Иоанна Хмелевская - Невезуха

Окаменев от ужаса, я раздумывала, не сбежать ли нам с детьми, раз и навсегда поставив жирный крест на этом поганом наследстве. Но где нам укрыться? И разве могут они бросить школу, а я — работу, и на что мы будем жить, квартиру-то я не смогу продать, если внутри будет сидеть семейство... Господи, спаси и сохрани!

К счастью, глухота моя прошла довольно — быстро и я успела услышать слова дяди Филиппа. Лошади. Что-то о лошадях. А, они не могут оставить своих лошадей на столь долгое время.

Недаром я всю жизнь обожала лошадей!

— А на судебное разбирательство всегда можно приехать, — выдвинул свежее предложение дядя Игнатий.

Дурнота все ещё не прошла, но слух мой полностью восстановился.

Семейство тут же бросилось обсуждать свой следующий визит в Варшаву. Лукаш и Рысек, который как раз пришел за термосом, на пару разъясняли моим австралийцам, что польские органы правопорядка до ужаса не любят скоропалительных действий, а данное дело очень запутанное, в нем замешаны такие высокопоставленные особы, что даже подумать страшно, на сколько затянется история.

— Я не уеду отсюда, пока не приму окончательного решения, — уперлась бабушка.

— Ну конечно, и так уже понятно, что свояк свояка видит издалека, — ядовито прошипела тетка Иза, переводя полный злости взгляд с меня на Лукаша. — Какие уж тут могут быть сомнения!

— А ты считаешь, что их не арестовали только для отвода глаз? — с издевкой спросила тетка Ольга.

— Э-э... В общем-то... — заикался дядя Филипп. — Недосказанность...

Тут на меня снизошло вдохновение. Ведь у Лукаша есть номер сотового телефона майора...

Сколько усилий потребовалось, чтобы украдкой вытянуть этот номер, никакими словами не опишешь. Кого-то из нас постоянно дергали, если не его, то меня, ведь мы с Лукашем были главными звездами шоу, а может, и главными злодеями.

В результате я попросила помощи у Рысека.

Сделав вид, что нужно закрыть за ним дверь, я объяснила, что от него требуется. Рысек под каким-то предлогом вернулся, а следующим закрывать за ним дверь пошел Лукаш. Тут Рысек снова вернулся, и теперь я потащилась закрывать дверь. На этот раз Рысеку уже не надо было возвращаться, зато я осталась с мобильником на лестнице.

— Пан майор! — простонала я. — Спасите!

С неофициальным визитом они прибыли вдвоем — майор Бежан и поручик Гурский. По такому случаю сестра Рысека зажарила пять уток, так как больше у неё в духовке не поместилось.

Точнее говоря, она пожарила восемь уток, но трех, в соответствии с договором, оставила для собственной семьи. Еще она испекла шарлотку, а закуски в виде салата из креветок, заливной свинины и печени по-еврейски Лукаш принес из ресторации.

— Обещаете ли вы вернуться в Австралию, не обсуждая ни с кем в Польше тему этого убийства? — вежливо спросил майор для затравки.

Его слова звучали пением ангелов.

— Можете быть абсолютно уверены, пан майор, мы умеем хранить секреты, — с большим достоинством ответила за всех бабушка. — Нас не интересуют криминальные личности, нас заботит исключительно нравственность моей внучки.

— Двоюродной, — неведомо зачем с нажимом уточнил дядя Игнатий.

Майору было начхать, двоюродная я или нет.

— Тогда заранее оговорюсь, что некоторых фамилий я не смогу назвать, однако детали, скажем так, технического характера — это пожалуйста. Итак, у нас есть очевидец, который видел людей, находившихся на месте преступления. Он опознал их.

— И не побоялся? — удивился дядя Филипп.

— Польша — вполне современная страна, и у нас есть специальные комнаты для опознания с односторонне прозрачным стеклом. Там он их и опознал. На месте преступления побывали две персоны. Первая персона успела только совершить убийство, вытереть орудие убийства и убрать со стола посуду. Вторая персона находилась на месте преступления почти полчаса и за это время обыскала кабинет покойника. После чего вторая персона имела телефонную беседу, из которой явно вытекало, что дверь дома была нараспашку...

— А вторая персона не могла его тоже убить? — жадно спросила тетка Ольга.

— Пожалуй, нет. Дело в том, что оружие хранилось в кабинете. А покойник никогда бы не пустил вторую персону в свой кабинет и уж тем более не дал бы в руки оружие.

— А первой персоне он доверял?

— Учитывая, что этого человека покойник принимал с напитками, это был кто-то из друзей и доверенных лиц...

