась, я слезла посмотреть, что с ней, и взяла малышку, чтобы та успокоилась. Вся перемазалась в крови, от девочки тянулась пуповина, на другом ее конце что-то болталось, страшное, непонятное, я в ужасе отошла от Светы, прижав к груди малышку. Была словно в обмороке, в голове билась одна мысль: как странно у нас получилось: у меня мертвая девочка, а у Светы живая, но сама Барабас скончалась.

Аня не помнила, как оказалась в камере, она заснула, а когда очнулась, сначала покормила хныкающую девочку, а потом призадумалась: что делать? Попроситься на допрос и рассказать о случайной подмене новорожденных? Но Панин почти уверился в том, что Аня тронулась умом, он вот-вот отправит ее под наблюдение психиатров, нельзя в такой ситуации обрести речь.

И Королькова сохранила тайну. Из всех участников группы террористов осталась в живых лишь Аня. Владимир Олегович считал Королькову воровкой музейных ценностей, он никак не привязывал ее к Барабас. Акушерка, боясь взыскания, скрыла, что подследственные оказались в момент родов предоставлены самим себе. Похоже, докторша сообразила, что живой младенец - ребенок Барабас, но смолчала, потому что не могла признаться в нарушении служебной инструкции. Анну осудят или, что вероятнее, отправят в психушку, ребенок попадет в дом малютки. Пусть уж девочка отправится в приют, как дочь воровки, а не как ребенок политических преступников. Может, ее жизнь от этого станет чуть лучше? Все-таки новорожденная была не совсем чужой Анне, она племянница Игоря.

После того как Аня попала в психиатрическую лечебницу, ее жизнь стала чуть легче. Корольковой пришлось вытерпеть мучительный курс лечения, но все ж сумасшедший дом не тюрьма, Анна была не «политической», ее считали воровкой, но даже к тем, кто украл госсобственность, относились намного лояльнее, чем к диссидентам. У Корольковой появилась подруга среди медсестер, и вдова Игоря умудрилась не только выжить, но и выйти на свободу, в конце концов врачи признали ее неопасной.

Оказавшись на воле, Анна не потеряла бдительности, она понимала, что за ней могут присматривать, поэтому устроилась на скромную работу, получила сначала место в общежитии, потом десять метров в коммуналке, родила дочь Марину и зажила тихо, предпочитая лишний раз не высовываться.

Королькова знала, что Афанасия Константиновна жива и воспитывает дочь Юрия и Светы. Но встречаться со свекровью Аня не хотела, на то было несколько причин. Во-первых, Королькова похоронила прошлое, во-вторых, не желала неприятностей бывшей свекрови, а в-третьих… Никакими визитами к Афанасии Игоря не вернуть, лучше его забыть.

- Эй, погодите, - отмерла я, - вы сказали, Фася знала, кто мои родители?

- Да, - кивнула Аня.

- Но кто мог рассказать ей правду об этом? Только вы! Значит, вы врете о том, что не встречались!

Королькова поморщилась.

- Грубое заявление, но простительное, учитывая ваше нервное напряжение. Девочка, Афанасия была очень умной, к тому же профессионально играла в карты, а профессия врача приучила ее не теряться в нестандартных ситуациях. Да, мы виделись, но это произошло в сумасшедшем доме и было спектаклем, поставленным по сценарию следователя Панина. Успокойся, сейчас все объясню.

Жизнь в психиатрической клинике подчинялась жесткому, никогда не нарушаемому распорядку. Но как-то раз Аню совершенно неожиданно отвели в комнату в административном корпусе. Когда Королькова переступила порог, в помещении уже находились Афанасия Константиновна и маленькая девочка по виду лет трех. Свекровь постарела, но выглядела бодро.

- Здравствуй, Анечка, - ласково сказала она.

Невестка застыла на месте, не понимая, чем ей грозит этот визит.

- Это Дашенька, - продолжала Фася, - твоя доченька, мне разрешили ее воспитывать, более того, у нее в метрике нет имен настоящих родителей. Понимаешь?

Анна стояла как истукан, пройдя следственный изолятор, она великолепно знала о прослушках, поэтому никак не реагировала на щебет свекрови.

- Тяжело поднимать ребенка, - нервно сказала Афанасия. - Дашу надо одевать, кормить, у меня с возрастом зрение падает, скоро не смогу стоять у зубоврачебного кресла. Миша перенес несколько инфарктов, боюсь, ему недолго жить осталось. Мы с Дашенькой можем стать нищими. Вот я и решилась на отчаянный шаг: пришла сюда тайком, заплатила за наше с тобой незаконное свидание, чтобы попросить: скажи мне, где спрятаны раритеты? Ради Дашеньки, открой секрет!

