Наталья Александрова - Страсти ниже плинтуса

— Что, очень постарел? — спросил он с грустной усмешкой.

На этот раз прочитать мои мысли было очень легко.

— Зато мама совсем не постарела, — ответила я, возвращая ему фотографию. — Мертвые остаются молодыми...

Возвращая снимок, я еще раз взглянула на маму.

Ее лицо было радостным, но сквозь радость просвечивал какой-то надрыв, какая-то невысказанная тоска. Может быть, она предчувствовала, чем все обернется. Или это я теперь домысливаю то, чего не было на самом деле...

— Да... — он театрально опустил глаза. — Лена — это было самое светлое, самое настоящее в моей жизни...

«Что же ты так по-свински с ней обошелся? — хотела сказать я. — И с ней, и со мной?»

Но я этого не сказала. Я хотела понять, что же ему все-таки от меня нужно. Потому что ему действительно что-то было надо, я в этом не сомневалась. Допустим, он — мой отец и фотография — не монтаж, но это не слишком проясняет ситуацию.

Я промолчала, но мое молчание было, наверное, очень красноречиво, потому что он снова начал оправдываться:

— Как раз тогда меня отправили с очень важным заданием за рубеж, у меня не было никакой информации о том, что произошло... ты понимаешь, организация, в которой я работал... да и сейчас работаю... очень серьезная организация, всех сотрудников тщательно проверяют, и любое пятно...

«Ах вот как! — подумала я. — Значит, моя мама — это пятно! Пятно на твоей биографии, пятно в твоем послужном списке! И я — тоже пятно!»

— Кроме того, я почти все время был далеко... такая уж у меня работа, и очень важная, между прочим, работа!

У нас в школе был такой мальчишка, Гена Матрехин. На родительские собрания всегда приходила только его мать, и когда кто-то из ребят (а дети всегда очень жестоки) спросил Гену, где же его отец, тот на секунду покраснел, а потом гордо выдал: «Мой отец разведчик! Он на важном задании!»

Уже тогда такие романтические легенды не проходили, и ему никто не поверил. У половины класса были такие же «отцы-разведчики» — спившиеся или просто исчезнувшие в неизвестном направлении.

А вот у меня, оказывается, действительно отец-разведчик! Ха-ха-ха. Так можно и умереть от смеха. Да за кого он меня держит, за полную дуру, что ли?

— А потом я пытался предложить твоей тете помощь, но она не захотела и слушать... Она была очень зла на меня, несправедливо зла, хотя, конечно, ее тоже можно понять...

Чтобы не выдать своих чувств, я снова принялась за шашлык. Только теперь сочное ароматное мясо показалось мне безвкусным и сухим, как прессованный картон. Я жевала его, не поднимая глаз, но не могла проглотить ни кусочка.

— Ешь, Танечка, — проговорил этот старый крокодил, жалостливо глядя на меня, — ты так проголодалась!

Еще немного — и он пустит слезу! Только этого мне не хватало! Крокодиловы слезы... Я подумала, что на самом деле он вовсе не так уж стар — наверное, его состарили постоянная ложь, притворство... И откуда он знает, что я проголодалась? Откуда он вообще свалился на мою голову? Именно сейчас, когда у меня столько хлопот! Очень некстати...

— Я знаю, — продолжал папаша тем же жалостливым тоном, — у тебя сейчас большие неприятности...

Я бросила на него взгляд. Похоже, что наш разговор наконец подходит к чему-то действительно интересному. Наверно, я была не права, когда считала появление этого типа некстати, как раз ему-то нужно было встретиться со мной именно теперь! Странное дело: как только мы со свекровью выбрались от «людей в сером» целые и невредимые, тут же появился тип, который называет себя моим отцом. Папочка по-своему понял мой взгляд и с прежней отеческой улыбкой проговорил:

— У меня сейчас большие возможности, я получаю информацию из многих источников, поэтому и узнал о твоих проблемах...

Я молчала, выжидая, что за этим последует, и предоставляя ему право самому сделать первый шаг. Похоже, папулька совсем заврался. То утверждал, что встретил меня совершенно случайно и узнал, потому что я очень похожа на свою мать. Теперь же на голубом глазу сообщает, что он в курсе всех моих проблем. И совершенно не беспокоится, что его могут поймать на вранье.