— Ну хорошо, и как же вы установили, кем были эти двое? — нетерпеливо спросила тетка Иза. — По порядку, пожалуйста.

— И с деталями, — подчеркнула бабушка.

Майор как раз добрался до печени по-еврейски, которая пришлась ему явно по вкусу. Он взглянул на поручика.

— Общими данными об убитом мы располагали с самого начала, — продолжил рассказ подчиненный. — Людей, которые охотно отправили бы его на тот свет, было превеликое множество, к тому же его верная домохозяйка бросила подозрение на пани Изу Брант...

— Зачем? — холодно перебила бабуля.

— Поскольку ненавидела её. И боялась, что связь между ней и убитым возобновится.

— Откуда это известно?

— От неё самой, а также от её подруги, которую допросили несколько позже. По стечению обстоятельств пани Брант находилась неподалеку от дома жертвы в момент убийства.

Она ехала к побережью.

— Это нам уже известно. Прошу продолжать.

— Пан Дарко также находился недалеко от дома жертвы, поскольку привез туда пассажира, имя которого он поначалу пытался скрыть от нас...

— Могли бы и не напоминать, — с упреком проворчал Лукаш.

Майор оторвался от печенки:

— А если бы он вам не подложил бомбу, вы бы сказали правду?

— Не думаю... Хотя нет, без шуток, у всего есть свои пределы. Если бы выяснилось, что кого-то пристукнули, то я бы не стал их покрывать. Не люблю мокрых дел.

— Вот видите...

— Вы же хотели рассказать все по порядку, — деликатно напомнил дядя Филипп.

Поручик сдержался и не положил себе ещё одну порцию креветочного салата.

— Самым ценным источником информации была для нас уже упомянутая домохозяйка. Среда, в которой... Впрочем, нужно ли вдаваться в детали системы, действовавшей при старом общественном строе? На эту тему можно говорить до утра, а то и ещё дольше!

Семейство переглянулось. Без сомнения, они располагали достаточно широкими познаниями об особенностях нашего прежнего общественного строя.

— Нет, — снова приняла за всех решение бабушка. — Вдаваться в детали не нужно. Мы в курсе. И эта дама участвовала в вашей.., системе? Как и покойник? Я правильно все поняла?

О дьявольщина! Ее взгляд готов был смести меня с лица земли. Это же надо — якшаться с подобными отбросами!

— Он не был членом партий! — протестующе выкрикнула я.

— Был, — сухо сказал майор.

Меня чуть удар не хватил.

— Как это? Он же утверждал, что нет!

— А ты ещё не заметила, что он тебя дурачил как хотел? — расстроился вдруг Лукаш.

— Дядя его был в партии, — слабым голосом выговорила я. — Ну что ж, ничего не поделаешь, я позволила себя обманывать. Мне очень жаль.

— Каждому было бы жаль, — доброжелательно заметил дядя Игнатий.

— Может быть, мы все-таки вернемся к предмету разговора? — холодно осведомилась тетка Иза. — Так что с этой верной партийной домохозяйкой ?

— Найденные у неё материалы позволили нам сузить круг подозреваемых...

— Постойте, постойте! — запротестовала тетка Ольга. — Но что она сказала?

— Не так уж и много она успела сказать, — включился майор, дав поручику возможность приняться за креветки, — поскольку её убили на кладбище...

— И сразу похоронили? — оживился вдруг дядя Игнатий.

— Как убили? — вопросила тетка Иза.

— Толкушкой для картофельного пюре.

— О-о... Раз толкушкой, то это была женщина, да?

Глаза тетки Изы вспыхнули надеждой, однако майор тут же остудил ее:

— О пани Брант не может быть и речи.

В момент убийства она сидела здесь, в этом доме, и я лично с нею беседовал. Несмотря на картофельное пюре, убийца был мужчиной.

Тетка с искрой в глазах воззрилась на Лукаша. Но майор был безжалостен:

— Пан Дарко также исключается, поскольку получасом раньше был замечен дорожной полицией в районе Млавы. Никто не в состоянии доехать от Млавы до Повонзсковского кладбища за сорок пять минут.

— Ну, если постараться... — пробормотал Лукаш себе под нос.

— А сколько вы выжимаете? — вдруг заинтересовался поручик.

— На немецких автострадах — до двухсот сорока.

— Понятно. Но от Млавы немецкой автострады нет. Да и дорожная полиция должна была вся разом провалиться под земл...

— Тогда кто же её убил? — Тетка Ольга потеряла терпение.

— Во всяком случае, не моя внучка, — с достоинством проговорила бабушка.

Оправданная в случае с Михалиной Колек, я решила, что пора подавать уток. На время все забыли о преступлениях, отчет о следствии возобновился, лишь когда на столе обнажились скелеты.