Дарья Донцова - Штамп на сердце женщины-вамп

– На комедию все случившееся совсем не похоже, – возразила я. – Но у меня другая цель: я хочу выяснить, кто убил Вику и Катю Федоровых, по чьей злой воле Марфа очутилась в реанимации и почему наша домработница Люся, крепкая здоровая женщина, сейчас лежит в больничной палате. Кстати, она принесла мне сумочку, которую я уронила у калитки, когда возвращалась от вас. Хотела поговорить с вами, Мария Ивановна, но не удалось. К сожалению, я часто оставляю ридикюль в разных местах, он маленький, легкий, висит на длинном ремешке и легко соскальзывает с плеча, а я этого не замечаю и спокойно ухожу. Поэтому я не удивилась, увидев Люсю с кожаной торбочкой, а вот она изумилась. После того как я вернулась, Люся пару раз выходила в сад, проходила мимо калитки и не видела моей вещицы. А она должна была там лежать, ведь я уже вернулась домой. Но до того, как Люся нашла сумку, появилась Мария Ивановна, она в знак примирения принесла мне красивые тапочки, сшитые Мишей.

Я перевела дух и посмотрела на старуху, та вскинула брови.

– Не вижу ничего странного. Я хотела извиниться за поведение Марфы.

Я кивнула.

– Наверное, я путано объясняю. Давайте еще раз. Я была у вас в саду, каюсь, подслушала, стоя под окном, разговор, не предназначенный для моих ушей. Потом вернулась домой. Люся несколько раз выходила в сад и не видела моей сумки у калитки. Ридикюль таинственным образом материализуется на дорожке после ухода Демидовой. Домработница приносит мне потерю. Я беру ее в руки и замечаю, что сумка испачкана чем-то похожим на темно-синюю муку, те же следы и на моих балетках, в которых я недавно ходила к соседям. И тут до меня дошло. Я подслушивала под окном разговор Демидовых. А вокруг их дома растут цветы, названия которых я не знаю, темно-синие, махровые, таких ни у кого в поселке нет.

– Верно, – гордо заявила Флора. – Это я их посадила, купила семена в Голландии. Они растут исключительно у нас!

– Спасибо за ваше замечание, – улыбнулась я. – Мне стало понятно, что я уронила сумку не на дорожке своего участка, а под окном Демидовых. Мать Геннадия ее нашла, но не отдала мне в руки, а бросила на дорожке у нас в саду, чтобы я подумала, будто обронила ее там. Почему Мария Ивановна так поступила?

Старуха вскинула подбородок.

– Потому что наши соседские отношения и без того накалились из‑за дурацкого поступка Марфы, а я хотела их наладить. Если скажу, где обнаружила ваше барахло, придется спросить: «Дорогая, что же вы под окнами топтались?» Вы бы сообразили, что вас поймали на некрасивом поступке. Не стоило еще сильнее обострять ситуацию, я не хотела лить масло в огонь, имела цель его погасить. Поэтому принесла домашние тапочки в подарок.

– Похвальное желание, – согласилась я.

– А вот меня другое заинтересовало, – вмешался адвокат. – Когда Галина сказала, что Вика сидела в каморке в подъезде дома Демидовых и видела, как Геннадий поступил с Лаурой, никто из вас не спросил: «А что младшая сестра Гали делала в парадном? Зачем она залезла в чулан?»

Мария Ивановна и Гена переглянулись:

– В голову не пришло поинтересоваться, – честно ответил бизнесмен. – Действительно, что она там делала?

– Сейчас узнаете ответ, – пообещала я. – Галина, можете объяснить?

– В Вику влюбился мальчик, – начала Федорова. – Он был младше моей сестры. Я знала о существовании подростка, один раз видела его с Викой у нас во дворе, они целовались за гаражами, я отругала Викторию: «Оставь парня в покое, ему четырнадцать лет, ты старше, имеешь опыт общения с мужчинами. Подросток небось еще ни разу дел с женщиной не имел. Если его родители узнают, с кем сын время проводит, они могут тебе массу неприятностей устроить. Ты совершеннолетняя. Ума у тебя нет, управлять своими желаниями ты не способна, но для закона ты взрослая, тебе предъявят обвинение в совращении ребенка, неприятностей не оберемся».

Но она только посмеялась над моими предостережениями. Потом я стала белье стирать, взяла простыню и поняла: пока я работаю, Виктория кого-то сюда приводит. Первым на ум пришел тот мальчик. Совсем тревожно стало, я решила ее отучить от использования нашей квартиры для свиданий. Стала неожиданно возвращаться, не в семь, как обычно, а в четыре, в три, всякий раз в разное время. Надеялась, она испугается, что я ее в кровати застукаю, удержится от глупости.