Продолжая упрашивать невестку, свекровь одной рукой чуть приподняла свою блузу, и Аня увидела черную нашлепку и пару проводков. Королькова кивнула, Афанасия продолжала уговоры. И тут Аня протянула руку.

- Ты хочешь обнять дочку? - тут же спросила Фася. - Ну, конечно, не стесняйся.

Но Королькова не стала прижимать к себе ребенка, она провела пальцем по родинке, которая была над верхней губой малютки, а потом указала на ее подбородок с ямочкой.

- Дашенька очень похожа на маму и папу, - тут же заявила свекровь. - Но и от нас много взяла. Родинка, как у дедушки, только ему ее давно убрали, и подбородок его, ямочка-то по наследству переходит. Ты не волнуйся, я ей отметину над ротиком потом уберу, но на операцию тоже нужны деньги.

Афанасия снова принялась исполнять написанную Паниным роль, Анна испытала невероятное облегчение. Дедушка - отчим Игоря, он никак не мог передать внучке никаких своих особенностей. Да и не было у него никаких родинок. А вот у Юрия была. Фася давно поняла истину, она не знала, каким образом дочь Светы попала в руки Ани, не владела информацией о том, куда подевался ребенок Игоря, но то, что Дашин отец не Гарик, а Юра, из-за отметины сообразила сразу. А может, Михаил, благодаря своим связям, узнал про мертвую девочку, которая появилась у Барабас? Мы никогда не выясним все детали, но главное известно: бабушка знала, чей ребенок у нее в руках, и изо всех сил пыталась скрыть от внучки правду о ее происхождении. И слава богу, Панин не обратил внимания на слова Афанасии про «родинку дедушки», не вспомнил, что Михаил Игорю не родной по крови.

- Теперь понятно, почему у бабули не было никаких фотографий моих родителей, - прошептала я.

Анна кивнула.

- И она удалила с твоего лица родинку!

Я пощупала кожу над верхней губой.

- Даже следа не осталось! Кажется, мне было лет шесть, когда бабушка отвела меня в клинику. Операцию сделали до моего поступления в первый класс, в школу я пришла без родинки.

- Я неоднократно говорила, Афанасия Константиновна была очень умна, - повторила Анна.

- И вы не поддерживали с ней отношений после того, как вышли из больницы?

- Нет! - сухо ответила Анна.

- Но почему вы сбежали от Марины? Где живете сейчас?

Королькова откашлялась.

- Марина! Вот уж наградил меня Господь дочерью! Она запойная пьяница, потеряла все чувства, кроме одного: любви к бутылке. Я ей мешала, запрещала наливаться водкой, уговаривала лечиться у нарколога… И в один день она меня задумала убить, толкнула под автобус, но Господь спас! Как я могла вернуться домой? После операции была слаба, некоторое время передвигалась на костылях, а дочь физически здоровый человек, придушит мать подушкой - и мне каюк.

- И где вы прятались?

Анна растянула в улыбке губы.

- Я тоже не дура! Марина-то один раз в больницу заявилась, на удивление трезвая. Давай хвостом мести: «Мамочка, что же ты так неосторожно», целоваться полезла, проверяла, как у меня с головой! А я глазами захлопала, забормотала:

- Простите, милая, вы кто? Не припоминаю! Наверное, вы перепутали, у меня сын! Дочерей бог не дал!

- Значит, вы симулировали амнезию, - подытожила я.

- Пришлось, - кивнула Анна.

- Вот как алкоголичка получила возможность провернуть аферу с пенсией! - воскликнула я. - Паспорт-то остался дома, ваше имя с фамилией назвала врачам «Скорой» соседка Раиса, и ясно теперь, отчего Марина пребывает в уверенности, что мать не вернется. Документов нет, у старухи амнезия, ее отправят в муниципальный дом престарелых. Пока государство разберется, кто такая Королькова, пройдет немало времени. А может, мать сгинет в приюте.

- Ни о чем она не думала, - вмешалась Анна, - просто хотела денег зацапать и радовалась, что я пропала.

- Открытку Раисе о жизни в санатории вы отправили?

- Да, - кивнула Королькова.

- Зачем?

- Не хотела, чтобы она начала меня искать, полагала, что Рая увидит письмо и успокоится.