Но я не стала немедленно обзывать его и орать. Нет, со мной сегодня действительно что-то произошло, я неожиданно научилась не следовать безоглядно первому порыву и держать язык за зубами!

Подождав немного и не дождавшись моей реакции, папочка вынужден был продолжить:

— Как я уже сказал, у меня большие возможности.

Он снова сделал эффектную паузу, во время которой я успела мысленно проговорить:

«У тебя большие возможности, у меня — большие неприятности... может быть, поменяемся?»

— Я не только получаю информацию, я могу воздействовать на многих людей. Я могу сделать так, чтобы тебя оставили в покое. Больше того — я могу очень значительно улучшить твое материальное положение...

Ага! Кажется, мы добрались до самого главного! Сейчас последует какое-то условие!

Я отложила шашлык и подняла взгляд, ожидая, что же он потребует за свою помощь.

— Только, разумеется, чтобы помочь тебе, я должен точно знать все, что с тобой произошло. Ты ведь понимаешь — я не могу действовать по принципу «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что...».

— Предупрежден — значит вооружен, — подхватила я в том же духе.

— Вот именно, — папочка посмотрел на меня с неожиданным интересом.

Я снова принялась за шашлык, хотя аппетита у меня больше не было. Просто я таким способом хотела потянуть время, заставить его еще что-то высказать, еще больше раскрыться.

И это сработало.

— Я знаю, что ты была в квартире Сергея... Тебя может удивить, откуда мне это известно, но я действительно имею очень надежные источники информации. Кроме того, Сергей работал на меня... на мою организацию. Короче, я знаю, что ты приходила в ту квартиру, еще до пожара, когда Сергей был жив. Так вот... расскажи мне все, что ты там видела. Абсолютно все!

Внезапно у меня задрожали руки. Он с ними, этот тип, который выдает себя за моего отца, или уж он и вправду мой отец, какая разница, в конце концов! Важно, что он с ними, с этими «людьми в сером», которые убили Сергея и Оксану, которые в Кутузовке продавали оружие страшному человеку в папахе. Это из-за них на моих глазах убили тележурналиста Леонида Погорельского. Это «люди в сером» превратили за последние несколько дней мою жизнь в ад. Я вынуждена бегать как заяц, скрываться от всех, у меня нет больше пристанища и нет уверенности в завтрашнем дне. И все из-за этих подлецов, которые преследуют какие-то свои цели. Правда, им тоже досталось. Мы со свекровью видели, как сильно наехал на них спецназ. Определенно не обошлось тут без концерна «Оружие»! Стало быть, это я в какой-то степени посодействовала. Вот так вот, мои дорогие, подумала я и немного успокоилась, вы получили пенку, от кого и не ждали. Меня-то вы точно не опасались, да что там — вообще в расчет не брали глупую девчонку. Но только было я вздохнула свободно — снова-здорово, как говаривал дядя Витя, появляется тип, представляется папашей и требует от меня чего-то... Нет покоя бедной девушке...

Я так расстроилась, что уронила на брюки кружок помидора. Брюки светлые, красное пятно теперь всем будет бросаться в глаза... Я тяжко вздохнула.

— Ты слышишь меня? — взывал папаша. — Расскажи, что произошло в квартире Сергея!

Я подняла на него кристально честный взгляд и проговорила:

— Но я ничего там не видела! То есть я увидела Сергея с... с женщиной и сразу убежала. Я боялась, что они меня заметят и Сергей подумает, что я сделала это нарочно... чтобы рассказать его жене... ну, в общем, я испугалась и убежала...

— Вспомни все! — неожиданно тихо проговорил папочка. — Может быть, ты видела что-то, чему не придала значения, какую-нибудь мелочь... Любая деталь может оказаться жизненно важной! Пойми, я хочу тебе помочь, но для этого я должен знать все подробности дела!

Есть такой фильм «Вспомнить все». Подумав об этом, я чуть не расхохоталась. Однако моему папочке, судя по всему, было не до смеха. Он сверлил меня рентгеновским взглядом, пригнулся, чуть не уронив конец галстука в тарелку с шашлыком, и повторял, как заклинание: