Дарья Донцова - Тайная связь его величества

— Да, мальчик погиб. Но за некоторое время до этой трагедии некто зарезал директора школы Валентина.

— Тот-то чем не угодил Игорю? — удивился я.

Воронов вытер салфеткой пальцы.

— Понимаешь, Ваня, социопату не требуется причина, чтобы лишить человека жизни, он просто обуреваем жаждой убийства. Если в случае с Ириной еще можно найти объяснение, ведь Астапова обидела Елизавету Георгиевну, то директор школы никак не задел чувств маньяка. Преступник стал старше на год и более тщательно подготовился. Он взял небольшой диктофон, сбегал к очередной любовнице местного ловеласа, сказал, что занимается в школе юного журналиста, и ему поручили сделать репортаж о жизни деревни Зайцево. Обманщик столь ловко задавал ей вопросы, что она произнесла нужные ему слова. Потом мерзавец разрезал пленку и склеил фразу: «Милый, приходи немедленно в сторожку, я буду там». Около полуночи он позвонил директору и включил запись. Валентин поспешил на зов.

Я погладил болевшую руку и покачал головой.

— Хитрый и умный поганец. А участковый Николай Фомич снова, не моргнув глазом, сплавил дело в архив, оформив убийство как несчастный случай.

Воронов покосился на тарелку, где остался последний пирожок.

— Не перебивай меня! Просто слушай. Если убийство Ирины Елизавета и Тефи посчитали аффектом, подростковым неумением управлять яростью, то новая трагедия лишила их иллюзий. Женщины, узнав о том, что на найденном трупе брошен бордовый платок, сразу сообразили, кто виновен в смерти Валентина, и бросились к психиатру. А тот развел руками, посоветовал: «Лучше всего поместить мальчика в специализированную клинику. Я ему помочь не могу, он превращается в серийного убийцу. У него уже есть свой ритуал — бросает на тело платок, а это очень тревожный признак. Его лучше навсегда изолировать». Елизавета Георгиевна ужаснулась: «Запереть беднягу в палате? Чтобы мальчик жил, как в тюрьме? Никогда!» Однако врач настаивал: «Он там все равно окажется, но уже по приговору суда. Послушайте меня и избежите позора. Лучше предотвратить кошмар. С генетикой ничего поделать не сможете, не существует препаратов, исправляющих ее, а вы спасете ни в чем не повинных людей. Мальчик не остановится, он опасен».

Я отошел от окна и сел на стул напротив друга.

— И тогда Елизавета Георгиевна спешно уехала с дачи в город. Потом продала дом и более в Авдеевку не возвращалась. Все считали, что она решила избавиться от коттеджа из-за трагической гибели Ростика, но она увезла Игоря в надежде, что тот исправится. Затем нашла профессора Гитанова, тот стал его патронировать.

Макс открыл было рот, но я продолжал:

— Спустя годы Виктор Горелов решил купить скрипку и начал шантажировать Стефанию. Гусева бросилась к маньяку и все ему рассказала.

— Вот с последними твоими словами я согласен, — кивнул Воронов. — Кстати, преступник мог убить шантажиста в момент изъятия им денег из дупла. Но решил не торопиться, хотел понять: может, кто-то еще в курсе дела? И стал следить за водителем. А тот, страшно довольный, что заполучил деньги, на следующее утро купил скрипку. Мы знаем, что продавец упаковал инструмент в чехол, а затем положил его в большую спортивную сумку. Горелову повезло, ему удалось слегка сбить цену. Взяв покупку, он рванул в кафе на встречу с Соней — ему очень хотелось лично, без посторонних, вручить дочери подарок. Горелов сказал: «Сонечка, вот мой сюрприз. Сейчас не открывай его, изучишь дома. Я позвоню тебе вечером, и ты расскажешь о своих впечатлениях». Соня удивилась, как всегда, экспансивно размахивая руками. Горелов встал, положил на столик сэкономленные деньги и, сказав: «А это тебе на роскошное концертное платье. Не смей отказываться!» — ушел. Учти, убийца не слышал ни слова из их разговора, сидел в другом конце зала. Зато он увидел, как Горелов принес сумку, поставил ее на пол, затеял разговор с Вайнштейн, а та замахала руками, насупилась, явно недовольная, тогда Виктор бросил ей купюры и тут же удрал. Что, по-твоему, подумал маньяк, наблюдавший за этой сценой?

— Что Соня соучастница шантажа и в сумке ее часть добычи, Вайнштейн потребовала прибавки и получила ее, — грустно ответил я. — Эсфирь Моисеевна, кассирша из концертного зала «Симфония», рассказала мне, что Сонечка была очень милой девушкой, но излишне эмоциональной, она чересчур бурно жестикулировала при разговоре, гримасничала, сдвигала брови, и плохо знающим ее людям со стороны казалось, будто она скандалит или злится. Игорь пошел за Софьей и узнал, кто она такая. А как ему удалось заманить Горелова и Вайнштейн в укромное место в лесу?