Федорова прикрыла глаза рукой.

– А однажды у меня живот заболел, да так сильно! Пришлось к врачу обращаться, и тот велел в больницу лечь, острый холецистит лечить. Я вся в сомнениях: бок болит, в клинику надо, но как Вику одну в квартире оставить? Наделает она бед. Думала, думала, да сообразила. Секретарша директора Нина ремонт дома затеяла, у ее двухлетнего сынишки аллергия на краску открылась. Помощница Леонида Аркадьевича рассчитывала в одной комнате пожить, пока вторую в порядок приведут. Но малыш весь прыщами покрылся, кашлял. Вот я и предложила: «Лягу на десять дней в больницу, а ты можешь у меня бесплатно поселиться. Только проследи, чтобы Виктория посторонних не приводила».

Удачно получилось, секретарша потом меня очень благодарила, а Вика дома не безобразничала.

Когда я из больницы вернулась, сестра тихо себя вела, и только совсем недавно, когда ей деньги большие понадобились, она мне рассказала, что приключилось.

Я, уже один раз слышавшая ее рассказ, все равно ему внимала, а Галина говорила и говорила.

Вика с ранних лет вела себя как хотела, поэтому на приказ сестры разорвать отношения с подростком не обратила внимания. Ее забавлял влюбленный тинейджер, а еще он ей нравился как партнер по сексу. Мальчик же ради Вики был готов на любые подвиги. Узнав, что Галя ложится в клинику, ее бесшабашная сестра обрадовалась, что вся квартира останется в их распоряжении. И вдруг Галина привела женщину с ребенком. Вика разозлилась, но ничего поделать не могла. Стояло лето. Ее юный кавалер жил у бабушки в деревне. Старушка любила днем вздремнуть, и когда внук ей говорил: «Ба, я с приятелями на речку пойду», – спокойно отпускала его, а сама укладывалась спать.

Внучок же ехал в Москву зайцем на электричке встречаться с Викой. Парочка устраивалась в квартире Федоровых и успевала предаться любовным утехам, пока Галя была на работе. Здесь, наверное, надо упомянуть, что Виктория в то время работала на полставки в НИИ и освобождалась раньше.

Мальчик, прикатив в очередной раз, узнал, что сегодня им негде уединиться, потому что в одной комнате поселилась подруга Гали. Сначала он расстроился, а потом сказал:

– Знаю, где устроиться. В нашем подъезде есть комната для лифтера, она закрыта на замок. Там стоит топчан.

– Отлично, – обрадовалась Федорова, она обожала приключения. – Я умею открывать запоры шпилькой.

И на самом деле Вика без проблем справилась с примитивным замком. Парочка весело проводила время и так увлеклась, что забыла об электричке, на которой парню предстояло вернуться к бабушке.

Мальчик опомнился первым.

– Я опоздаю на поезд.

Вика отреагировала пофигистски:

– Ерунда, утром поедешь.

– Ты чего, бабка шум поднимет, – испугался любовник.

Вика засмеялась.

– Миша Демидов, бабушкин внучок!

Услышав последнюю фразу, Мария Ивановна воскликнула:

– Что? Михаил! Это правда? Не верю!

Модельер начал судорожно чесать шею.

– Ну… э… я…

Мать заломила руки:

– На грязной койке! В подъезде! Со шлюхой! Да от нее можно было сифилис подцепить!

Галина Тимофеевна перекрестилась:

– Ненавидящих и обидящих нас прости, Господь Человеколюбец. Не дай погибнуть их душам из‑за нас, грешных.

– Перестань чушь нести, – закричала Демидова. – Не в церкви. Михаил, как ты мог? А?

Младший сын опустил голову.

– Бессмысленно задавать вопросы, на которые нет ответа, – вздохнула я. – Галина, расскажите, что было потом.

Федорова продолжила:

– Послышались голоса. Вика подпрыгнула на топчане:

«Что она тут делает?»

«Кто? – не понял паренек».

«Кукасян, – еле слышно ответила подруга. – Ну-ка, погоди».

Виктория слегка приоткрыла дверь, и они с Мишей увидели, как Геннадий побил, изнасиловал, а затем ударил Лауру ножом и убежал. Миша и Вика бросились к Лауре.

Кукасян заплакала.

«Помогите мне, вызовите милицию, он…»

Договорить она не успела, Михаил схватил ее за шею и задушил. Все произошло так быстро, что перепуганная Федорова остолбенела, она и подумать не могла, что Миша способен на такой поступок. Он, похоже, и сам растерялся, тут на лестнице послышались шаги. Кто-то спускался. Вика схватила любовника за руку, втащила в чулан, и они опять стали подглядывать в щель.

У лифта показались Мария Ивановна и Гена.

Галина Тимофеевна замолчала.