— Серийный преступник получает большое удовольствие от подготовки убийства, и у него вырабатывается ритуал, — пояснил Макс. — Наш фигурант не исключение. Он хотел бросить тела в той самой сторожке, где когда-то убил Ирину и Валентина. Поэтому сначала привез тачку к тропинке, которая вела от шоссе в глубь леса, и спрятал ее в овраге. На другой день маньяк позвонил Горелову, о котором уже узнал много сведений, и сказал: «Здравствуйте, Виктор Петрович, вас беспокоит Сергей Николаевич Кузнецов, у меня есть для вас заказ». — «Кто?» — не понял водитель. «Забыли? — умело изобразил разочарование негодяй. — Пару лет назад вы привезли мне из Германии набор роскошных бокалов. Теперь мне нужен сервиз». Конечно же, Горелов, постоянно таскавший через границу вещи на продажу, отказываться от заработка не стал: «Ладно. Я только что вернулся, теперь мне в рейс через неделю. И вы знаете, я всегда беру деньги вперед». Собеседник не стал спорить: «Конечно, конечно, я в курсе. Можем завтра пересечься в городе? Я отдам вам доллары и покажу фото сервиза. Допустим, в три часа дня на Тверской? Я там неподалеку работаю, могу подъехать в любое удобное вам место». У Горелова не возникло ни малейших подозрений, он пришел в назначенное место, сел в машину «заказчика», моментально получил укол и отключился. Преступник поехал за город, отвез на тачке беспомощного мужчину в сторожку. Дальше можно не продолжать. Ваня, тебе все ясно?

— Нет, — ответил я. — А откуда маньяк узнал, что Горелов подрабатывает коммерцией?

— От Тефи, которая, живя в Авдеевке, несколько раз просила Горелова привезти посуду, — пояснил Макс. — Всему селу было известно, чем Виктор Петрович подрабатывает. Правда, Гусева не знала, коробейничает ли водитель до сих пор, но убийца решил рискнуть и не ошибся. С Соней он поступил похожим образом. Сейчас нарисую тебе картинку…

Маньяк припарковался возле дома, где девушка репетировала с оркестром, подстерег ее, выскочил из автомобиля и крикнул:

— Простите, бога ради, вы же Софья Вайнштейн?

— Да, — ответила та.

— Боже! Я ваш страстный фанат, — зачастил преступник. — Умоляю, дайте автограф — распишитесь на торпеде моего «коня».

Сонечка засмеялась.

— Я всего пару раз подписывала программки и никогда еще не портила ручкой автомобиль.

— Пожалуйста! — начал умолять маньяк.

— Ну, если вам так хочется, — смутилась Соня.

— Садитесь в салон, — засуетился убийца, — вам так будет удобнее…

Воронов улыбнулся.

— Очень ведь правдоподобно.

Я кивнул.

— Софья не заподозрила ничего плохого, потому что разговор состоялся в полдень на оживленной улице, мужчина был хорошо одет, от него не пахло алкоголем, он изъяснялся, как человек одного с ней социального круга, обладал совсем не дешевой иномаркой, был обаятелен, мил, лучился улыбкой. Добавь сюда воспитание, полученное Соней, ее только-только стартующую популярность, отсутствие привычки выслушивать хвалебные речи поклонников. Вайнштейн устроилась на сиденье… Стоит ли дальше рассказывать?

Макс замолчал.

— Ясно, — пробормотал я. — Про Лазареву тоже можешь не говорить. Марина на похоронах впала в истерику, кричала, что ее муж погиб из-за скрипки, добавив, будто знает, кто его убил, требовала отдать ей инструмент. Многие преступники любят участвовать в погребении своих жертв, Игорь затесался в толпу провожавших Соню в последний путь, услышал слова Лазаревой и далее действовал по отработанной схеме.

— В общем, ты прав, — подтвердил Максим. — Ошибаешься лишь в одном, Игорь тут…

Но я отмахнулся и перебил друга:

— Насколько я знаю, у серийных маньяков есть еще одно развлечение. Кое-кто из них ездит туда, где лишил людей жизни, чтобы вновь пережить приятные для себя моменты. Игорь в очередной раз покатил к сторожке. Остановился возле тропинки, ведущей от шоссе к лесной избушке, вышел из автомобиля, обнаружил, что спустило колесо, попытался голосовать, и тут его сбила проезжавшая мимо машина.

Воронов открыл было рот, но я снова не дал ему высказаться.

— Теперь объясни, какое отношение ко всему этому имею лично я? С чего вдруг Стефания Теодоровна столь нелепо обвинила меня в шантаже? До недавнего времени я и не слышал о Гусевой! Мы…